Сергей Зеленин - Под прикрытием

Пока она плескалась, проверил спит ли Мишка и на всякий случай подпёр дверь спальни пошарпанным венским стулом. Когда Лиза вышла из ванны, я уже несколько успокоившись, сидел «в готовности» на турецкой софе, укутавшись в простыню:

– Садись мне на колени, девочка… Вот так… Хорошо… Очень хорошо…

Очень удобно – её груди находятся как раз на уровне моего лица и очень удобно по очереди смаковать их. Она, прикрыв глаза и дугой изогнувшись назад – протяжно стонет… Иногда склоняется ко мне и взяв ладошками голову – целует в губы, аж перехватывает дыхание.

Тащит с меня простыню:

– Серафим… Я хочу… Я хочу «этого» по-настоящему…

«А что ты ещё можешь в таком состоянии «хотеть»?!».

Ложу её на свои колени поперёк на спину и, лёгкими еле-еле осязаемыми касаниями провожу ладонью сперва по животу, потом по бёдрам и, наконец по пушистому «холмику»…

Медленно, очень медленно…

Вот добираюсь до переувлажнённой нежной «щелки» – казалось, самой раскрывшейся подобно створкам раковины моллюска из тёплой тропической лагуны. Лиза, аж «вибрирует» в моих руках и всем телом, тазом, неистово подаётся навстречу моим движения. Обвивает меня за шею, склоняет голову к своей и, перед тем как приникнуть устами к устам:

– Возьми меня, Серафимушка… Прямо сейчас… Возьми…

Наверное, так бы и произошло в других условиях!

Но, девушка должно быть, была сильно чисто психически перевозбуждена сегодняшними событиями, возбуждена сексуально ещё до меня Есениным, потом перевозбуждена ещё и мной… Наконец, она устала чисто физически и морально и, стоило лишь слегка коснувшись приласкать её нежный «бутончик», как она после весьма бурного оргазма (при котором мне пришлось закрыть ей рот – чтоб не разбудила Мишку и заодно не переполошила весь дом), Лиза обмякла тряпичной куклой в моих руках и…

Просто уснула.

Одев её, положил на софу и накрыл простынёй. Сам оделся и, проверив на всякий случай спит ли Мишка, вышел на почти уже ночную московскую улицу. Поймал извозчика:

– К проституткам.

Тот, ко мне приглядываясь:

– Вам к тем – что подороже или подешевле, ба…? Гражданин?

– К тем, что «побыстрей»… Постоишь, подождёшь, потом отвезёшь – где взял.

– Куда?

– Сюда! Ты долго ещё мне мозги полоскать будешь?

– Понял, это мы счас. Но, ленивая!

После удара кнутом, «ленивая» перешла на галоп и, к профессиональным «труженицам разврата и порока» мы доскакали практически в момент…

На следующий день, мы все трое выспавшиеся и довольные проведённым временем, выехали из Москвы обратно на свою малую Родину.

Из остальных событий августа 1923 года, стоит отметить преобразование Реввоенсовета РСФСР в «Революционный совет СССР» и захват Италией острова Корфу…

В первых числах сентября возвратились из Москвы в губернию.

Михаил и Елизавета, сразу же по прибытию в Нижний Новгород пересели на другой поезд и уехали в Ульяновск: в школах начались занятия – а они и так уже на них опоздали.

Я же планировал на недельку задержать в столице губернии – есть кое-какие дела и делишки, в том числе и с Ксавером.

Как я уже говорил, оборудование для лаборатории профессора Чижевского прибыло в Ульяновск в «несколько» разукомплектованном виде.

– Извини, Серафим не уследил, – с достаточно искренним сожалением разводит руками делец-теневик, – расшалились людишки за годы народной власти! Жиганья кругом развелось – аж кишит, а мусора мышей совсем не ловят.

Изучив список отвинченного, отломанного, украденного или просто по-вандальски испорченного по дороге, я печально присвистнул – открытие лаборатории затянется как минимум на пару месяцев… Но, ничего – чем профессора и его «студентов» занять, я найду.

Со всем «политесом», но тем не менее твёрдо говорю:

– Мне исправное оборудование нужно, а твои извинения – при всём моём к тебе уважении.

– Мои люди уже этим занимаются, – Ксавер перекрестился куда-то на угол пивной где мы с ним общались, – двоих закопали, третий «соловьём поёт» – а четвёртого ищем.

Упырь – «секьюрити» моего собеседника, сидящий за соседним столиком, как-то подозрительно завошкался…

Рассказав подробности, как ведётся «следствие» и сколько похищенного уже найдено, Ксавер вопросительно смотрит на меня:

– Есть что нового для меня?

– Особых новостей нет. Разве, что… Председателя «Промбанка» Краснощёкова вот-вот арестуют. Если верить моему «источнику» – 16-го или 19 сентября.

Отводит глаза и каким-то подозрительно равнодушным голосом:

– …Вот, как? Спасибо, что предупредил.

Что-то как-то враз пересохло во рту… Насколько я его понял, Александр Михайлович – в «новой» реальности до сталинских репрессий не доживёт.

Ну, что ж…

Как говорится – все мы под «Ним(!!!)» ходим и, рано или поздно – «там» будем.

Хотя…

– Слушай, Ксавер! Этот человечек нам ещё может сгодиться.

– Хм… Интересуюсь, на што? Мыло разве что из него сварить!

Мысленно чешу в затылке:

– Ещё не знаю, но чуйка имеется – определённо сгодится.

Ксавер прищурился и очень недобро, как через прицел, посмотрел на меня:

– А если он «запоёт»?

Мучительно ищу выход из положения… Первое, что на ум приходится:

– Там возле него некий Илья Соломонович Соловейчик крутился, типа – самый лепший кореш… Вот лучше его, «того» – для устрашения Краснощёкова. Чтоб наш «партнёр» – рот свой лишний раз не открывал. Александр Михайлович человек умный – поймёт намёк!

Недолго думая, Ксавер коротко скептически хохотнул:

– В наше то время – напугать человека смертью другого человека… Шутишь, никак?

Упырь поддержал своего босса:

– Сам-то, ты не больно к нам «запуганным» пришёл… А ведь за малым – тебя в расход не пустили и, ты прекрасно знал – на что шёл.

Действительно, это – после Гражданской, то! Когда брат убивал брата и при этом не морщился.

Так, так, так…

– А это – смотря какая смерть, – говорю обратившись к Упырю, – есть такие «смерти» – что ты и сам обделаешься.

Тот, снисходительно-презрительно качает головой:

– Ага, поучи ещё меня, фраерок залётный…

С невероятно ужасающе-таинственным видом, как в голливудском фильме ужасов:

– Что ты слышал о «колумбийском галстуке»?

Удивлённо приподнимает брови:

– Какой-то новый вид повешения? Не… Это не ко мне – я привык резать.

– Не путай с «пеньковым» или «столыпинским галстуком», – с обстоятельностью заправского маньячилы растолковываю, – на горле терпилы делается глубокий разрез – от уха до уха и, через него наружу вытаскивается язык – создавая некое подобие галстука на груди.

Несколько «интимно» подмигнул: