Владимир Тимофеев - Три кварка (1982-2012)

На улице я очутился в 23:45, сразу после окончания фильма. Сеанс завершился, в зале было задерживаться ни к чему, да и на последнюю электричку опаздывать не хотелось. Время её отправления я точно не помнил, поэтому, чтобы не опоздать, двинулся прямиком к вокзалу. Скорым шагом, нигде не задерживаясь и ни на что больше не отвлекаясь.

Как вскорости выяснилось, спешил я не зря. Последний электропоезд савёловского направления отходил от платформы в ноль часов шесть минут пополуночи. Вообще говоря, в расписании числилась ещё одна электричка, отправлением в ноль пятьдесят, однако сегодня её, к сожалению, отменили.

На приобретение билета ушло секунд тридцать, не больше — билетные автоматы стояли напротив «обычных» касс и, в отличие от последних, закрываться на «технический перерыв» по определению не могли. Короче, минут семь в запасе у меня ещё оставалось, поэтому я, уже не особо спеша, прошёл до середины платформы и нырнул в один из чётных вагонов (если быть точным, то в шестой от начала). На крыше у него имелись «рога» и, значит, по известному правилу, шуметь в нём должно было меньше, чем в соседних «безрогих». Ещё один плюс состоял в том, что народ в электричках кучковался, в основном, либо в голове, либо в хвосте. Это, типа, чтоб побыстрей: выпрыгнуть, соскочить вниз и успеть перебежать перед поездом, «своим» или встречным, тут уж как повезёт, в зависимости от обстоятельств. Стандартная процедура. Можно сказать, забава. Народная. Из серии «сэкономил минуту, потерял всё остальное». Увы, торопыг, желающих проверить, какой у железнодорожного состава тормозной путь, хватало во все времена…

Наш состав тронулся в путь строго по расписанию. Пассажиров в вагоне было немного — всего шесть человек, включая меня. Да и то, уже через пятнадцать минут я вновь, как и три недели назад, остался один: трое вышли на Окружной, двое — в Дегунино. Правда, на этот раз в сон меня не клонило. Наоборот — чувствовал себя эдаким бодрячком, пребывающим в эйфории от того, что поймал наконец за хвост птицу-удачу. Ну, прямо как главный герой только что просмотренного кинофильма. Словом, сидел себе спокойненько на скамье, пялился на проплывающие за окном фонари, размышлял, думал, предавался мечтам.

От сладостных грёз меня оторвал громкий стук, почти грохот. Как будто на пол между лавками уронили что-то железное:

— Тьфу! Чтоб тебя! — послышалось досадливое чертыхание.

Голос был женским. Или, скорее, девичьим. И очень, очень знакомым. Знакомым донельзя. Знакомым настолько, что… этого просто не могло быть.

Медленно повернув голову, я ошалело уставился на остановившуюся в проходе девушку. На меня она внимания не обращала — мазнула взглядом и всё. После чего устало вздохнула, подняла с пола упавшую сумку (явно тяжёлую) и, продолжая вполголоса чертыхаться, потащила-понесла эту тяжесть дальше, в сторону передних вагонов.

И пока она шла до дверей, я тупо смотрел ей вслед, не в силах пошевелиться. Открыв рот, не веря, что такое возможно. Просто смотрел. Не мигая. Словно сомнамбула. Смотрел и… вспоминал, вспоминал, вспоминал.

Вспоминал, как в 87-м нарезал круги вокруг долгопрудненского роддома, где Жанна рожала нашу старшую дочь, как через много лет мы чуть до развода не доругались, подбирая имя для младшей. Как, едва получив комнату в общежитии, несколько дней сидели «в засаде», пытаясь поймать с поличным соседского кота, повадившегося гадить возле нашей двери. Как в 96-м в Крыму полезли наперегонки на какую-то гору, в результате чего жена сломала каблук, а виноватым, понятное дело, оказался я. Как в канун нового тысячелетия умудрились опоздать на самолёт до Москвы, который ждали в аэропорту города Анадырь несколько суток. Как в 2003-м провели чудную ночь на пустынном пляже острова Фуэртевентура при свете луны, тихом шелесте волн и нисколько при том не устали… Господи! Чего у нас только не было в жизни?! Будущей жизни. Той, что ещё не свершилась.

…Да. Это была она. Жанна. Молодая. Красивая… безумно красивая… настоящая…

[1] Центральный Дом Художника.

[2] Французский киноактер, отличавшийся «своеобразной» внешностью («человек с лошадиной улыбкой»).

[3] Цитаты из советско-польской кинокомедии «Дежа вю».

[4] Фильм «Назад в будущее» (часть 2).

Вторник. 18 сентября 2012 г.

— Здоро́во, Шура! — весело поздоровался Михаил Дмитриевич, открывая дверь в синицынский кабинет.

— Миша, блин! Ну что за дела?! — вскинулся возмущённо завлаб, поднимаясь из-за стола. — Мы же на два договаривались, а сейчас сколько?

Замерший на пороге «чекист» ухмыльнулся и… неожиданно отступил в сторону и назад, уступая дорогу ещё одному посетителю. Точнее, посетительнице.

— Привет, Шур, — кивнула появившаяся в дверях женщина.

— Жанна? — растерянно пробормотал Шурик, уставившись на неё словно на привидение.

— Нет. Донна Роза из страны диких обезьян, — фыркнула гостья, останавливаясь посреди помещения и по-хозяйски осматриваясь.

— Но… но… — профессор перевёл взгляд на Смирнова. — Ты же говорил, что… эээ…

— Что-что он говорил? — обернулась к учёному Жанна.

— Ну… что ты это, не веришь во все эти наши, кхм…

— Всё верно, не верю, — пожала плечами дама. — Но, с другой стороны, почему бы и не проверить? Увидеть всё своими глазами и окончательно убедиться в том, что всё, что мне наплели, это полный и безусловный бред.

— То есть, ты просто…

— Я просто. Решила. Зайти. Зайти к тебе и посмотреть, что тут у вас творится. Это, надеюсь, понятно?

— А… а как тебя пропустили сюда? Здесь же режимная территория?

— Как-как. Каком кверху, — язвительно отозвалась женщина. — Пропуск мне выписали, неужели не ясно?

— Мы её в список внесли, — пояснил Михаил Дмитриевич. — Типа, она тоже сотрудник «Макстроя».

— Понятно, — буркнул Синицын. — Список составили, вписали туда всех кого можно. Прямо проходной двор какой-то, а не институт…

— Тебе что-то не нравится? — приподняла бровь супруга Андрея.

— Нет-нет, конечно же нравится. Извини, — спохватился учёный. — Прости́, это я так, впопыхах, не подумавши.

Жанна окинула его задумчивым взглядом, потом посмотрела на стоящий поблизости стул, затем опять на Синицына…

— А! Чёрт! — хлопнул себя по лбу профессор, хватая собственное кресло и пододвигая его ближе к гостье.

Дождавшись, когда дама усядется, он махнул рукой переминающемуся рядом Смирнову (ты, мол, тоже садись) и тут же, на правах хозяина, предложил:

— Может… чайку?

— Не стоит, — покачал головой Михаил.

— Да, обойдёмся без чая, — согласилась Жанна.

— Без чая так без чая, — вздохнул Синицын, присаживаясь на свободный стул. — Ну-с, с чего начнём?