Олег Говда - Позывной «Леший»

Требовательный гудок большегруза раздался снаружи замка как раз в тот момент, когда Митрохин понес в дом последнюю пачку "Майн Кампф" с начинкой, а Хорст собирался выехать за ворота. Сигналили, похоже, заранее. Потому что повторился автомобильный гудок громче и ближе. Адель вздрогнула, а я взглянул на часы… Всего лишь полдень, рановато для гостей.

Одновременно с третьим гудком клаксона, створки ворот открылись, и в проем сунулось тупое рыло мощного тягача. Не останавливаясь, он медленно полез внутрь, втягивая за собой длинный прицеп, на котором лежала пятнистая, как буренка, ракета. Больше всего похожая на толстый, слегка заостренный карандаш [27] Специально для запуска "Фау-2" был разработан установщик, называемый "майлерваген", который доставлял ракету на позицию и ставил её вертикально на стартовый стол. .

Очень длинный карандаш. Метров пятнадцать…

Средневековые ворота строились не слишком большими, всего лишь под ширину пароконной повозки, так что медленно вползающий майлерваген, казался на их фоне бесконечным. Как поезд…

– О, майн Готт… – ошеломленно пробормотала Адель, глядя на показавшуюся заостренную морду ФАУ-3. – Это оно? То самое оружие возмездия, о котором постоянно твердит доктор Геббельс?

– Да… То самое. "Копье Вотана".

– Господи, какая невероятная мощь… – не сдержала восхищенного восклицания немка. – Смотреть на него и то страшно.

Девушку, никогда не видевшую вблизи даже тяжелого танка, хотя бы потому, что их только-только начали выпускать, баллистическая ракета конечно же не могла оставить равнодушной. Тем более, в сорок втором году… Когда это было сродни чуду. Впрочем, чего там лукавить, и после полета человека в Космос, этот тип оружия производит неизгладимое впечатление на всех, кто оказывается рядом. В очередной раз и весьма наглядно напоминая о бренности бытия и о том, какое человек, по сути, ничтожество и мелюзга в сравнении с мощью техники. Если позабыть, кто это великолепие изобрел и построил. К сожалению, пока, лишь для разрушения и уничтожения себе подобных.

– Не преувеличивай… Ничего особенного. Всего лишь большая шутиха. Разве ты никогда не видела фейерверков на Рождество?

– Видела, конечно… – сравнение девушку озадачило.

– Ну, вот… Это тоже самое, только в сотню раз больше. А взрыв по мощности немногим превосходит тяжелую бомбу. Единственное преимущество ракеты в том, что ей не нужен летчик, и поэтому, ничто, кроме законов физики, не ограничивает скорость и высоту полета. Что усложняет работу средствам противовоздушной обороны.

Я с умным видом плел еще что-то не менее мудреное и таким же казарменным языком, а тягач тем временем без резких поворотов, по большому кругу, беспощадно перемалывая почву, выполз на газон в центре двора и остановился. Следом за ним внутрь замка въехали еще несколько грузовиков. В двух из которых я опознал заправщиков, а в третьем ехали солдаты. То ли охрана, то ли обслуга.

Офицер в мундире ваффен-СС, но со знаками различия капитана инженерных войск первым выскочил из кабины тягача и стал отдавать короткие, отрывистые команды. Вроде "Делай раз, делай два!" Похоже, отряд был отлично подготовлен, поскольку солдатам ничего не приходилось повторять или объяснять. Каждый знал, что надлежит делать лично ему и не мешал другим.

Что ж, работать немцы умеют, этого у них не отнять. Никто не уронит разводной ключ или молоток на ногу, не перепутает аверс и реверс, или плюс и минус на клеммах.

Я еще раз взглянул на часы, чтобы оценить скорость развертывания изделия А/9. Не знаю, какой у них норматив, но со стороны выглядело, что управятся быстро. Максимум за полчаса.

Одно было плохо. И как раз тех неожиданностей, которые входят в разряд не предусмотренных при подготовке к операции. Мы считали, что при такой усиленной охране замка, сама ракетная установка охраняться не будет, но ошиблись. Восемь автоматчиков, отойдя от места для пускового стола на десяток шагов, заняли охрану по всему периметру, встав спиной к ракете. И, судя по их суровому и решительному виду, за это оцепление не пройти даже со спецпропуском. Только по личному приказу старшего команды.

– Не скучаете? – подошел к нам Митрохин.

– Не очень? А что?

– Ничего… Книги занес. Перекурю с вами, – капитан присел напротив, сунул руку в карман за сигаретами, но нащупал что-то другое. – О, чуть не забыл… Господин Папке просил передать самой красивой девушке Шварценвальда… – усмехнулся капитан и протянул Адель шоколадку.

– Ой! – девушка сразу забыла о ракете. – Настоящий швейцарский "Нестле"!

– Толстяк предлагал немецкий "Флигершоколад"… Говорил, что его выдают только летчикам. Но, мы же не летчики…

– А как пахнет… – Адель увлеченно шелестела оберткой. – Господин штандартен…

– Тсс… – приложил я палец к губам. – Никаких званий. Мы же договаривались. Забыла? Иоганн.

– Ой… Забыла… Иоганн, хочешь?.. – протянула мне распечатанную плитку.

– Спасибо… – отказываться и объяснять дольше, чем отломить кусочек. – Ммм… И вправду вкусно.

– И как тебе организация? – спросил Митрохин, кивая то ли на работающих без суеты ракетчиков, то ли на автоматчиков.

– Ничего… Разберемся…

– Согласен… – капитан потушил сигарету. – Ну, ладно… Пойду, пока гостей нет, виноградинки посчитаю.

Митрохин вскочил, и быстрым шагом, как человек который вспомнил что-то важное, отправился в дом. И, поскольку, капитан входил и выходил оттуда сегодня уже раз десять, причем несколько раз в компании распорядителя и штурмбанфюрера СД, часовые только приосанились при его приближении и беспрепятственно пропустили. Это хорошо…

Ворота снова открылись, впуская на этот раз целую кавалькаду легковушек. Пять обычных машин, среднего класса. Опели и Мерседесы, но между ними была и парочка неизвестной мне марки, класса лимузин. С небольшими нацистскими флажками на капоте. Как полагается большим сановникам и генералам. А это значит, в замок начали прибывать высокопоставленные гости. И в любой из этих, или следующих автомобилей может приехать Вернер фон Браун.

– Готовность номер один…

Доктора фон Брауна не было ни в этой кавалькаде, ни в шести следующих машинах. А когда он приехал – чуть не пропустил. Не ожидал, что светило Германской науки привезут в ничем непримечательном, зато хорошо знакомом, благодаря Штирлицу и цветной версии "Семнадцати мгновений весны", черном "Мерседес-Бенце". Обыкновенная рабочая машина. Зато в остальном барон вел себя, как и полагается изобретателю.

Едва лишь выйдя из авто, он, как магнитная торпеда, сразу же потопал напрямик к своему детищу. Не замечая и не слыша ничего вокруг. И был невероятно удивлен, когда на пути к ФАУ-3, в грудь ему уперся ствол автомата, а постовой уже в третий раз гаркнул "Хальт!"