Александр Михайловский - Сопки Маньчжурии

Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь .»

С каждым святым словом Малахитовую гостиную затопляло нестерпимое бело-голубое сияние, а в углах что-то скворчало, шебуршало и придушенно попискивало, будто окопавшиеся там за много лет негативные сущности торопились на выход, пока их тут окончательно не поджарило. И вот, после того как аватар Небесного Отца сказал «Аминь», это сияние постепенно растаяло, оставив после себя нимб над головой отца Александра, светящиеся крылья архангела, сияющее корзно [13] Корзно – древнерусский княжеский плащ. и нимб над головой Артанского князя, и даже над головой Лилии обнаружился маленький такой аккуратный нимбик… А вот Ники и Аликс вдруг пронзило острое чувство какой-то невосполнимой утраты – словно однажды они совершили неисправимую ошибку, разменяв истинное сокровище чистоты бессмертной души на горсть яркого стеклянного бисера и дешевых стразов.

– То-то же, дети мои, – сказал, глядя на императора и императрицу, как-то разом подобревший отец Александр, в голосе которого вдруг обнаружились громыхающие ноты, – но это у вас пока еще не выздоровление, а только мимолетное облегчение как от укола морфия при сильной телесной боли. Настоящего излечения вот, так одной молитвой, стоя на ногах, достигнуть невозможно. Для этого необходим долгий душевный труд и надлежащие условия, которых нет и не может быть в этом месте, насквозь пропитанном эманациями злобы, зависти, жажды власти и интриг.

– Одним словом, – добавил Серегин, – мы приглашаем вас на некоторое время погостить в моем владении в Тридевятом царстве, Тридесятом государстве, где мы сможем всерьез заняться вашим телесным и духовным здоровьем. Только побывав там, где вы никогда не были, вы сможете понять, какие ереси и просто глупости вы произносили несколько минут назад.

Лилия звонким голосом добавила:

– И распорядитесь, чтобы сюда привели девочек и принесли маленького цесаревича. Старшим детям будет просто интересно путешествие в сказку, а вашего маленького сына мы обязуемся излечить от одолевающего его тяжкого недуга. Могу вам обещать, что после моих процедур он сможет прожить долгую и счастливую жизнь, даже не вспоминая о своей болезни. Это я сделаю вне зависимости от того, как и о чем вы договоритесь с Серегиным, ведь ваш маленький сын, ангельская душа, еще ни в чем не провинился перед Богом и людьми, и его ни в коем случае нельзя карать за грехи взрослых.

Царь и царица (уж эта-то знала, что такое гемофилия, у нее от этой болезни умер брат Людвиг) некоторое время ошарашенно смотрели на маленькую девочку, только чуть старше их Ольги, с сияющим над головой ангельским нимбом, потом Алиса Гессенская слезла со стула и, сложив на груди руки, на коленях поползла к ней.

– Голубушка! – рыдала она, – Христом-Богом молю: исцели маленького – ничего не пожалею: ни злата-серебра, ни жемчугов-бриллиантов, только исцели…

– Ну вот еще! – топнула ножкой Лилия, – давай-ка без истерик, уважаемая. Твоего сына, как я уже говорила, исцелю и без злата-серебра, потому что целить – это моя работа. Обо всем прочем ты будешь договариваться с моим приемным отцом Серегиным, поскольку гемофилия, которой тебя наделила твоя бабка британская королева Виктория, к главной сказке идет только присказкой. Все вы – и ты, и твой супруг, Император Всероссийский, и ваши дочери, и сынок Алешенька – все больны болезнью, именуемой безвременная насильственная смерть. А против этой хвори у меня методов нет, такими случаями занимается уже Серегин, в ипостаси Бича Божьего и младшего архангела, и лекарства тут нужны политического толка. Но вы никогда и ни за что не поймете, сколько нужно вешать в граммах, пока не узнаете, что и откуда взялось…

– Кхм… – прокашлялся чуть пришедший в себя император Николай, – как я понимаю, господин Серегин, вы хотите изъять нас для того, чтобы сразу после вашего ухода мы не стали предметом новых интриг? Конечно, доказательства ваших полномочий весьма убедительны, но хотелось бы каких-либо гарантий нашей личной безопасности…

– Какие гарантии вам нужны, Николай Александрович? – с усмешкой спросил Артанский князь. – Когда вы едете, например, в Германию к кузену Вилли, вы что, требуете у него заложников или просите бумагу с обязательствами о том, что он вернет вас обратно в целостности и сохранности? Если бы я захотел, то сейчас от вас четверых не осталось бы и горстки пепла. Кобра, продемонстрируй.

С милой улыбкой та зажгла на ладони огненный шар сантиметров пятнадцати в диаметре и с милой улыбкой, от которой кровь стыла в жилах, пояснила:

– Тут мощь как в полуцентнере тротила. В этой комнате – все в прах, а в ближайших помещениях – сильнейший пожар. Но Сергей Сергеевич у нас добрый и избегает казнить даже отъявленных негодяев. На моей памяти он посадил на кол только троих. Монгольского хана Батыгу за людоедский набег на Русь да двух британских политиканов – лорда Пальмерстона и будущего премьера Дизраэли – сами понимаете за что. При этом с головы королевы Виктории, несмотря на ее недобровольную отставку, не упал и волос…

– Одним словом, Николай Александрович, – сказал Серегин, – я официально приглашаю вас с супругой совершить визит в свои владения. И думайте над ответом быстрее, время не ждет. У меня и у вас впереди еще много дел, в том числе и касающихся попыток узурпации престола присутствующей здесь вашей родней.

– Ну хорошо, господин Серегин… – немного помявшись, сказал император, – я принимаю ваше предложение и ценю, что нас не тащат в ваше Тридесятое царство на веревке. Но у меня два вопроса: что сейчас делать нам с Аликс и что будет с моим дядей Великим князем Владимиром Александровичем и его супругой Великой княгиней Марией Павловной?

Серегин ответил:

– Вы, как уже говорила госпожа Лилия, должны распорядиться, чтобы сюда привели ваших детей. И после этого вы отправитесь туда, где в ином случае побывать у вас не было бы никакой возможности. Что касается вашего дяди и его супруги, то они тоже отправятся с нами, только недобровольно. Им предстоит свидание с дотошными следователями и очень внимательными писцами, если хотите, даже в вашем присутствии. Единственное, что я могу вам обещать – что вашим родственникам не причинят никакой физической боли. У нас есть способы извлекать из людей правду, не терзая их тела раскаленным железом.

– Ну хорошо, господин Серегин… – сказал император и повернулся к одному из лакеев, – Прошка, пулей метнулся к мисс Маргарите, скажи ей, чтобы она немедленно собрала детей и привела их сюда, не забыв про Алешу, аллюр три креста, одна нога здесь, другая там. Бегом!

Дети в сопровождении гувернантки Маргариты Игер, рыжей страшной старой девы британского происхождения, появились почти сразу, потому что находились неподалеку и тоже пили чай, но только в детской компании. При их появлении мисс Зул благоразумно надела маску «грузинской княгини». А что, в Петербурге иногда попадаются и не такие особы… Еще минуты через две кормилица принесла младенца Алексея. И вот в тот момент, когда уже пришла пора уходить, тетку Михень стали бить крупные корчи, а изо рта пошла пена.