Сергей Лифанов - Держи на Запад!

Босиком стало холодно, я подобрал было ноги под себя, но тут же опустил на пол, потому что кресло такого способа сидения не предусматривало.

Пришел Дуглас с бутылкой, оценил мой удрученный вид и поинтересовался:

— Не хватает комфорта?

— Ну да, — согласился я, разглядывая свои замерзающие ступни. — В номере нет ни туалета, ни ванной. Где халаты и тапочки? Где, наконец, библия, без которой не обходится ни одна приличная американская гостиница?

— Не подозревал, что ты любишь читать библию, — Дуглас протянул мне рюмку.

— Ну вот нафиг ты меня сюда приволок? — спросил я. — У меня денег таких нет, чтобы жить в таких гостиницах. Я и так кругом в долгах, а Джонс мне проценты еще нескоро выплатит.

— Ну во-первых, я не согласен жить в таком клоповнике, который тебе по карману, — сказал Дуглас. — А во-вторых, если ты будешь жить по средствам, тебя не будут приглашать в приличное общество, а потому и серьезные деньги у тебя не появятся. Впрочем, я даже не ожидал, какие у тебя есть знакомства. Я-то как раз и рассчитывал познакомить тебя с Фицджеральдом, а ты, оказывается, ему уже самый лучший друг.

— Ага, прямо, — возразил я. — Минуту всего с ним поговорили, а потом ты пришел.

— Фицджеральд не будет всякого босяка, с которым минуту как познакомился, приглашать на ужин.

— Его жена – та самая внучка маркизы с бриллиантами.

— Ты упустил прекрасную девушку, — заявил Дуглас. — Надо было ухаживать понастойчивее.

— Я не ухаживал, — буркнул я. — Ни кола ни двора, ни прошлого, ни будущего – куда мне еще ухаживать.

— А бриллианты?

— И потом всю жизнь чувствовать себя придурком, который даже не умеет себе на хлеб с маслом заработать? Да ну его.

В дверь постучали – явился приказчик из магазина, обмерил меня с головы до ног, оглянулся на куртку и сапоги в углу и спросил, какие будут пожелания к костюму.

— Командуй, — оглянулся я на Дугласа. — Ты лучше моего разбираешься, что полагается сейчас носить приличным людям.

— Во-первых, тебе нужно два костюма: повседневный и вечерний, — неторопливо начал он и потянулся за портсигаром.

— Ты раньше про два костюма не говорил, — возразил я.

— Если б тебя с Фицджеральдом знакомил я, хватило бы одного повседневного, — объяснил Дуглас, закуривая. — Никто бы и глазом не моргнул, если б ты в обычном костюме вечером явился: мы на Западе, а не в Филадельфии, здесь таких тонкостей все равно не разбирают. Но раз ты у нас такой переборчивый, что можешь пренебрегать богатыми невестами, то должен соответствовать. Понятное дело, здесь в Канзас-сити действительно приличный костюм не купишь… — он испытующе посмотрел на приказчика. — …но мы постараемся выжать из местного ассортимента готовых костюмов все, что возможно, — добавил он с напором и погрузился в детальное описание требований к моей будущей одежде. Приказчик задавал наводящие вопросы. Я был чем-то вроде манекена: на меня вроде и оглядывались, спрашивая моего мнения, но чисто формально.

— А пальто мы, думаю, закажем после того, как определимся с костюмами, — завершил Дуглас консультацию с приказчиком.

— А когда мы закажем обувь? — Спросил я.

Рассеянный взгляд Дугласа опустился на мои босые пятки.

— И обувь, — сказал он приказчику, который чиркал что-то в блокноте. Приказчик поднял замороченный взгляд от карандаша и спросил меня:

— Пижаму приобрести не желаете?

— Что??? — неподдельно удивился Дуглас.

— Пижама, сэр, это костюм для сна: штаны и куртка вместо ночной рубашки, — вдохновенно объяснил приказчик. — Последняя английская мода. Некоторые джентльмены заказывают постельное белье, пижамы и нижнее белье из ткани одной расцветки.

