Андрей Посняков - Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови [сборник litres]

– И вам доброй ночи, любезный мой. Смею заметить, вам очень, очень повезло с супругой, она такая красивая и добрая женщина.

– Она из варваров, готов, как вы, вероятно, заметили.

– Нет для Господа нашего ни иудея, ни эллина, и все люди равны.

Надо сказать, если бы Родион познакомился с этой поистине святой женщиной чуть раньше, то сие обстоятельство, несомненно, внесло бы в его юную душу сумятицу. Удивительным казалось встретить подобный гуманизм в эту темную эпоху, при том что даже в двадцать первом веке любовь к ближнему и всеобщее равенство все больше становятся темами пустой болтовни. А эта женщина варварского века, похоже, говорила от души, да еще и поступала в соответствии со своими убеждениями. Ведь кормить бедняков и устраивать приюты – совсем не то, что поговорить о равенстве и братстве…

– Да, матушка Женевьева – святая женщина, – уже лежа в постели, охотно согласилась Хильда. – Раньше я таких не встречала. Она очень богата и ведет прибыльную торговлю, но весь свой доход тратит на помощь нуждающимся. Можно сказать, и в самом деле творит чудеса!

– У меня тоже важная новость: посланцы от Варимберта наконец прибыли!

– Ну, слава богу! Однако ты не очень-то весел.

– Херцог прислал нашего старинного друга Эрмольда. Не сомневаюсь, тебя это тоже обрадует.

– Эта мразь?! – Хильда в гневе сверкнула очами. – Эрмольд – гнусный клятвопреступник, убийца и вор. Но его род богат и влиятелен, увы…

– Ничего, родная, сейчас я напишу донесение, завтра утром отдам, при этом намекну, что за мною следят, и все – мы свободны как ветер! Заработаем денег, уедем в Константинополь, а дальше в родные места. Уйдем на север, в леса, там сейчас спокойно.

– Да, там спокойно, – девушка мечтательно улыбнулась. – Мы созовем своих, выстроим дом, а потом и крепость, я рожу тебе сыновей и дочек. Ты станешь великим конунгом, а я твоей счастливой супругой.

– Именно так все и будет, милая!

– Я вот думаю, – Хильда уселась на ложе. – Ведь зачем-то Бог нас свел? Не случайно же еще до нашей встречи мы видели друг друга во сне. Это должно что-то означать.

– Конечно, это не случайно. – Подойдя к ложу, молодой человек склонился и с нежностью прижал к себе суженую. – Это значит, что мы созданы друг для друга.

– Но тогда нам следует заключить брак по-настоящему. Как раз напротив есть храм.

– Замечательная идея! – воскликнул Рад. – Я православный, ты из ариан, а храм тут католический…

– О чем ты? Я не понимаю.

– О том, что церковь здесь – католическая.

– Ну и что? Господь-то один. Кстати, тебе сначала надо креститься, негоже оставаться язычником… Ой! Прости, милый, я обидела твоих богов!

– Ничего подобного. Вообще-то я и так крещеный, – наконец признался юноша.

– Ты? – Тревога в глазах юной женщины вдруг сменилась радостью и удивлением. – Ты христианин? Вот не думала, чтобы анты…

– Среди антов многие знают о Христе. Но ты права, милая, Господь один для всех. Ой, подожди, мне нужно еще кое-что сегодня сделать! – спохватился Родион.

Очинив гусиной перо, молодой человек с улыбкой посмотрел на жену:

– А ну-ка, поднимись.

– Что?

Хильда тут же встала, с лукавой улыбкой оправила подол тоненькой нижней туники из выбеленного на солнце льна.

– Вот-вот, – ухмыльнулся Радомир. – Как раз то, что мне и нужно.

Опустившись на колени, он примерился и живенько оторвал от подола широкую полосу. Стройные ножки юной супруги обнажились выше колена, и зрелище было настолько пленительное, что…

– Ой-ой, что ты делаешь?

– Да-а, перестарался, – Родион озадаченно почесал голову. – Для отчета хватило бы куска гораздо меньше… Ого! А тебе мини-юбка пошла бы!

– Что ты несешь? Какая юбка? В чем я теперь ходить буду?

– Ничего, я тебе новую тунику куплю. А эту… эту мы выбросим, даже прямо сейчас… Ну-ка, снимай!

Вот так всегда: соберешься заняться важным делом, да женщины отвлекают. Но без них-то как?

– Ах, милый, какой ты у меня проказник!

– Подожди, еще не то будет. Вот «Камасутру» когда-нибудь прочитаю, тогда…

Впрочем, пока они и без «Камасутры» неплохо обходились. По крайней мере, ложе, на зависть соседям, скрипело так, что едва не разваливалось!

Утром оба поднялись рано. Прощаясь с суженой, Радомир, повинуясь какому-то порыву, надел ей на палец тот самый перстень Аттилы:

– Носи, милая, в знак нашей помолвки.

– Но мы же еще не…

– Уже! Вот как раз сейчас.

– Ой… И все же мы должны обвенчаться. Может быть, завтра?

– Можно и завтра. А кого мы пригласим на свадьбу, да и как теперь ее устраивать, если все знакомые считают, будто мы давно женаты?

– А мы им не скажем, что это свадьба! – улыбнулась Хильда. – Скажем, что просто так решили пригласить гостей.

– Во дурак-то! – Юноша вдруг хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл – у меня же завтра день рождения. Двадцать лет мне будет!

Господи, ведь всего-то год прошел! А сколько всего за это время случилось! Турслет, болото, и поселок словен, и готы, и Варимберт с Аттилой, и Равенна… Но, самое главное – Хильда! Да уж, ради такой девушки стоило загреметь даже в эту поганую эпоху – время больших перемен.

– А знаешь, мы можем матушку Женевьеву позвать, – предложила Хильда. – Это, пожалуй, будет правильно. Я ей сегодня же скажу. И прикину, кого еще позвать. Наверное, без Кардона и его дружков из стражи ты никак не обойдешься? Подумай, кого ты хотел бы видеть.

– Ну, конечно, родная. Увидимся в корчме за обедом.

– Да поможет нам Бог во всех наших делах.

Над лодочной пристанью висел туман, но уже не такой густой, как перед рассветом; лодки и рыбаков возле них можно было разглядеть, пусть лишь в виде серых размытых теней.

Спустившись к реке, Радомир осмотрелся, выискивая Эрмольда или Оглоблю. Встреча была назначена именно здесь – на пристани слева, ближе к ивам, – но никого из них он не увидел. В тумане эти ежики заблудились, что ли?

– Эй, парни! – окликнул он рыбаков, сновавших вокруг перед началом ловли. – Лодочники где ночуют?

– Лодочники? А вон, там… Не, не туда смотришь. Голову поверни!

Радомир было обернулся… и тут же, выскочив прямо из тумана, на него набросились четверо или пятеро из числа тех самых рыбаков, сбили на песок, пока не опомнился, и принялись наносить удары ногами и палками. Черт, вот это попал! Рыбаки-то оказались не прочь поживиться чужим добром, сволочи. Он пытался встать, но злодеи не давали, да и ноги разъезжались на мокром песке. Радомир изловчился-таки выхватить из-за пояса нож, но оружие мгновенно выбили умелым ударом.

Прикрывая голову, юноша съежился и, улучив момент, схватил кого-то за ногу, дернул на себя. Но тут его перестали бить, заломили за спину руки, связали и рывком подняли.