Геннадий Марченко - Второй шанс

В понедельник моя фамилия как победителя первенства РСФСР появилась в стенгазете училища под заголовком большими красными буквами «ПОЗДРАВЛЯЕМ!» Это значит с утра наш мастер поинтересовался, как я съездил, а к концу занятий на стене первого этажа напротив входа уже висела свежая стенгазета. Мелочь – а приятно.

Вечером меня поздравили ребята из ансамбля, и мы продолжили запись нашего альбома. Сделали ещё две песни – «Никогда он уже не вернётся из боя» и «Моё сердце». По времени вышло даже чуть больше, чем в прошлый раз, когда мы записали «Одна», «Созвездие Пса» и «Незнакомка». Таким образом, на будущее у нас оставались «С Днём рождения, Инга», «Ковчег» и «Франсуаза», с которой ещё предстояло серьёзно поработать на репетициях – хотел добавить к акустической гитаре скрипку или флейту. Итого, если я ничего не путаю, получается восемь вещей. Для альбома, если сравнивать его со стандартным диском-гигантом, самое то. Хотя, конечно, о том, чтобы нас напечатали на виниле, я сейчас и не мечтал.

– А «Гимн железнодорожников» и «Проводница»? – напомнил Валентин.

– Это уж совсем другие по жанру вещи, – сказал я. – Понятно, и у нас тут солянка знатная получилось, но гимн – он и есть гимн, нечего ему тут делать, а «Проводница» – смесь попсы и шансона, чего я уж точно на нашем альбоме не потерплю.

– А то, что мы исполняем на свадьбах?

– Я же говорил, у песен есть авторы, не я сочинил все эти «Малиновки» и «Родительские дома»…. Хотя, пожалуй, «Crazy Frog» в той обработке, что я исполнил на свадьбе в «Тернополе», можно сделать инструментальным бонус-треком.

– Чем-чем? – переспросила Лена.

– Довеском, если объяснять доступно, – опередил меня Валя. – Маленьким подарком от нас слушателям. У многих групп на пластинках есть бонус-треки, и мы не хуже.

В клубе «Ринг» тоже имелась своя стенгазета. Храбсков ещё перед награждением договорился с местным фотокорреспондентом, чтобы тот за отдельную плату сфотографировал меня на пьедестале почёта и к нашему отъезду оперативно напечатал фотографии, так что теперь я с медалью на шее, грамотой, призом самому техничному боксёру и плюшевым мишкой в руках счастливо улыбался всем с чёрно-белого снимка. В том числе и самому себе, заставляя героя стенгазеты чувствовать себя слегка неловко.

– Я тут и тебе фотографию принёс, держи. Оформишь в рамочку и повесишь на стенку.

Собственно говоря, на следующий день я так и сделал. По пути в пункт проката, где я намеревался оплатить аренду машинки ещё на месяц, заглянул в магазин канцелярских принадлежностей, где и подобрал подходящую по размерам рамку, причём даже со стеклом, и всего 80 копеек. А уж вбить в штукатурку пару гвоздиков и повесить на один забранный в рамку портрет, а на другой медаль – проблем не составило.

М-да, слаб всё-таки человек, всем нам свойственно тщеславие, думал я, разглядывая себя, сфотографированного по пояс. Фотокор, кстати, мог бы снять меня и полностью, стоящим верхней ступеньке пьедестала почёта… Зато на этой фотографии частично можно разглядеть, что написано на грамоте, во всяком случае – надпись «За I место на первенстве РСФСР по боксу среди юношей 15–16 лет».

– Впереди у нас декабрьское первенство Советского Союза, – не уставал напоминать Храбсков. – Там соберутся лучшие из лучших, особенно сильна боксёрская школа в кавказских республиках и Узбекистане. Тем более узбеки постараются в родных стенах не опозориться, да и судьи вполне могут в равном бою отдать им победу. Ты единственный будешь представлять Пензу, на тебе особая ответственность.

По идее я должен был, наверное, вытянуться в струнку и гаркнуть: «Так точно, Валерий Анатольевич, не подведу!» Однако я только кивал, продолжая отрабатывать полюбившиеся комбинации, чтобы со временем довести их до совершенства. В этой жизни я старался всё делать со стопроцентной выкладкой, понимая, что мне дан шанс прожить её заново, не транжиря время на всякие пустяки.

Хотя вот Инга – это пустяк или как? Может, я зря трачу время на личные отношения, то время, которое мог бы использовать для создания новой песни или книги? Даже, пожалуй, книги в первую очередь, песни – это так, хобби, хотя за счёт выступления на свадьбах я всё же кое-что заработал. Вот и в эту субботу, в преддверии празднования Великого октября, о котором трубили растянутые по городу транспаранты, снова придётся отпрашиваться у директора. Проблем с ним не должно возникнуть, а завхоза умаслим, как обычно.

В среду Бузов сам меня вызвал к себе. В кабинете помимо него присутствовал импозантный мужчина в отлично сидящем на нём костюме, чьё высоколобое лицо показалось мне смутно знакомым.

– Знакомься, Максим, это руководитель русского народного хора профсоюзов Октябрь Васильевич Гришин.

Ну точно, я же видел его на концерте в ДК имени Дзержинского, хор открывал концерт на юбилее Пензенского отделения Куйбышевской железной дороги. Правда, само выступление хора, охраняя инструменты, я только слышал, зато потом они за кулисами проходили мимо меня, а последним шёл как раз Гришин.

Мы обменялись рукопожатиями, ладонь у автора музыки к известным песням «Восемнадцать лет» и «Милая роща» оказалась сухой и неожиданно крепкой.

– Максим, – взял бразды правления в свои руки Гришин, – вы, как я понимаю, являетесь автором музыки и текста к «Гимну железнодорожников»? Прекрасно! Дело в том, что руководство Пензенского отделения Куйбышевской железной дороги попросило наш хор исполнить этот гимн под запись на местном телевидении. Они вроде как хотят плёнку отправить в Москву, в головное министерство. Хотелось бы, конечно, сначала получить ваше принципиальнее согласие…

– Да конечно, разве я против?!

Ещё бы, моё творение (позаимствованное, будем честны сами с собой, у неизвестных авторов будущего), возможно, станет официальным гимном Министерства путей сообщения СССР! Об этом я в глубине души задумывался, ещё когда мы начали репетировать с хором гимн. А это уже какая-никакая известность, потому что как выгорит с книгой – тут ещё бабушка надвое сказала. Да ещё, может быть, какие-нибудь авторские перепадут.

– Прекрасно! – повторил Гришин. – Вы уже зарегистрировали своё произведения?

– Хм, да как-то и не думал об этом…

– Напрасно, молодой человек, напрасно… Впрочем, я вам помогу с этим делом, оформим всё быстро, комар носу не подточит. А пока хотелось бы получить у вас ноты и текст произведения. У вас здесь их случайно нет?

– Случайно есть, – сострил я, подумав, какой же ты, Макс, молодец, что заставил Вальку накатать ноты для всех наших песен, включая гимн, которые сейчас хранились «в каморке, что за актовым залом».

– Вот, Варченко, глядишь, мы с тобой с этим гимном ещё и в историю попадём… В хорошем смысле этого слова, – сказал директор, проводив Гришина.