Владимир Аренев - Ведьмачьи легенды

Ребята побрели к столику, вытащили откуда-то холщовый мешок и стали сбрасывать туда фрукты. Марк крутил головой по сторонам:

– Эй, веник никто не видел?

Мойра шла вдоль стены, переступала через высохшие листья, через груды мусора, в которых копошились мыши и многоножки, через ветхие сундуки, бочки, истлевшую ветошь. И рядом – то роскошное кресло, то старинный резной шкаф…

– Как вы здесь живёте?!

– Да скоро ему уже надоест, и мы отсюда съедем, – сказал Марк. Он отыскал некое подобие веника и теперь решал, с чего бы начать уборку. – Мы всё время меняем Дома. Это большой остров, хватает.

– Марк, – шепнула она, – ты сказал, сейчас вас здесь семеро. А раньше?

Он пожал плечами:

– Иногда Петер приносит новых. Иногда… сама понимаешь, бывают разные приключения, в том числе опасные. На то они и приключения, да?

– Но когда я пришла, когда Петер тебя отчитал, – ты боялся не приключений.

Марк сглотнул.

– Иногда он делается… хуже. Хуже, понимаешь! Тогда ему нужно кого-нибудь укоротить. Вот и всё.

– Он убивает вас?!

– Лучше бы убивал, – сказал из своего угла худощавый. Подхватил мешок и поволок к выходу.

– Петер укорачивает нас, – шепнул Марк. – Просто берёт нож и укорачивает. Сегодня он решил, что следующим буду я.

В дальней части внутреннего двора, за каменным «домом», росли две акации. Одна – поменьше, кривенькая и низкая, другая – повыше и покрепче. На ней – той, что повыше, – висел в петле мальчик.

– Хорошо же ты тут огляделся, – сказал Ахавель.

Демиро молча обошёл вокруг акации, не спуская глаз с висевшего. Мухи раздражённо жужжали и метались над головой.

– День или два назад, – сообщил наконец Стрелок.

Родриго изогнул шею, заглядывая в лицо ребёнка. Потом вздохнул со странной смесью ужаса и облегчения.

Ведьмак достал пистолет и выстрелил. Пуля перебила верёвку, и тело упало вниз.

– Какого чёрта?! – зашипел Ахавель. – Предполагалось, что мы не будем привлекать к себе внимание.

Стефан пожал плечами и присел на корточки перед трупом.

– Я как-то не заметил, чтобы было много желающих лезть наверх и снимать его по-другому.

Задержав дыхание, ведьмак быстро осмотрел тело. Потом встал и пошёл сполоснуть руки в текущем неподалёку ручейке.

– Сам? – спросил Демиро.

– Похоже на то. Руки-ноги связаны не были, вообще – никаких следов борьбы. Некоторое истощение – но я думаю, это нормально, если он пробыл здесь какое-то время.

- Вы хотите сказать, – уточнил Печёнка, – он сам повесился?

– Уже сказал. И ещё: были среди похищенных дети со старым, четырёх-пятилетней давности, переломом ноги?

– Сейчас так сразу не вспомнить…

– Ну вот если вспомните такого, вполне может быть, что перед нами именно он. – Стефан вытер руки о куртку, повернулся Демиро: – Но больше всего меня другое интересует: я один видел то, что видел? Или, точней, не видел того, что должен бы увидеть?

Судя по непонимающим взглядам, так оно и было.

– Ладно, – сказал ведьмак. – Наверное, показалось. Да, скорее всего показалось, иначе и быть не может. Демиро, нам бы лопаты поискать… или кирки, что ли. А потом убраться отсюда поскорей.

– Действуем по прежнему плану, – подытожил для вcex Стрелок. – Обыскиваем здесь всё, потом похороним ребёнка и двинемся дальше. Куда – решим после осмотра крепости. Вдруг какая зацепка…

Зацепок они нашли хоть отбавляй.

В крепости когда-то жили, но её обитатели не отличались ни чистоплотностью, ни любовью к порядку. На верхнем этаже «башни», которую осматривали Стефан с де Форбином, было полным-полно высохших фруктовых косточек и птичьих костей, на каменной приступочке – слои оплывшего воска. Спугнутая с гнезда земляная кукушка заметалась по площадке, потом с яростным криком набросилась на чужаков.

Краснолюд плюнул в сердцах и повернул назад:

– Нечего здесь ловить, мэтр. Я так мыслю, по крайней мере полгода в этих хоромах никто не живёт. Да и вообще в толк не возьму, как тут можно было жить.

– Но ведь жили.

– То-то и странно. Мой Даго ни за что не стал бы… – Он раздосадованно махнул рукой и дальше спускался в молчании.

Другая «башня», по словам Тередо и Родриго, выглядела не лучше. Только в верхнем зальце устроились не кукушки, а летучие лисицы. Теперь они всполошенно летали над верхушкой и перекрикивались писклявыми голосами.

– Нам ещё, – сказал де Форбин, – осталось флаг над «башней» поднять, для самых тупоголовых.

– Как будто, – прохрипел Тередо, – мы знали!..

Красно люд отмахнулся:

– Да никто вас не винит. Опять же, так или иначе, а дозорного наверх надо бы послать. На всякий случай.

Но тут явился из «дома» Макрен с новостями, и о «башнях» на время позабыли.

«Дом» представлял собой сплюснутую, неровную полу сферу со множеством отверстий. Часть из них была зава лена камнями и брёвнами, другими явно пользовались как входами. Внутри находилось несколько пещер: один крупная и штук пять поменьше. Их соединяли тоннели, порой узкие настолько, что туда приходилось протиски ваться ползком.

В одной из пещерок Йохан обнаружил сокровищницу. Попасть в неё можно было через тесный и длинный лаз, а в самой пещерке помещалась только пара человек, и то приходилось стоять, согнувшись в три погибели.

– Что-то, – бросил Демиро, – подсказывает мне: команду эта находка не обрадует. По-моему, они рассчитывали на несколько другие сокровища.

Он отряхнул колени и положил на изящный столик в центре главной пещеры шкатулочку. Маленькую и сверкающую позолотой. В таких обычно хранят семейные драгоценности.

В этой хранили оловянных солдатиков – древних, потемневших, с отломанными руками-ногами. Тут же лежала миниатюрная пушечка, а рядом, в отдельном свёртке, – пара мышиных черепов.

– Такого добра там горы, – сообщил Ахавель. – Какие-то камешки, ракушки, перья, звери-птицы из дерева, марионетки…

– Время от времени туда кто-то наведывается, – добавил Стрелок. – Но в основном всё это лежит там годами: от пыли не продохнуть…

Печёнка между тем ходил вдоль стен от свечи к свече и поджигал фитили. Свечи были старые, оплывшие, от некоторых остались лишь широченные пеньки.

– Я думаю, – сказал Ренни, – он складывает туда игрушки, когда те остаются невостребованными. То есть когда их прежние владельцы умирают. Он как белка.

– Как белка?

– Устраивает тайники и забывает об их содержимом. Потом, когда возвращается положить что-нибудь новенькое, вспоминает, но ненадолго. Да вы сами взгляните: какой мальчишка отказался бы от таких сокровищ?

– Тот, – сказал Демиро, – у которого есть игрушки поинтереснее.

В этот момент из лаза, ведущего в сокровищницу, явился Йохан Рубанок. Развернуться там, видимо, ему не удалось: он пятился, отклячив зад и неловко двигая левой рукой. Потом выпрямился – весь в пыли, борода опутана паутиной, взгляд ошалелый.