Владимир Аренев - Ведьмачьи легенды

Хмурились краснолюды, стоял, сложив руки на груди, Макрен. Печёнка тщательно вытирал секач пучком сорванной травы. Но глаз с ведьмака не спускал.

– Ходить, – сказал Стефан, – они смогут не сразу. Им бы пару-тройку дней… Но нам тянуть нельзя: Рубанок, возьмёшь себе помощника, пойдёте к заливу. Надо понять, в каком состоянии корабль и целы ли шлюпки. Почти наверняка он сгорел не весь, но наверняка же работы хватит. Ты теперь самый ценный член команды, без тебя мы отсюда не выберемся. Так что, будь добр, на сколопендр не наступай, подозрительные фрукты-овощи не ешь… кстати, насчёт фруктов и сколопендр – это всех касается.

Мойра уже вернулась из «дома» с ведьмачьей сумкой и циновками. Положила циновки в круг и кивнула краснолюдам, чтобы помогли перенести на них тела.

Скинула курточку, сунула под голову Ахавелю. Оглянулась. Все отводили глаза.

Ведьмак скинул свой кафтан с фантазийными узорами, впрочем, уже изрядно потрёпанный, в Чердиане в таком перед дамами не покрасуешься. Бросил Мойре – та словила и, свернув, положила под голову Петеру.

Потом занялась содержимым сумки.

– Ну, с делами разобрались, – подытожил Стефан. – Теперь можно перейти к осуществлению заветной мечты.

Он отступил в сторону и кивнул Ренни:

– Кто первый?

– Что?

– У нас ведь с вами осталось одно нерешённое дело. То, ради которого вы все сюда приплыли. Если память мне не изменяет, твои «рыцари» собирались убить вон того мальчика. Можете сделать это прямо сейчас. Хотя… да, это ведь неблагородно, не по-рыцарски. Что ж, подождите, пока очнётся. Уверяю: он тогда сам будет умолять вас об этом.

Ведьмак поддел носком сапога кинжал, которым хотел воспользоваться Петер.

– Собственно, если б я его не остановил…

– Объясни уже по-краснолюдски, – попросил де Форбин. Кашлянул: – Или по-людски.

– Он схитрил. – Мойра говорила и одновременно размешивала мазь, найденную в ведьмачьей сумке. – Обвёл всех нас вокруг пальца: меня, вас, капитана, даже Петера. Чёртов ведьмак.

Стефан отвесил ей поклон:

– К вашим услугам, барышня. Собственно, я не знал, получится ли. Но это был единственный способ.

– Будь ты проклят! – неожиданно просипел Китобой. Он лежал с закрытыми глазами и дышал, со свистом втягивая воздух. Очевидно, пришёл в себя совсем недавно. «Единственный способ», как же!..

– Единственный способ спасти мальчишку, – устало сказал Ренни.

- Его, вас, капитана… Без тени Петер одолел бы кого угодно. Без тени – и без памяти. Устроил бы себе ещё одно развесёлое приключение. А так… Так он получил сперва тень, а после наши воспоминания. И здесь, конечно, был риск, что получит он вовсе не то и не так. Я мог лишь надеяться, что один из нас заставит его взглянуть на происходящее со своей точки зрения. Увидеть Свободных мальчишек глазами Мойры. Пережить то, что переживал Родриго, лишившись племянников. Оказаться вместе со мной на палубе «Королевской фортуны». Мальчишки любят играть в войну – он тоже любил. «Приключения»!.. Бьюсь об заклад, он и был тем самым Кукушонком, которого так долго все искали. Откуда бы ещё взялись все эти сокровища в «доме»?

– И зная это, вы позволите ему?!..

Ведьмак пожал плечами:

– Отчего же? Вот он, приступайте. Кто из вас готов свершить правый суд? Капитан, у вас ведь остался заряженный пистолет. Сейчас Мойра закончит смазывать культю – и стреляйте. Рядом лежите, точно не промахнётесь. Нет? Тогда, может, вы, судья? Де Форбин? Родриго?

