Александр Михайловский - Время для перемен

21 мая 1907 года, полдень, Австро-Венгерская империя, Вена, замок Шёнбрунн.

Император австрийский, король венгерский и прочая, прочая, прочая Франц-Иосиф Первый (77 лет).

В последнее время император Франц-Иосиф, подобно сычу сидящий в своем Шёнбруннском замке, получал одно неприятное известие за другим. Первой была новость о визите в Петербург британского монарха. И то, что все время своего невероятно затянувшегося пребывая в северной столице Российской империи, король Эдуард ходил в Зимний дворец как на службу, было невозможно скрыть не только от германской, но и от австрийской разведки, как и аналогичное поведение французского посла. Казалось бы, где Англия с Францией, а где Австро-Венгрия, но австрийскому императору было неприятно любое усиление России и рост ее авторитета. К тому же вдвойне неприятным было то, что отныне Лондон свернул курс на конфронтацию с Петербургом, и теперь две величайшие империи мира, морская и континентальная, ищут между собой точки соприкосновения. Разумеется, целью этого сближения могла стать только Германия, но рикошетом от нее англо-русско-французский альянс бил и по австрийским интересам. Если в решающий момент Германия окажется связана борьбой на Западном фронте, то Австро-Венгрия, оставшись один на один с огромной русской армией, может потерпеть от нее тяжелое поражение.

К тому же Россия – очень большая страна, на территории которой способно спокойно разместиться штук двадцать Австро-Венгрий. И если до недавнего времени большая часть этих территорий была заселена крайне редко или не заселена вообще, то императрица Ольга, едва придя к власти, принялась массово выселять русских мужиков и малороссийских селян в самую сибирскую сердцевину своей державы. Там распахивались поля, прокладывались дороги, строились города и заводы, а государственный монополист зерновой торговли, корпорация «Росзерно», возводила самые современные элеваторы и мукомольные заводы. Туда, за Волгу, и даже за Урал, никогда не сумеют дойти европейские армии, и даже если начало войны для России будет неблагоприятным, она сохранит возможность для реванша. При этом на запад ведут только ниточки железнодорожных путей, заканчивающихся буквально в нескольких верстах от границы. По большей части из-за малого использования рельсы на этих дорогах подергиваются ржавчиной, но они есть, они готовы в минуту военной опасности принять эшелоны с солдатами и военным имуществом и доставить их к рубежам развертывания.

Потом, после визита в свою столицу британского короля, Российская империя, которая прежде, свернувшись в клубок подобно ежу, занималась исключительно своими внутренними делами, вдруг проснулась и протянула руку на Балканы. А вот это уже выглядело как грабеж на большой дороге. «Хлоп!» – и с престола свергнут болгарский князь Фердинанд Саксен-Кобург-Готский, свой человек для Венского двора, послушно следовавший в фарватере австрийской политики. И одним из наиболее вероятных претендентов на освободившееся место теперь является брат русской императрицы Великий князь Михаил, который, как писали венские газеты, и стоял у истоков этого заговора. Это же надо было додуматься пересказать частный разговор с монархом злоязыкой прессе, а потом еще и прилюдно подтвердить, что Фердинанд Саксен-Кобург-Готский является предателем болгарской национальной идеи! Теперь избрание русского претендента на болгарский престол почти неизбежно, ведь кроме него никто не сможет гарантировать выполнение обещаний русской императрицы. Ради родного брата она стараться будет, а ради кого-то другого – едва ли.

Еще раз «хлоп!» – и тот же Великий князь Михаил успешно сватается к единственной дочке сербского короля. И это при попустительстве и даже прямом одобрении тайной военной хунты [36], на самом деле правящей этой страной. Король Петр в Сербии – не более чем ширма для действий тайных владык, свергнувших предыдущую династию, и как раз эти люди являются сторонниками максимального сближения с Россией. Если бы Димитриевич и компания своим самым вероятным союзником считали республиканскую Францию, то после свержения династии Обреновичей в Сербии тоже была бы провозглашена республика. Наиболее ожидаемым итогом этих политический комбинаций станет брак принцессы Елены с Великим князем Михаилом, одновременное избрание его болгарским властителем и отстранение короля Петра в пользу его дочери, тем более что официальный наследник престола принц Георгий не стремится к личной власти и тоже оказался в составе того же комплота.

Что случится после того как эта комбинация завершится, Францу-Иосифу сказать сложно. Быть может, в анти австро-германский альянс позовут Италию, состоящую сейчас в Тройственном союзе по чисто формальным обстоятельствам. Родственные связи притягивают итальянского короля к Сербии и Черногории, а торговые отношения – к Франции. К тому же итальянскому правительству хочется заполучить себе Южный Тироль, Истрию, Далмацию, Словению и даже Хорватию (а еще в Риме хотят Ливию, которая пока принадлежит Оттоманской Порте). Если русская императрица пообещает королю Виктору Эммануилу отдать все земли балканских славян, исповедующих католическую веру, то итальянцы вполне смогут подключиться к русско-сербо-болгарскому альянсу. Еще в антиавстрийскую коалицию могут позвать Румынию, но это только в том случае, если русские погонятся за количеством союзников в ущерб их качеству. Как говорят в имперском генштабе – румынская армия будет разгромлена в первый месяц боев, неважно, на чьей стороне ей доведется выступить. На европейских полях сражений потомки цыганских конокрадов не ровня ни одной стороне, даже битым вдоль и поперек итальянцам.

Вся надежда Австро-Венгрии в случае большой войны будет только на Германию, но уже известно, что генеральный план войны за авторством фельдмаршала Шлиффена предусматривает, что на восточном направлении первоначально германские войска ограничатся пассивной обороной, а основные силы будут брошены в наступление на Париж. И только после полного разгрома Франции и взятия Парижа военная машина Второго Рейха, как в прошлую франко-прусскую войну, развернется своим железным рылом на восток. В Берлине, как будто не было стремительных маневров и победоносных сражений маньчжурской кампании, рассчитывают на медлительность и неуклюжесть русской армии, которая просто не успеет развернуться за то время, пока германские гренадеры заняты на западном фронте. А если успеет – и не только развернуться, а в союзе с сербами, болгарами и итальянцами нанести поражение Австро-Венгрии – да так, что, взяв Париж, немцы вдруг обнаружат, что их единственный союзник исчез неизвестно куда и казачьи разъезды разбойничают уже в окрестностях Мюнхена [37]? Чувство самосохранения в таких случаях вынуждало австро-венгерского императора семь раз отмерять и один раз отрезать.