Марчин Вольский - Реконкиста

– А белые колонисты? Следует ли мне верить, будто бы они соберут свое барахло, ликвидируют латифундии и вернутся в бедную Кастилию или холодную Британию?

– Пока что, по крайней мере, в Северной Америке, они не слишком многочисленны. А кроме того, давайте дадим друг другу какое-то время. Может это прозвучит и наивно, но давайте попытаемся узнать один другого, договориться даже и с колонизаторами. Продемонстрируйте им свою силу, но без насилия – и я уверен, что они освободят рабов, а к индейцам станут относиться как к партнерам. Впрочем, у вас ведь тоже имеются равные и более равные. Не лучше ли будет, вместо того, чтобы мечтать о реконкисте, позаботиться о том, чтобы сделать собственных братьев процветающими, счастливыми, сытыми? Дать им мир и просвещение.

Итцакойотль начал задумчиво тереть подбородок.

– Ты отважен, европеец. Предлагать мир без рабов… Теоретически, идея красивая, хотя и трудно исполнимая. Ибо, что ты сделаешь с врожденным неравенством людей? Мы оба знаем, что люди не только по рождению, но и по характеру делятся на более склонных к мышлению и склонных более к умственной лени, на немногочисленных, способных к господству, и на муравейник черни, способных, в самом лучшем случае, исполнять приказы. Или ты считаешь, будто бы мы у себя не задумываемся над природой человека? Одних свобода окрыляет, других – оглупляет. Дашь всем право одинаково решать, и наступит балаган, замешательство ценностей, потеря любых правил. Глупые захотят, чтобы ими правили еще более глупые, чем они сами. Даже мы, по причине нынешних ограничений, в значительной степени зависимы от необразованных масс, мы не можем справиться с их грязью, пьянством и ленью.

– Тогда, возможно, спасение человечества лежит в договоренности элит обоих полушарий. Во взаимной терпимости. Действительно ли ты веришь, мой достойный собеседник, в целенаправленности кровавых жертв? Ты знаешь правду о каникулянах, наверняка знаешь, как все это началось, знаешь и то, что этот чудовищный ритуал ничему не служит.

– Это крайне важный элемент традиции и нашей тождественности, – сказал ученый, избегая прямого ответа.

– Но, может, удалось бы это изменить?

– Иногда ты говоришь так, словно бы знал будущее, а иногда – словно бы его не знал. Раз в последующей истории тайн для тебя нет, ты и так знаешь, что случится.

– Думаю, что мы стоим перед альтернативой гармоничного мира или взаимоуничтожения. Наверняка ты понимаешь, о чем я говорю от имени своих товарищей. Не имея другого выхода, мы убьем не только верховного жреца, но и попытаемся превратить весь ваш город в пыль и прах. И я знаю, что у нас это может получиться.

– Перестань меня пугать, скажи, что будет дальше. Как обстоят дела во времена, из которых ты пришел?

– Это мир, возможно, не идеальный, но сносный. Людская нога встала на Луне. Мехико-сити, давний Теночтитлан, насчитывает тридцать миллионов жителей. Северная Америка – это наибольшая и единственная держава в мире. В этой державе белые, черные, желтые и оливковые имеют гарантированные права; все верования равноправны.

Итцакойотль поглядел мне прямо в глаза. Его зрачки обладал остротой обсидианового ножа.

– Ты говоришь правду?

Я выдержал его взгляд. Что ни говори, это была правда. Хотя и не полная.

Мне сложно определить, сколько длились наши беседы; Павоне утверждал, что день и половину ночи. Мне же они показались увлекательнейшим мгновением. Из Золотой Галереи мы перешли в другие залы, где могли принять расслабляющую ванну. Вода сюда, наверняка, доставлялась прямо из горячих вулканических источников, и никакие благовония не были в состоянии отбить запаха серы. Нам прислуживали красивые индеаночки, непосредственные до наглости, так что жаль было не воспользоваться доказательствами их приязни. К сожалению, усталость и стресс не позволили мне оставаться на высоте. Еще мы вместе поели, ужин состоял из замечательных и разнородных блюд: различные виды мяса, овощи и фрукты, сладкие корневища и прекрасно выпеченные лепешки. Я даже спросил, как такое возможно, чтобы эта территориально ограниченная горная котловина, пускай плодородная и замечательно обрабатываемая, была способна прокормить общность из полутора десятков тысяч человек. Хозяин объяснил, что местные средства более десятилетия пополняются в ходе экспедиций на летающих тарелках. Из этих путешествий в громадном числе привозят: рыбу, китовый жир, мясо бизонов и тропические плоды с необитаемых океанских островов.

Точно так же эти экспедиции доставляют сырье и различные материалы.

– В том числе и радиоактивные, для ваших реакторов? – спросил я.

– Я же сказал: различные!

– Понятное дело: военная тайна, – усмехнулся я. – Но, может выдашь, что вы делаете с атомными отходами?

– Возвращаем их богам, – ответил мне индеец.

– Богам? Что ты имеешь в виду? Засоряете космос?

– Ни в коем случае, но, время от времени, когда рядом с землей пролетает комета, эти отходы мы транспортируем поближе к ней, а уже она несет их дальше, к Солнцу, к звездам [35] Предположительно, долгопериодические кометы прилетают во внутреннюю Солнечную систему из облака Оорта, в котором находится огромное количество кометных ядер. …

Не желая надоедать читателю подробностями наших негоциаций, в ходе которых хватало таких моментов, когда мы бросались один на другого, и судьба переговоров висела на волоске, не хочу я приводить и мастерское фехтование аргументами, все те торги и коммерческие предложения – скажу лишь, что компромисс, записанный на пяти страницах in folio по-испански и в переводе на nahuatl , представлялся нам весьма интересно.

Ацтеки обещали доставить меня в сопровождении Вайгеля во Францию. Гарантом безопасности должен был стать сопровождавший нас Петлалкалькатль. Верховный жрец еще год должен был оставаться во Франции вплоть до отстройки большинства научных центров, продолжающих работу, начатую в Мон-Ромейн. Он должен был бы участвовать и в конгрессе монархов, на котором был бы заключен вековечный европейский мир и постоянный договор с Империей Солнца.

Только лишь после подписания такого трактата Петлалкалькатль в сопровождении послов наиболее важных государств вернулся бы домой. В течение всего этого времени остальные члены моей экспедиции оставались бы заложниками в Циболе.

Помимо того, под девизом "Америка для американцев" мы очертили рамочный план передачи колоний под совместное ацтекско-европейское управление. Третьим членом в органах самоуправления должны были стать представители местных племен: инков, аймаров, араваков, ирокезов, семинолов…

Несмотря на обременения, следующие из традиций, воспитания и антиевропейских предубеждений, Итцакойотль оказался великолепным партнером, интеллигентным, понятливым, не лишенным самокритики. Уже во время первого нашего разговора я заметил, как обременяет его балласт предубеждений, мрачной жестокости и имперских претензий своих земляков. Прям он этого не сказал, но я чувствовал, что и для него ситуация, в которой ему не нужно было некритично исполнять приказания своего начальника, является подарком судьбы. Наконец-то он получил в свои руки власть, о которой не мог и мечтать.