Владимир Тимофеев - Три кварка (1982-2012)

— Андрей, а на кой ты габариты включал?

— В смысле?

— В смысле, зачем включил и сразу же выключил, когда грузовик обошёл?

— Ну-у, это, типа, чтоб извиниться, — пожал я плечами. — Обычное дело.

— Обычное, говоришь? — почесал за ухом Смирнов. — Ну, ладно. Обычное, так обычное… Всё. Поехали, Паш. Время три, наши там, наверное, уже заждались.

— Поехали, — кивнул Павел…

В Сокольники мы приезжаем точно к назначенному сроку. Солнце светит, птички поют, на часах ровно половина четвёртого. «Волга» подполковника Ходырева стоит в теньке на обочине, возле машины прохаживается туда-сюда Константин Николаевич, «комитетский» брат нашего командира. В глубине парка, метрах в ста от дороги виднеется небольшое строение. Дощатый павильон, который, по идее, и есть та самая прикормленная каталами бильярдная.

— Прибыли? — вместо приветствия произносит Ходырев-младший. — Очень хорошо. Иван с Васильичем уже там. Минут через десять пора и вам заходить.

— А катала? — интересуется Кривошапкин.

— Ну, если ты с описанием не напутал, то катала на месте.

— Один?

— Держи карман шире. Минимум, четверо с ним.

— Сколько-сколько? — удивлённо переспрашивает Павел.

— Так. Всё. Отставить вопросы. Слушаем боевую задачу, — поднимает руку Константин Николаевич, останавливая и Пашу, и меня, тоже собирающегося кое-что уточнить у «начштаба». — Диспозиция у нас следующая. В этой бильярдной десять столов. В настоящий момент четыре из них свободны. Два в углу и два в центре. Вам надо занять центральные.

— Может, лучше дальние взять?

— Нет, Миш. Нам нужны те, что около стойки маркёра.

— Значит, маркёр в доле? — быстро соображает Смирнов.

— Да. Маркёр однозначно в доле с каталой. Тот играет сейчас на третьем от центра столе. С кем-то из своих, изображают крепеньких середнячков. Дальше гоняют шарики два громилы. Видимо, силовая поддержка. Гоняют тупо, без огонька, больше за залом следят, чем за игрой. Так что всего жуликов пятеро.

— А больше их быть не может?

— Маловероятно. Однако вы, парни, не очень-то расслабляйтесь и, прежде чем что-то делать, как следует осмотритесь. Тебя, Миш, это касается в первую очередь.

— Понял. Осмотримся.

— Хорошо. Кстати, попробуй там, на всякий пожарный, ещё двоих прокачать. Один — высокий, седой, тренируется рядом с нашими, без партнёров. Второй — вертлявый и в кепочке.

— Вертлявый?

— Да. Есть там такой персонаж, зовут Витёк, слоняется от стола к столу, вроде бы ничего не делает и никому не мешает, но… Хрен знает, он сам по себе или один из шайки? Короче, проверь обоих на вшивость.

— Есть. Сделаю.

— Отлично. Теперь, что касается конкретно игры. Как я уже говорил, занимаете два стола в центре, играете на обоих. Ты, Павел, вроде как делишься опытом с начинающими. Андрей, Миша, вы шифруетесь под новичков.

— Совсем новичков? — уточняю я.

— Повторяю ещё раз. Вы — новички, играете слабо. Мише для этого и притворяться не надо, а тебя, Андрей, я очень прошу. Без выпендрёжа. Понял?

— Понял.

Константин Николаевич пристально на меня смотрит, затем кивает и поворачивается к Павлу:

— А ты, Паша, постарайся вести себя непринуждённо. Если катала тебя узнает, а он наверняка узнает, дай ему сразу понять, что обиды не держишь, игра есть игра.

— Без вопросов.

— Уверен, он к тебе ещё раз подвалит, предложит сыграть по новой. Соглашайся не сразу, но всё-таки соглашайся. Дальше действуем, как договаривались. Всем всё понятно?

