Александр Михайловский - Сопки Маньчжурии

Как всякий священник, пошедший путем аскезы, испытывая неуверенность в подобных ситуациях, отец Иоанн был самокритичен вплоть до самопоношения, и сейчас, пока еще ничего не началось, ему хотелось встать с этого места и заявить самоотвод. Мол, избавь, Господи, меня, недостойного, от этой пытки, которую я не в силах перенести, потому что грешен я перед тобой, и позволь удалиться, желательно в монастырь, замаливать грехи…

Господь на эту молитву мог бы ответить: «Если ты удалишься в монастырь, то кто работать-то будет?»… Но как раз в этот момент время для вопросов и ответов закончилось.

– Итак, господа, – сказал Артанский князь, обведя присутствующих тяжелым взглядом, – для начала позвольте мне огласить сводки с фронта. Буквально только что пришло сообщение, что японские войска, окруженные в районе станции Янътай, сдались на милость победителя, при этом генералы Оку, Куроки и некоторые их подручные во избежание позора капитуляции совершили ритуальное самоубийство. Русское воинство ликует, Великий князь Михаил Александрович, возложивший на себя обязанности главнокомандующего во время второй битвы на Реке Шахэ, в настоящий момент получает почести триумфатора, телеграф сходит с ума. Уже завтра все российские газеты выйдут с аршинными заголовками вроде: «Великая победа русской армии», «Разгром японских полчищ», «Маньчжурские Канны [31]Великого князя Михаила»…

Николай спросил:

– Скажите, Сергей Сергеевич, вы специально бросили моего брата один на один с этим сражением, после того как убедились, что дело сделано и победа неминуема?

– Разумеется, – ответил тот, – поймите, Николай Александрович – мне ничего не нужно от вашего мира: ни удела, ни даже новых Верных. Зато эти Верные пригодятся вашему брату, который обещает стать великим императором.

– А если я передумаю отрекаться, – тихо прошипел император, – что тогда?

– Тогда приготовьтесь выбирать способ своей смерти, до Ипатьевского дома вы точно не доживете, – жестко ответил Артанский князь. – Мои полномочия на такой случай вам прекрасно известны, как и то, что лично перед вами я никакого пиетета не испытываю. И ваш брат меня поймет, ибо по-другому при данных обстоятельствах никак. Несчастный случай, торжественные похороны – и жизнь у страны буквально с чистого листа.

– Ники! – вскричала императрица, хватая мужа за руку, – что ты делаешь, безумный!? Очнись! Я больше не хочу жить такой жизнью, когда каждый день будет грозить нам бедой!

– Аликс, неужели ты сама не хочешь оставаться на троне? – воскликнул Николай, развернувшись к жене, при этом у него был вид как у ударенного пустым мешком по голове.

– Не хочу! – всплеснула руками Александра Федоровна. – Я просто устала существовать, ожидая, что у нас под ногами разверзнется почва и мы кувырком полетим в тартарары! Отрекись от престола, мой милый Ники, и мы сможем уехать в тихое и спокойное место. Быть может, это будет Константинополь шестого века под властью императора Кирилла и императрицы Аграфены Великолепной, быть может, мы поселимся в том же мире на берегу Днепра в Китеж-граде – боярин и боярыня Романовы; быть может, уедем в один из миров будущего и обоснуемся в тамошней России или Европе. Куда угодно, как угодно, но лишь бы только этот кошмар, наконец, прекратился!

– И ты, Аликс… – тяжело вздохнул Николай, скользнув тоскливым взглядом по супруге. – Ну да ладно… я и сам не знаю, что на меня нашло. Если Мишкин захочет принять после меня трон, то я от него отрекусь.

– Михаил трон примет, – сказал подобревший Серегин, – одним из последних препятствий к такому решению вопроса была ваша маман – большая любительница кушать мозг своим детям. Но так уж получилось, что давеча она согласилась принять в дар мое крымское владение в мире Смуты и прилагающиеся к нему вторую молодость, ослепительную красоту и титул самовластной Бахчисарайской царицы. Здесь у вас, в Петербурге, она была пятым колесом в политической телеге, вдовой покойного императора, а следовательно, отработанным материалом, – а там перед ней раскроются широчайшие возможности как в политическом, так и в личном плане.

– Да уж, Сергей Сергеевич… – невесело засмеялся Николай, – я вижу, что ваши отступные более чем щедры.

– Я бы и вам с Аликс приискал какое-нибудь владение, – задумчиво произнес Серегин, – но не получится ли так, что вы разорите и его? Нет уж, роль частных лиц вам подойдет лучше. При этом никто не будет торопить вас с выбором места. С момента подписания отречения и до того, как вы решите, где хотите осесть, вы – мои гости с открытым листом и возможностью путешествовать между доступными мирами.

– Замечательно… думаю, что условия вполне достойные, – согласился Николай и, повернувшись к жене, спросил: – А ты что думаешь, дорогая?

– Я думаю, что нам не стоит торопиться, – сказала та. – Душечка Анна Сергеевна немного рассказала мне про свое время – и думаю, что я хотела бы пожить там, наверху, когда Земля сделалась маленькой, так что обогнуть ее можно за пару суток, а люди превратились в могущественных великанов… Сергей Сергеевич, скажите: возможно нам ждать так долго, пока вы не начнете открывать миры, максимально близкие к вашей родине?

– Вы можете жить здесь сколь угодно долго, вплоть до самой смерти по естественным причинам, – сказал Артанский князь. – Вам не следует появляться только в вашем родном мире и мире с отметкой «тысяча девятьсот четырнадцать». Там будут свои император Николай и императрица Александра Федоровна, с которыми мне придется разбираться особо, поскольку их случай еще более запущен, чем ваш.

– Хорошо, Сергей Сергеевич, – сказал Николай за себя и за жену, – думаю, что на таких условиях мы вполне может подписать отречение…

– Теперь осталось решить последний вопрос, – сказал Серегин. – Вы отречетесь только за себя – и тогда наследником становится Алексей при регентстве над ним вашего брата Михаила. В таком случае ваши дети – причем не только Алексей, но и девочки тоже – остануся в вашем родном мире, и их воспитателем будет ваш брат. Иначе нельзя – Михаил сам должен воспитать будущего законного монарха, чтобы потом не говорить: «что выросло, то выросло».

Алиса открыла рот и хотела уже что-то сказать, но Николай быстро, стараясь опередить супругу, произнес:

– Мы отречемся за себя и за детей, ведь для нас с Аликс Алешенька – это не просто цесаревич и наследник престола, но еще и долгожданная кровиночка и любимый сынок, и мы хотим выразить вам преогромную благодарность за все то, что вы для него сделали.

– С благодарностями потом, – сказал Серегин, после чего обратился к Мите-Профессору: – иди к сейфу и достань из него красный пакет номер два. Да не перепутай. Я бы невидимого слугу послал, да только они, засранцы, читать совсем не умеют.