Антон Толстых - Тёмная сторона Планеты Икс

Родион в нетерпении потряс ему руку.

— Я собираюсь на другую Землю. Что вы на это скажете?

Шишкин приподнял брови… хотя нет, сжал рот. Но Родион выглядел серьёзным.

— Не на ту? На Венеру? Только не говорите, что на ней тоже альтернативная Земля.

Разумеется, Родион Моисеевич о полёте на Венеру не помышлял.

— Ни в коем разе. Я собрался на античную экзо-Землю. Как сказал один персонаж Клайва Льюиса, генерал не идёт в битву. К сожалению, сейчас всё по-другому, наперекосяк. Я лично пойду, на мне лежит ответственность. Как вернусь обратно, знаю. Вы помните Фрёлиха из Берлина? Он нам вовремя помог.

Журналист и стилист вник в задачу. Сергеевский объяснил ему новые детали. (Подробности диалога опустим: Шишкин не хотел, чтобы мы всё-всё о нём знали.)

Прогресс таки есть. Шишкин поверил в задачу.

— Я немолод. Пятьдесят мне. Не опер, действовать не умею. Даже не нелегал.

— Спасибо за сведения. Ваша должность уже есть в базе данных. Я вам и не предлагаю присоединиться. Просто мне надо поговорить и подстричься.

— Это хорошо. Я и так дочь стригу.

— Теперь стригите меня. — После этой фразы из комнаты послышался тихий голос. Родион отдёрнулся от двери: — Кто там у вас? Тот самый, кого я называл Арсенищем-Тараканищем?

— Кем, простите?

— Арсенищем-Забугорищем.

— Вы правы. Соскучился по Лене.

После эдакой аттестации Родиону стало неловко. Он обзывал француза словами с суффиксом -ище , но оба эпитета не имели отношения ни к Чуковскому, ни к рекламе с Нагиевым. На самом деле Родион припомнил собственный опыт. Его дядя (отец Хаима и эмигрант), когда хотел поддеть племянника, называл его Родионищем. И заметьте, политика здесь совершенно не при делах!

— Соскучился… Он там с сотовым.

— С кем? С кем он разговаривает?

— А ему рассказали, как ваши подчинённые взяли сотовые. Вот он и решил, что Елена ему позвонит с экзо-Земли.

Родион вздрогнул. Чуда техники он никоим образом не ожидал. Даже после Фрёлиха.

— Он не забыл, что… Что мои телефоны работают на малом расстоянии? Что Елена оказалась на расстоянии нескольких световых месяцев от нас? Арсен забыл?

— Похоже на то. Забыл.

— Дебилы загонят нашу планету в гроб!

После бурной реакции Родиону необходимо было успокоиться. Закрыл глаза и замер. Спокойно, спокойно.

Открыл.

Шишкин обернулся к двери и едва заметно сглотнул.

— Он ещё немного напевал. Или пытался, речитативом.

— Надеюсь, не «Сиреневый туман»? Было у меня во сне.

— Ничего не знаю. Он напевал, на родном языке тоже. Сейчас вспомню… «Le Métro de Paris», «Bravo tu as gagné», «La goualante du pauvre Jean». Старые песни на французском.

— Почему?

— Они же английский не учат.

— Я имел в виду «зачем».

— Настроение у него. Да и заняться нечем. Нет, он не так уж хорошо поёт…

Началось. На чистом русском языке. Перед глазами Родиона прямо в воздухе возникали телефонные номера, они появлялись и исчезали.

Родион развёл руками. Ничего не поделаешь, увы.

Но что-то делать надо было. Родион с журналистом осторожно, стараясь не шуметь, вошли в комнату. Тем временем Арсен продолжал:

— Вы бы что-нибудь другое спели, — придрался Родион.

Арсен учащённо задышал. Его голова рухнула.

Родион хрипло смеялся.

— И я о том подумал. Молодца! Дело Немцова живёт и побеждает.

С этими словами Родион потряс руку сознательному подчинённому и заодно резко хлопнул по плечу, отчего Арсен присел.

— Большое спасибо. Наконец-то вы поступили верно. Но если честно, лирическая тема тоже было неплохо.

— Pas de quoi. Пôжалуйста.

— Надо было вас на видео заснять. Эй, постойте!

— Что прикâжете, шеф? Я вçегда готов к заданию.

Услышав последнюю фразу, Родион впал в ступор. Что-то он не замечал, чтобы Арсенище всегда было готово.

— Я не за тем пришёл. Начальник называется…

Подчинённый не решался спросить, за чем именно пришёл его начальник. Больно уж заметно Родион нервничал.

— Я срочно отправляюсь на экзо-Землю. Сегодня 4 февраля, доберусь я до неё не иначе как в июле. Опять перегорят пробки. Побреюсь, Павел Романович меня подстрижёт, причешет, и усё готово. Не всё! Пойду поучусь у Дулиттла. И костюмчик главное чтобы сидел.

Костюм ему приготовили древнегреческий: гиматий поверх туники. С одной стороны, не римлянин (можно не опасаться ошибок в латыни), с другой стороны, не варвар (не воспримут мигрантом из совершенно чужой страны).

Здесь-то начальник и учёл опыт разведки в 1890-х годах. Помним-помним. В России Браун действовал под легендой британского полицейского, а два других сотрудника с национальностью себя не утруждали. Если в Нью-Йорке Браун, в отличие от второго и третьего дела, действовал под легендой человека собственной национальности, Попов и Шишкина выдавали себя за харьковчан из оккупированной Малороссии. Если учесть концепцию «триединого народа», средних западенцев из той эпохи тонкости не очень заботили.

Что же сейчас Родион не догадался выдать подчинённых за не коренных жителей? Другие люди мозгам навредили… В настоящее время его разум в полном порядке. Ничего лишнего.

Приступаем к маскировке.

Легенду он выбрал соответствующую. Биографию хоть с трудом, но придумал, пошевелил мозгами. Остальное получилось проще пареной репы. Имя у Родиона изначально греческое. Если спросят отчество, ответом будет ту Тимофеу . Тимофеем Сергеевским звали его предка из начала XX века, московского учителя, в дальнейшем преподавателя истории. Зато ту Моисеос выдал бы потомка евреев, если не учитывать, что у древних греков и православных святых имя Моисей тоже было.

В первом веке до нашей и в первом веке нашей эры греки брились, как римляне. Независимой Греции уже не было (вопреки фильмам вроде «Бен-Гура» и «Астерикса на Олимпийских играх»).

Дулиттл подкорректировал содержимое своего фирменного аппарата, благодаря чему внушил кандидату наук и латынь и древнегреческий. Лингвистические подробности на этот раз тоже были в наличии. Например, в древнегреческом использовали сложные слова, которые мы видим в переводах Гомера (и в немецком языке есть сложные слова с интерфиксами, Фрёлих подтвердил). Оптатив — это наклонение глагола, описывающее события, о которых говорящий только мечтает. Двойственное число встречалось и в старославянском, хотя Родион в старославянском не разбирался (извините за тавтологию). Самым непривычным он посчитал музыкальное ударение, когда ударный слог выделяется тоном.