Сергей Зеленин - Под прикрытием

Мишка набивает на ноге несколько раз и, ловко пнув, отправляет мяч в ворота…

– ГОЛ!!!

…В закрытые гаражные ворота. Отскочивший мяч он остановил ногой и, ею же подкинув, поймал в руки – что вызвало нешуточный ажиотаж:

– Ух, ты… Ловко! Научишь?

– Конечно! Вот возьми – попробуй сам… Ничего – у меня тоже в первый раз не получилось.

Молодёжь, на завтра откладывать интересное занятие не хочет – да и, не может… На то она и молодёжь! Тут же приступили к тренировкам, а мы с «моей девушкой» уселись на лавочку возле гаража, взявшись за руки и «влюблёнными» глазами смотрели друг на друга.

Улыбаясь, вполне искренне – тем не менее достаточно строго поучаю её, менторским тоном:

– Ошибка, Лиза! Если ты так будешь при каждой встрече вешаться на шею – даже любящему тебя мужчине, он вскоре будет считать это за должное… А там недолго и, до потери всякого к тебе интереса.

Та, широко раскрыв глаза:

– Я вправду была очень рада тебя увидеть, Серафим!

Кто б сомневался…

– Не важно! Ты должна была стоять скромно, немножко в сторонке и загадочно улыбаться. А я должен был внутренне беситься, не понимая – рада ты мне или не очень… А может, ты за моё отсутствие кого другого нашла?!

– Да, нет… Я…

– Не важно! Главное – я должен теряться в догадках.

Елизавета внимательно – как усердная ученица, покорно слушала.

– Учись скрывать свои чувства, привыкай всегда носить на лице «маску»: иначе, кроме как домохозяйки – увешанной сопливыми детьми, ничего путного из тебя не получится…

Не дождавшись когда парни натешатся новой игрушкой, я проводил её домой – где довольно долго посидел и поболтал «под чай» с Надеждой Павловной об всяком-разном.

Возвращаясь уже впотьмах, прохожу мимо Трактира…

Дай, думаю – зайду!

И, «зашёл» – недолго думая…

Хорошенько отдохнув после «командировки», я через сутки нанял у нэпмана – владельца «почтовой станции» ломовую телегу и, с раннего с утречка загнал в гараж – попросив возницу-биндюжника погулять. Пока он «гулял», мы с Мишкой загрузили в неё разобранный двигатель председательского «Бразье» вместе с лебёдкой, уже разбортированные колёса и прочий ненужный железный хлам. Накрыли тщательно поклажу брезентом и кликнув водителя кобылы поехали на полустанок – где таким же макаром разгрузили всё привезённое в знакомый уже пакгауз.

После развода караулов, подвесив лебёдку к потолочной балке пакгауза – сняли двигатель с «Бразье-кабриолета». Само собой, я не забыл написать суриком «инвентарный номер» на снятом и отмытом керосином двигателе.

Возвращались пешком и, зайдя в пустующий концлагерь – планово проверить «пердуна с пердянкой», я решил немного пострелять – обновляя навыки после довольно продолжительного перерыва. Стало интересно узнать, как стреляет из «Нагана» Михаил…

Оказывается, несмотря на все мои упражнения – гораздо лучше, чем я!

– Какой-то секрет, Гриль Уленшпигель хренов? – немного раздосадовано интересуюсь.

– Конечно… Как без них?

– Может – расскажешь-покажешь?

– Как два пальца обосцать…, – пытливо заглядывает мне в глаза, – а научить метать ножи в ответку?

Хронноаборигены цепляют мои словечки и их сочетания, просто влёт!

– Да, не в лом! Могу научить метать, что хочешь – лишь бы «оно» было продолговатым и имело хотя бы один заострённый конец. Но только после того, как «Бразье» забегает…

– Замётано, Серафим!

После обеда всей толпой грунтовали кузов в гараже, а потом разбившись на две «команды» – играли в футбол в одни ворота. За меня были Санька и Ванька, а за Ефима – Домовёнок и Брат-Кондрат. Мишка судил, а Елизавета была за «общего» голкипера и, как казалось – отбивала голевые удары лишь одним своим визгом! Хотя я сильно «подыгрывал», а братья постоянно ссорились до драки за каждый пас – но команда противника проигрывала с крупным счётом и Анисимов-младший не по-детски психовал и ругал Лизу – что она специально пропускает мои мячи.

Ой, как не любит он проигрывать!

Потихоньку, вокруг «футбольного поля» собралась толпа зрителей – не только «соответствующего» возраста, кстати. В момент врубившись в суть происходящего действа, они дружно «болели» и комментировали «матч» так – что уши сохли.

В общем, вечер удался.

На следующее утро в пакгаузе, мы с Бароном перебортивовали колёса – засунув в «родные» шины колёс анисимовского «француза», камеры с угнанного. Старая резина ещё с годик послужит – а «новую» с «Бразье-кабриолета», я приберёг для следующего капитального ремонта. Ну, или продать «на сторону» можно будет – если мои отношения с главой волостного Совета, в будущем не заладятся. Заодно подшаманил запаску – кустарно, но надёжно завулканизировав сырой резиной рваный прокол на её камере.

Через неделю после моего возращения из Нижнего Новгорода, стоящий в гараже "Бразье 30/60 CV" – был загрунтован, покрашен в «радикально чёрный цвет» и покрыт лаком. Когда всё это достаточно хорошо высохло, точно также – раним-раним утром, привезли на телеге «новый» двигатель и колёса. Заранее предупредил, что на разводе нас с Михаилом не будет и, уже в тот же день к обеду – с ремонтом было в основном закончено. Оставались ещё кое-какие пустяки – но их можно будет устранить на ходу…

Пообедав в столовой, заправили бензином, проверил ещё раз масло в ведущем мосту и картере двигателя уже «родным» щупом, даю команду Кузьке-Домовёнку:

– Заводи!

Под бдительным присмотром проинструктировавшего его Барона, тот резко крутнул ручку – раз, два, три… Взревев, двигатель завёлся.

СВЕРШИЛОСЬ!!!

– УРА!!!

Я и вся моя «банда», радостно скачем вокруг «Бразье», восторженно орём каждый своё и, хлопаем в ладоши.

– УРА!!! УРА!!! УРА!!!

Товарищ Анисимов, услышав по звуку из гаража, прибежал на радостях из своего кабинета, отсалютовал в воздух из «Нагана» переполошив полгорода и, буквально землю от нетерпения «копытами грёб» – желая тотчас усесться за руль… Но я выбил у него ещё трое суток на «обкатку»:

– Дело, конечно хозяйское, Фрол Изотович – но считаю своим долгом предупредить: если «клина» не обкатанный движок даст – тебе его даже сам Господь Бог, уже не отремонтирует! Эта модель снята с производства и запчасти для неё уже не изготовляются.

– Господа Бога нет…, – не совсем уверенно промолвил главарь местных большевиков, – мы его ещё в семнадцатом году отменили.

– Тем более!

Постоял ещё, несколько неприязненно посмотрел на своего «француза» и ушёл восвояси, не солоно хлебавши.

Что-то он вообще, в последнее время какой-то потерянный и неприкаянный стал! После того, как я подарил ему американский автомобильный журнал с цветными картинками.