Дуглас уставился потрясенным взглядом на то место, где у меня под штанами были трусы: не иначе попытался вообразить, как выглядит постель, застеленная сатином в «огурцах» павлиньих цветов. Но, кажется, идея закамуфлироваться под цвет простыней пришлась ему по вкусу, потому что он сообщил приказчику, что наведается к ним в магазин попозже.

— Я не люблю спать в пижаме, — сказал я приказчику, — а вот домашние тапочки мне нужны. Розовые, в виде зайчиков, — добавил я мстительно.

Теперь и приказчик впал в глубокую задумчивость.

— Что, таких нет? — пытаясь сохранить серьезность, спросил я. — Эта мода сюда еще не дошла?

Приказчик осторожно поинтересовался, правильно ли он меня понял. Я, по-прежнему сохраняя невозмутимую морду, нарисовал эскиз. Приказчик посмотрел круглыми глазами и исчез. Улетел, что называется, но обещал вернуться. С костюмами.

— У вас действительно носят такие тапочки? — спросил Дуглас, покуривая.

— Не все, — признался я. — Мне больше нравятся твои мокасины, но я не нашел места, где можно купить такие же.

— Такие мокасины не покупают, — объяснил Дуглас. — Надо иметь мать, сестру, невесту или жену… Я думаю, я смогу кое-кого уговорить вышить для тебя мокасины, — добавил он, поразмыслив.

— Если что, я жениться пока не согласен, — предупредил я.

— Да ладно, — он благодушно махнул рукой, — это ты еще сестренок Бивера не видал.

— Кто такой Фицджеральд? — спросил я, поскольку этот вопрос занимал меня более всего.

— Фицджеральд… — Дуглас устремил взгляд куда-то в пространство, — Фицджеральд, друг мой, это деньги.

Как выяснилось, мой новый знакомый был младшим отпрыском одной очень почтенной и богатой семьи из Пенсильвании, владельцев заводов, газет, пароходов – и много еще чего. Решив заняться делом, Ричард Ф. огляделся и пришел к выводу, что на Востоке заводов и всего прочего уже много, а вот на Западе – как-то на этот счет пустовато. Осесть он решил в Канзас-сити, понемногу разворачивал производство и находился в поисках товара, который мог бы конкурировать с продукцией восточных производителей. С разным сельхозоборудованием и заказами от железных дорог пока только что удавалось держаться на поверхности: Канзас-сити был, конечно, ближе к потребителю, но пока проигрывал по стоимости рабочего труда: иммигранты в восточных штатах нанимались работать за гроши, а если у них хватало финансов добраться до Миссури, они уже начинали подумывать о собственной ферме. Однако все же рабочих в Канзас-сити с каждым днем прибавлялось.

В отличие от Форт-Смита, который без железной дороги оказывался мало эффективным в экономическом отношении, у Канзас-сити и железные дороги были уже под боком, вот-вот к самому городу подойдут, и река Миссури по судоходным качествам оказывалась куда лучше Арканзас-ривер. В общем, с учетом транспорта, Канзас-Сити оказывался много ближе к Нью-Йорку и наиболее развитым районам Соединенных Штатов, чем застрявший на краю мира Форт-Смит. Правда, в ближнем окружении у Канзас-Сити были серьезные конкуренты: Ливенуорт в Канзасе и Индепенденс и Сент-Джозеф прямо под боком, в Миссури. Все эти города были воротами на Запад: именно здесь народ выгружался с пароходов, грузил свое барахло в фургоны и отправлялся в дальний путь искать счастья по знаменитым западным тропам: Санта-Фе, Орегонской и Калифорнийской. Само собой, точный маршрут этих троп зависел от многих факторов: погоды, настроений индейцев, знаний проводников и прочего, но на начало маршрутов больше влияла навигация на Миссури. Первое время лидерство держали Индепенденс и Ливенуорт, потом, обзаведясь железной дорогой, вперед вырвался Сент-Джозеф.