Алексей «Рекс» - Революционер на паровом ходу

В Карле проснулся инженер.

— Так, позвольте, — он прошёл по комнате. — Вот шланг уходит сюда… Но это же трубы в доме? Я замечал их в каждой комнате. Разве это не водопровод?

— Нет, молодой человек, это трубы для воздуха.

— Но куда же они ведут?

— Как и с тем пылесосом, который вам доводилось видеть, ведут они за пределы дома. С задней стороны, примерно через полторы сотни шагов, есть старый пруд, густо обросший кустарником по берегам. Рядом с ним возведено помещение для машины. Она далеко, потому её шум и не мешает нам с вами тут беседовать. А уже из машинного помещения воздух выбрасывается над прудом вместе со всякой грязью и пылью.

— Остроумно! — восхитился Карл, и добавил. — Я тут размышлял над нашим с вами разговором давеча…

— Сударь? — искреннее удивление просквозило в голосе дворецкого.

— Ну, вы вчера вечером рассказывали мне…

— Сударь? — дворецкий выглядел удивлённым не на шутку. — Хорошие слуги не имеют дурной привычки докучать хозяевам разговорами.

— Простите, — произнёс Карл обескураженно.

Действительно, Жорж являл собой пример идеального дворецкого.

— Я не хотел вас обидеть, — попытался объясниться Карл. — Мне почудилось, будто мы с вами беседовали ночью…

— О, сударь, — улыбнулся дворецкий. — Ночью вы, должно быть, изволили спать. И вам приснился сон.

— Да, сон, — согласился Карл без энтузиазма.

Вот как просто всё объясняется. Это был всего лишь сон.

— Ваш перстень, — вдруг вспомнил Карл. — Ведь это перстень военной академии за окончание с отличием, верно?

— Вы очень осведомлены, юноша.

— Нет, вы мне рассказали это сами вчера. Иначе откуда я это мог узнать?

— Должно быть, прочли в книгах в библиотеке, — был ему ответ.

Значит, то был не сон. Но Жорж ясно даёт понять, что продолжения задушевной беседы не будет. Он сказал всё, что считал нужным сказать. И, видимо, ожидал, что теперь Карл сам способен принять решение. Но какого же решения он ожидал от него?

Он вернулся в свою комнату, привёл себя в надлежащий вид, и вышел к завтраку. Графиня уже ожидала его там.

— Я провела ночь так беспокойно, — сказала она ему. — Я волновалась за вас. Вы не слишком утомили себя работой, мой друг?

Она заботилась о нём. Она само совершенство. Богиня беспокоилась из-за него. Это могло бы потешить любое самолюбие. Наверное, и Карл сейчас должен был испытать прилив гордости. Но мысли сумбурно роились в его голове, и, кажется, он отвечал невпопад.

— Нет, что вы, наоборот. Знаете, мыслей так много. Ночь навевает творческий взлёт, — тут он заметил, что говорит не то, что она желала бы слышать, и поспешил исправиться. — И я тоже думал о вас.

— Вы могли придти ко мне, — заметила она укоризненно.

— Не смел нарушить ваш сон.

— Ах, уж лучше бы нарушили! Вы можете ворваться в мою спальню и взять меня, если то будет вам угодно, — она протягивала к нему руки и обещала. — Я уступлю вам.

— Нет, что вы! — поспешил он отмести подозрения. — Никогда не помышлял я даже ничего, что могло бы опорочить вашу честь. Или задеть ваше достоинство.

— Вы мой друг, — произнесла она удовлетворённо. — Мой близкий нежный друг. Вам я могу позволять некоторые невинные шалости. И даже если они будут чуточку фантастичны, то это никоим образом не заденет мою честь и не уронит моё достоинство. Мы же друзья.

Она улыбнулась, взяла его руку в свои прекрасные руки, и, притянув к обольстительным губам, запечатлела поцелуй. Она дарила своей поцелуй его руке, будто это не она тут властная хозяйка, а он её гость, а напротив, он для неё важнее всего на свете, и она жертвует ему всю себя без ограничений.

Он уже подумал было, что напрасно не явился к столу в халате. Его было бы легко сейчас сбросить. А она и без того была готова, как и всегда. Но едва он попытался было начать расстёгивать пуговицы жилетки свободной рукой, как она освободила его из своих объятий, и вернулась к утренней трапезе.

— Сегодня нам обоим предстоит много дел, — заметила она, будто ничего только что не происходило. — Возможно даже, ваши дела более значимы, чем мои. И было бы весьма эгоистично с моей стороны отрывать вас от них. Единственное о чём я смею вас просить, так это, прошу вас, не переутомляйте себя. Если вы вновь захотите продолжить работу ночью, то обещайте хотя бы прежде заглянуть ко мне вечером. Просто чтобы я могла убедиться, что вы здоровы и ни в чём не нуждаетесь. Я буду считать себя плохим другом для вас, если допущу, чтобы вы заболели.

Он допил кофе и в смешанных чувствах покинул её.

Сидя в библиотеке, с раскрытой книгой в руках, он думал о том, как она его влечёт. И как недоступна в то же самое время. О, эта женщина могла свести с ума. И не было на земле счастья большего, чем то, что возможно испытать с нею.

Он мог бы проявить напор и добиться её только что. Прямо не отходя от столика с чашечками кофе. Но, не возразив ему ни словом, ни жестом, она переменила всё в один миг. И вот уже он покорно ждёт вечера. И смеет лишь надеяться, что богиня хотя бы соизволить словечком перемолвиться с ним. Вот какова была её власть! И это она несла в дар ему. Возможен ли дар больший, чем этот?

Золото, роскошь, власть, сила и могущество – всё это ничто! Если до вас не снисходит Женщина. Она слаба, её можно взять силой, заставить исполнять любые мыслимые прихоти – но всё это не принесёт счастья. Счастье – нельзя взять. Его можно только покорно ждать. Ждать в несбыточной надежде, что Она захочет снизойти до вас. И когда Женщина одарит вас хоть мимолётной лаской – вот миг истинного счастья, ради которого люди всю жизнь копят золото и дерутся насмерть за власть. А всё – ради улыбки Женщины.

Пока Карл витал в волнующих любовный пыл мыслях, глаза его смотрели в атлас. Карл и сам не заметил, как взял его в руки, да и раскрыл зачем-то. Сады, поля, дороги, всё обозначено на его картах условными значками. Когда-то они с Франциском не пожалели разрезать на страницы и склеить в единую большую карту такой же атлас столицы. Так было удобнее, чем перебирать листы, в поисках интересующего места. Сейчас листание приносило Карлу успокоение. Вот и имение графини. А вот, через пару листов, уже рельсовый путь на Пальзен. А ещё далее заповедный лес… Не так уж далеко. Пожалуй, при удаче, туда можно было бы дойти за несколько дней. Конечно, если получиться прошмыгнуть мимо патрулей на дорогах.

Лес. Эльфы. Сказка.

В реальности он мог бы остаться с нею навечно. Никто не упрекнул бы его. Да, в сущности, его ведь уже нет. Нет больше Карла Фрайдена, опасного кровавого бунтовщика и предателя революции в одном лице. Есть только милый мальчик графини. Сбежавший в уютный мирок, выдуманной ею реальности её любви.

Видимо это и заставило его снова придти в библиотеку и рассматривать на картах пути к заповедному лесу.