Они стояли и смотрели на него. С ненавистью, с уважением, со страхом.

– Почему вы делаете всё это?

– Потому что, – сказал ведьмак, – он не помнил того, что творил. И не понимал этого. Моя работа – уничтожать чудовищ. И он действительно был чудовищем – весёлым, простодушным, бессердечным чудовищем. Дав ему тень, подарив наши воспоминания, я уничтожил чудовище. А вы, если хотите, можете убить мальчика. Если же, – добавил он, – вы всё-таки оставите его в живых… знаете, что будет? Я скажу вам: Петер проснётся завтра или сутки спустя и первым делом вспомнит всё – и захочет умереть. От стыда и ужаса за то, что сотворил. Вы же сами видели, как он схватился за кинжал. Но если вы и тогда не станете совершать то, ради чего приплыли сюда…

Он пожал плечами.

– Ему придётся несладко. На самом деле, очень тяжело. Взрослеть всегда тяжело и больно. Но… есть вещи, с которыми ты вынужден жить всю свою жизнь. Смириться с ними, ежедневно искупать их, так или иначе. Или сломаться. Летать он больше не сможет. Что до тени… она прижилась крепко, я уверен. Так что нам троим, – кивнул он Мойре и Родриго, – придётся жить без некоторых воспоминаний. Может, это и к лучшему.

Он провёл ладонью по лысому черепу, снова пожал плечами:

– В общем, разбирайтесь тут сами… Мойра, ты закончила с капитаном? Можно тебя на пару слов?

Она подошла, то и дело оглядываясь на круг и стоявших перед ним мужчин.

– Заметки с собой? Позволишь?

Ведьмак взял листы, небрежно проглядел, убеждаясь, все ли здесь, – и присел с другой стороны круга. Поднёс листы к свечке и смотрел, как огонь пожирает чёрные буквы, стрелки, символы.

Мойра стояла у него за плечом. Затаив дыхание, не сводила глаз с Печёнки, Тередо, краснолюдов, Макрена.

Бабочки плясали в воздухе, многие садились на лежавшие в круге тела. Одна вышагивала по лбу Петера, затем перешла на нос; пыльца с крыльев падала на покрасневшие щёки, на веки.

И вдруг плотно стиснутые губы мальчика на миг раздвинулись в улыбке.

Де Форбин приглушённо выругался и, отвернувшись, зашагал обратно в «дом». Помедлив, за ним пошёл Рубанок, потом Макрен, Тередо, старый Брендан…

Капитан смотрел им вслед. Потом смежил веки и задышал ровнее. Заснул.

– А если бы, – дрожащим голосом спросила Мойра, – если бы они… Неужели вы позволили бы им?..

Ведьмак обернулся. Она посмотрела ему в глаза – и покраснела.

– Иди, – сказал ведьмак. – Прибегут мальчишки, о них нужно позаботиться. И об остальном. В ближайшие дни будет очень тяжело.

– А вы?

– А я пока пригляжу за этими двумя. Когда придут в себя, им потребуется помощь, особенно Петеру.

Она кивнула и зашагала ко входу в «дом».

Свечи догорали, но небо на востоке уже окрасилось в нежно-алые тона. Летучие лисицы наконец угомонились. Где-то в зарослях «жерк-жеркали» лягушки и пела невидимая птаха.

Ведьмак устроился поудобнее и стал ждать, когда братья проснутся.

18.02 – 1.08. 2012 г.,

В Польшу я попал на самолёте. Прямо из Харькова. На Ту-154. И летал я впервые в жизни, и за границу – впервые в жизни, и так далеко от дома – тоже впервые в жизни. Всего два часа полёта, а будто на другой планете. Все другое: небо, земля, деревья – берёза, на что уж наше дерево, и то – другое.