Антон Толстых - Тёмная сторона Планеты Икс

— Не легко, а легче. Сравнüтельная stепень. То снäчала было. Ja разобрался: робонаßты здесь определöнно не нуschны, как и аватары. Я прöсто провериль вашу реакцию. Проверяль, что вы ответите.

Родион подвигал губами.

— Понятно. Понятно. Занялись психологией. Что вы предлагаете, хотелось бы узнать?

— Мы методüчно изобретали. Хакамада помог с прогрäммированием. Телепортируете минителепöртатор, в смысле, миникоммуникатор.

Родион воспрянул духом.

— Уже другое дело. И что за миникоммуникатор?

— На руку нäдевается миникоммуникатор, браслет с кнопкой. Если нажать на неё, устройство переместит ßас к мидикоммуникатору. От него вы переместитесь к максикоммуникатору, то есть домой. Крöме браслета нужны stельки, чтобы прибор знал местополоschение человеческого тела. То есть он увидит полоschение конечностей, а меschду ними увидит туловище. Не забывайте, штука одноразöвая. Для нашего времени, не для будущего, большее не требуется. Только на один раз.

В качестве подтверждения Фрёлих продемонстрировал видеозапись на планшете. Модель человека исчезла из обещанного устройства и появилась в 50 м от пункта отбытия. 50 м подтверждались непрерывной линейкой, вдоль которой прошёл автор видео.

Совсем другое дело.

— Энергия откуда?

— Von der sonnigen батареи. Это далеко не всö возможное. Ваши подчинённые взяли гаджеты наподобие сотовых телефонов. Öднако Gespräch, разговор, всё равно видно и слышно. Unordnung.

Родион потёр лоб рукавом. Не он один смелый.

— Почему мы ваши изобретения не используем! Зато современный мир они изменят лишь с большим скрипом, без учёта технологической сингулярности…

— Почему же не используем? II группа использует вполне. Мой двоюродный брат в ней резидент. Он получил технöлогию весной 18-го. Спрашиваете, почему ja I группе раньше не передал? Потому что раньше не мог.

— Понятно. Ясно.

— Здесь нашлись интересные параллели. Когда мы изобретали ту самую вещь, вы предлагали прочитать Владимира Свержина. «Institut der experimentalen Geschichte». Мне понравилось, как Лис пел средневековым людям современные песни об их родном времени. У нас с викторианцами похоже обернулось. Свержин верно предсказал.

— Вы это к чему?

— В sюжете используют устрöйство для связи между сотрудниками. Короче, ерунда, почти unmöglicher Unsinn!

— Ну ёшкин кот! — обиделся Родион. — Пришёл чужак и обругал.

Фрёлих медленно мотнул головой. Его неверно поняли.

— Я не всö обругаль. Я имел в виду устройство, передающее мысли. Сотрудник нажимает на кнопку ü посылает мысли другому сотруднику, слышит ответ. Вместе с картинкой. Насколько я поняль, они передают изображение прямиком с сетчатки. Всё работает без чипов Илона Маска. Üдеальный синхронный автоперевод сам по себе утопия, но помимо устной речи здешней технике автоперевода пöдвластен любой письменный текст, словно его сканируют без малейших проблем распознавания. Свержин хочет сказать, что это всö изобрели в наше время, в начале XXI века?

Родион хотел было ответить, что первые три книги вышли ещё в 1997 году (жили ли герои в будущем или в альтернативном настоящем, он сам пока не разобрался). Что в худлите выходцы из нашего времени знакомят предков с современной культурой и у других авторов. И что Родион с коллегами изобрели в 2013 году, не побоимся смелого слова, телепортацию (разумеется, реальность оказалась сложнее). Но отвечать не стал.

— Вы не поверили.

— К тому времени мы изготаßливали другое устройство. Öно перед вами.

Фрёлих расстелил на столе чистый носовой платок и выложил на него две контактные линзы. За линзами последовал плоский параллелепипед, производивший впечатление системного блока. Следующей деталью был ларингофон.

— Устрöйство наподобие Google Glass. Линзы надо надеть на Augen, глаsа, чтобы у изображения верх был сверху, а низ снизу. Они передают изображение от глаз другого лица. В них содержатся экран ü камера. Чтобы не перепутать верх и низ, нащупайте пальzами верхнюю, рельефную, половину. Мы предусмöтрели.

— Понимаю, там и экран, и камера.

— Google Glass предположительно может навредить зрению, ä линзы тоже бы навредили. Они прямо на зрачкäх. Потому в них цветная электрöнная бумага.

— Речь как передаётся? Перед глазами появляются субтитры? У вас распознавание жестов?

— Распознаём субвокализацию, новейшая разработка.

Гораздо лучше. Качественная немецкая техника.

— Öзнакомление закончили. Продолжаем.

Фрёлих осмотрел стены штаб-квартиры, при том что сначала, когда коллега только что пришёл, интерьер его не интересовал.

— Ja не вижу вашу фотографию с орденом.

— Фотография? Она не здесь, она у Лены… у Елены Шишкиной дома. На кухне. Причём здесь орден?

— Мне расскäзывали, как вас наградили орденом Святого Andreas des Erstberufenen. Вы отказалüсь. Ведь было?

— Понимаете…

Родион уткнулся кулаком правой руки в заросшую щёку. Если смотреть со стороны, лицо приобрело напряжённый вид.

Кандидат наук резко выпрямился.

— Где вы услышали, хотелось бы знать? Мне дали орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени. А Елене непонятно почему дали орден Андрея Первозванного, который дают всяким-яким государственным деятелям за самые огромные заслуги. Елена отдала орден одному знакомому. Он собирает награды. Понимаете, были слухи, будто она отдала орден моему агенту, господину В. из сыскной полиции. Не верьте жёлтой прессе.

— Вы, насколько ja поняль, получили «За заслуги перед отечеством».

— IV степени. Всё сложилось отлично. Пойду к журналисту Шишкину. Он у нас подрабатывает стилистом.

— Das ist interessant. У вас врöде бы есть Сергей Зверев.

— Оставьте, Зверев мне не нужен.

Решительность нужна! Что же получается, пришёл коллега и всё обустроил, всё сделал за главного героя? Сам главный герой ни на что не способен? Такие герои нам не нужны, пусть даже они всегда идут в обход.

С другой стороны, необходимо было учесть уровень науки у нас и на родине Фрёлиха. Даже если дело в уровне науки, сделай что-нибудь сам. Неудобство заключалось в том, что Родионов батька ограничил сыну профессиональную деятельность. Аналогично с финансированием.

Тем временем немецкий коллега извлёк из папки документ, разрешавший применение гаджетов-линз. У Родиона была наготове письменная принадлежность. Подписать? Если подпишешь, дело сдвинется с мёртвой точки. Но вот беда, обстоятельства мешали. Богатый батька не Тарас Бульба, но сыну поперёк пути уже встал.

Родион сжал кулаки.

Спокойно. Не бузи.

Стиснул пальцами ручку и скрепя сердце подписал документ.

Свершилось. Берегись, батенька.

Родион попрощался с немецким коллегой и немедленно направился в Дом на Котельнической. В соответствии с его ожиданиями дверь открыл круглолицый мужчина старше среднего возраста (как уже замечено, не очень индивидуальный, даже скромный). Он только что застегнул верхнюю пуговицу на рубашке с закатанными рукавами. Перед нами Павел Романович. Дома, не в редакции.