— Ясно. Понятно. Сделаем.

— Ну, раз понятно, тогда… Андрей, Павел, двигайте потихоньку в бильярдную и ждите на крыльце Михаила…

— А…

— А нам с ним надо ещё кое-что обсудить. Тет-а-тет.

Оба «чекиста» отходят в машине и начинают о чём-то шушукаться. Мы с Пашей не спеша идём в сторону павильона.

Возле крыльца останавливаемся. Сую руки в карманы и с независимым видом принимаюсь насвистывать «Не думай о секундах свысока». Павел хмыкает, опирается на перила и смотрит куда-то вдаль. В общем, стоим, наслаждаемся осенней прохладой, ждём третьего. «Ага, с пузырём и стаканами».

Через минуту мне надоедает свистеть и от нечего делать я начинаю обшаривать выданную мне час назад куртку. «Оп-па! Что это там шелестит?»

Вынимаю из внутреннего кармана сложенные пополам три червонца и небольшой болтик с наверченной на него гайкой.

— Твои? — спрашиваю у Кривошапкина и протягиваю ему купюры.

— Ох! Ёлки! — хлопает себя по лбу Павел. — Это ж заначка, совсем про неё забыл.

— А это куда? — интересуюсь я насчёт гайки с болтом.

— Выбрось, — отмахивается напарник.

Метизы я выбрасывать не собираюсь. Для «травматики» они, на мой взгляд, подходят как нельзя лучше. Размерчик — самое то, десятка. Ме́ста эти детальки много не занимают и в то же время довольно увесистые. В лоб или в нос попадут, мало никому не покажется.

Откручиваю гаечку от болта, запихиваю то и другое в правый карман, под удобную для себя руку. После чего бросаю взгляд на наших «бойцов невидимого фронта», продолжающих переговариваться возле машины.

«Хм, что-то они не слишком торопятся. О чём, интересно, базарят-то? Случаем, не обо мне? Очень было бы интересно послушать…»

— Ну что, Миш? Как всё прошло?

— Трудно сказать, Константин Николаевич. С одной стороны, реакции у Андрея нормальные, как раз такие, какие должны быть у обычного пацана. А с другой стороны…кхм…

— Что тебя конкретно смутило?

— Делает он всё чересчур правильно. Словно играет в кого-то или во что-то. Вот, например, дали мы ему куртку и Адидасы новенькие. Вещи, сами понимаете, дефицитные, не у каждого есть. А он их надел и видно, что хотя и доволен, но они ему… привычны что ли. Вроде как носил подобное, причём долго, едва ли не с самых пелёнок.

— А деньги он в кармане нашёл?

— Нет, не нашёл. Хотя я специально болтик в карман положил вместе с деньгами. Чтобы, типа, почувствовал, что что-то там есть, мешает что-то, тяжесть какая-то, на грудь там давит, туда-сюда.

— Почему же тогда не почувствовал?

— Да тут всё просто. Он паспорт себе в нагрудный карман положил, поэтому и не почувствовал.

— То есть, взял с собой документы?

— Да. А ещё права. Будто знал, что мы ему порулить предложим.

— Действительно странно. А с машиной он как управлялся?

— Если на первый взгляд, то стандартно. Машину он вел как самый что ни на есть законопослушнейший гражданин. Или как сдающий экзамены ученик.

— А если не на первый?

— Слишком уж он нарочито рулил, Константин Николаевич. Только сел, сразу же пристегнулся, передачи включал не раньше и не позже, чем надо. Тормозил вовремя, разгонялся тоже, маневрировал почти как водитель автобуса с десятилетним стажем. За полчаса ни одного правила не нарушил. И это семнадцатилетний пацан, у которого гормоны должны хлестать через край. Семёныч наш три кэмэ тарахтел перед ним на своём Запорожце, а Андрей только посмеивался да в зеркала посматривал иногда — «Волга» там сзади какая-то прицепилась, меня бы уже давно на нервы пробило, а ему хоть бы хны, едет себе и в ус не дует.