Александр Михайловский - Время для перемен

– Возможно, вы и правы, мой любезный Алоиз, – махнул рукой австрийский император, – только избавьте меня от подробностей. О таких вещах я не желаю даже догадываться, даже если это наша единственная надежда. Пусть все наши враги умрут, но мы ничего не должны об этом знать, дабы не пачкать свою совесть. Одним словом, я предупредил вас о том, что все, даже устранение русской нахальной императрицы, следует проделывать тихо, без упоминания вслух ничьих имен. А теперь идите, господа… я человек старый и хочу немного отдохнуть.

31 мая 1907 года, 8:15. Санкт-Петербург, Николаевский вокзал.

После того как принцесса Елена официально приняла предложение Великого князя Михаила стать его женой, молодые, уже в статусе жениха и невесты, в сопровождении принца Георгия выехали в Санкт-Петербург, где и должно было состояться бракосочетание. Иначе никак не получалось достичь необходимой пышности, ведь будущая сербская королева выходила замуж за брата русской императрицы, который в ближайшем будущем с высокой долей вероятности станет самовластным болгарским монархом. Обо всем этом заинтересованным лицам недвусмысленно сказала торжественная встреча, устроенная Великому князю Михаилу на софийском вокзале, когда он с компанией транзитом проезжал в Варну через болгарскую столицу. Вместе с ним чествовали принцессу Елену и принца Георгия как представителей братского сербского народа.

При этом предыдущая сербско-болгарская война, случившаяся двадцать два года назад, оказалась как бы не в счет, потому что тогдашний сербский король Милан Обренович повел сербских солдат на войну обманом, заявив, что они идут на помощь болгарам воевать против турок. Настоящий межнациональный сербско-болгарский антагонизм в нашем прошлом должен был разгореться уже потом, после того как в ходе первой Балканской войны Сербия увела Македонию прямо из-под носа союзной ей Болгарии. За это деяние, достойное записного конокрада, а не политика, ответственен младший сын сербского короля принц Александр, которому на тот момент усилиями господина Димитриевича отошли все королевские полномочия. Именно поэтому этого человека отодвинули на обочину политического процесса, приготовившись при первой же его попытке взбрыкнуть засунуть еще дальше – прямо в ад.

Поезд стоял на вокзале ровно час, и все это время на привокзальной площади бушевал якобы стихийный, но на самом деле тщательно регулируемый митинг в честь русско-сербско-болгарской дружбы. Ораторов, которые за турецкие и австрийские деньги пытались сказать что-нибудь плохое про Россию и лично про Великого князя Михаила, возмущенный народ аккуратно стаскивал с трибуны и немножечко бил ногами. Когда две главные национальные мечты болгар – восстановление территориальной целостности их государства и полная независимость от Османской империи – оказались близки к воплощению, широкие народные массы были готовы поубивать всех, кто стоял на пути. Это их главная национальная идея фикс, ради которой они готовы не только выбрать на престол правильного князя (ибо никто кроме России не обещает им исполнения этой мечты), но и пойти на войну всей своей нацией [38]. В условиях такого единодушия сограждане, шагающие не в ногу, рискуют подвергнуться всеобщему остракизму. А в острые моменты истории для них не исключено рукоприкладство, или даже суд Линча.

Тридцать лет назад ради того, чтобы ограничить амбиции России, коалиция европейских держав (прообраз НАТО и ЕС в одном флаконе), выкрутила ей руки на Берлинском конгрессе и заставила отступиться от братьев-славян. И вот теперь Российская империя снова набрала такую мощь, чтобы заставить господ европейцев заплатить по старым счетам. Карфаген должен быть разрушен, а возможность европейцев ходить войной на Россию аннулирована полностью и бесповоротно. Только ради этого сегодня в ход шли сербские и болгарские национальные амбиции, велись переговоры и плелись интриги. В противном случае, если ничего не предпринимать, имелись обоснованные опасения, что все будет даже хуже, чем в другой версии истории.

Впрочем, события в Софии продолжались всего час, а все дальнейшее путешествие протекало размеренно, без каких-либо ярких моментов. Торжественная встреча на причале в Одессе была именно парадным мероприятием, а не многолюдным митингом, когда после коротких речей встречающие сочли свои обязанности выполненными и путешественники получили возможность сесть в литерный поезд. А тем временем вслед жениху и невесте со страниц европейских газет и журналов летели смачные плевки. Низкопробные писаки и карикатуристы из разных стран изо всех сил изощрялись в злобном ослоумии. В основном доставалось Елене – она, мол, и нищенка, и дурнушка, и дурочка, что только русский принц в ней нашел. В Германии один такой умник, несмотря на не самые теплые отношения между двумя империями, по приказу кайзера Вильгельма даже был брошен в тюрьму Моабит, как говорится, «до особого распоряжения». Посидит в камере-одиночке несколько лет – поумнеет и поймет, что можно писать и о ком.

А американский сатирический журнал «Puck» (Шалун) даже опубликовал карикатуру, в которой изобразил жениха и невесту в виде обнимающихся медведя и обезьяны… Гадко, конечно, но не посылать же полковнику Баеву в Нью-Йорк специальных людей, чтобы те подняли редакцию этого журнальчика на воздух посылкой с тротиловой начинкой… Вообще это не первая и не последняя такая злобная карикатура в западной прессе… так что ну их. Хотя фамилии редактора, художника и некоторых других причастных лиц записаны, так что, случись им ступить на землю Российской империи – по восемь лет каторги за «оскорбление величеств» этим идейным предшественникам «Шарли Эбдо» будет обеспечено. Сахалин, конечно, не Моабит, но тоже очень интересно.

Впрочем, Михаил, Георгий и прочие мужчины, сопровождающие Елену в этой поездке, договорились держать ее подальше от этой грязи, а оберст Слон при этом заметил, что такое дружное гавкание шакалов пера говорит только о том, что все сделано правильно, и теперь мистеров, месье и герров корежит от бессильной злобы. В остальном поездка на литерном поезде из Одессы в Санкт-Петербург проходила вполне обычно, и только наличие среди встречающих на Николаевском вокзале полковника Мартынова, а также усиленного караула из бойцов контртеррористической группы СИБ, заставили Великого князя Михаила немного встревожиться.

– Евгений Петрович, – сказал он, отведя чуть в сторону исполняющего обязанности Малюты Скуратова, – скажите на милость, чего ради нам с Еленой и Георгием такая честь?

– У некоторых (вымарано цензурой) персонажей от страха на старости лет совершенно поехала крыша, – ответил тот. – Мы получили предупреждение, что совсем недавно австро-венгерским спецслужбам поручили организовать убийства всей правящей верхушки Российской империи. В список предполагаемых жертв входите вы, государыня-императрица, Александр Владимирович, цесаревич Александр Александрович, Павел Павлович и некоторые другие лица, включая родню вашей невесты. В связи с этим в контртеррористической деятельности введен режим усиления, а у персон, которые могут подвергнуться атаке, усилена охрана.