Олег Говда - Позывной «Леший»

– Но мы же враги…

– С этим не поспоришь, – согласился я. – Но, во-первых, – сами сказали, что не нацист. Во-вторых, – в отличие от англичан, ФАУ к нам еще не прилетали, так что ваш личный счет в Советском Союзе не открыт. Ну, и в-третьих, – разве вам самому не хотелось бы продолжить работу над созданием ракет на Родине Циолковского? Поверьте, в нашей стране сумеют оценить ваше желание созидать. И если сами не станете этому препятствовать, то как знать, возможно, именно в стране Рабочих и Крестьян осуществится ваша мечта о полете в Космос.

Фон Браун промолчал. Эта новость оказалась для него более ошеломляющей, чем даже неудачный запуск.

И в наступившей тишине мы все явно услышали шорох осыпающейся земли, доносящийся со стороны завала. А еще – очень приглушенное толщью почвы, но такое родное словосочетание, которое во всем мире ни с каким иным не спутать…

– Вот и помощь подоспела… – Митрохин достал из пачки последнюю сигарету. – Можно и закурить…

В голосе капитана звучала напускная бравада, но судя по тому, как долго он прикуривал, Василий Семенович не до конца был уверен, что старшина проявит сообразительность и нас откопают.

– Так вы русские?

Адель спросила так тихо и глядя в сторону, что я даже не сразу сообразил, кто говорит и к кому обращается. Спасение немецких девушек не входило в мои обязанности и зону ответственности, но и отмахнутся от нее не позволяли моральные принципы.

– А это так важно?

Девушка промолчала. Или не знала что ответить, или не хотела обидеть.

– Ты не пленная… Как проход откроют, можешь уйти.

– Куда? – голос по-прежнему был тих и печален. – Обратно в гестапо? Господин гауптштурмфюрер будет очень рад меня увидеть снова. Вот только вряд ли я эту встречу переживу.

Угу… Ну, если судить по сложности построения предложений, она не в шоке. Просто, растерялась.

– Согласен… Но это и не нужно. Я же обещал, что не оставлю тебя. Помнишь?

– Да… Но, тогда я думала, что вы немцы… Которые против Гитлера. Или хотя бы англичане.

– Понятно… Доктор Геббельс не зря ест свой хлеб. Но, как видишь – у большевиков не растут рога. Хвоста и копыт, тоже нет… И мыло из грудных детей и невинных девиц мы тоже не варим.

Реплику о мыле Адель пропустила мимо ушей, зато вспомнила о том, что лично имела возможность убедится в отсутствии у меня хвоста и копыт. Это ее несколько взбодрило.

– Иоганн, вы действительно мне поможете?

Вместо ответа я встал и подошел к фон Брауну.

– Господин барон, я хотел бы поговорить с вами не как ученым и немцем, а как с аристократом и мужчиной.

– Слушаю? – поднял тот голову.

– Речь пойдет об этой милой девушке… Она, как и вы – немка. А еще, как я уже говорил, Адель чудом удалось спастись из застенков тайной полиции. И оставаться в Германии ей нельзя. Второй раз она оттуда не выйдет. Сперва долгие и мучительные пытки, ломающие душу и тело. А потом – казнь или концлагерь. Гуманнее пустить ее пулю в затылок прямо сейчас…

Адель вздрогнула. Немец, как раз глядевший на девушку, это заметил и протестующе поднял руку.

– Погодите. А с собой вы ее забрать не можете?

– Это как раз меньшая из проблем… – Митрохин открыл рот, видимо хотел сказать, что мы еще не знаем, какой самолет пришлют за изобретателем. Может, двухместный. Но промолчал. – Вопрос в другом… В качестве кого?

– Насколько я понимаю, фройляйн была вашей помощницей?

– Ее роль в этом деле минимальна… Даже для нашего непосредственного руководства. А у меня не столь высокий чин, чтобы гарантировать девушке теплый прием со стороны контрразведки. Мы все, конечно же, изложим в рапортах свое мнение о ее заслугах, но давайте говорить откровенно… Решение о судьбе Адель будут принимать совсем другие люди.

– А чем же я могу помочь? – развел руками фон Браун.

– Можете… Еще как можете. Причем, не без пользы для себя…

– Господин Шлоссер, или как вас там… – поморщился немец. – Вы обратились ко мне, как к мужчине и аристократу, а сами ведете себя как торговец. Есть идеи – излагайте. А покупать меня не надо.

– Прошу прощения. Идея простая. Если Адель отправится с нами в качестве вашего доверенного лица, секретаря-референта. А вы заявите, что она незаменима для успешной работы. Я не знаю… талисман, муза… Это неважно. Тогда ее защитят не только наши слова, но и ваш авторитет ученого.

– Смешно… – пробормотал фон Браун. – Вы так говорите, будто в Москве меня ждут с распростертыми объятиями. И готовы забросать цветами при встрече.

– Насчет цветов ничего конкретно сказать не могу, а самолет за вами выслали. Как считаете, господин барон, это о чем-то говорит?

Немец пожал плечами. Мол, откуда мне знать, как в Стране Советов все устроено?

– Ну, так что? – я хотел получить конкретный ответ.

– Хорошо… Мне не оставит труда. Но, мы не можем решать за фройляйн. Подобное заявление ко многому обязывает. Я не знаю, как работает ЧК, но не думаю, что их методы слишком отличаются от методов других спецслужб. И, как только я объявлю о том, что девушка важна, ее тут же включат в систему рычагов, которыми можно мной управлять… И ее судьба будет связана с моей. На долгие годы… А то и на всю жизнь.

Фон Браун помолчал, глядя на Адель, потом продолжил.

– Решайте сами, фройляйн… Скажу честно, мне было бы приятно, если бы в чужой стране со мной рядом была моя соотечественница…

– Спасибо… – девушка посмотрела мужчине в глаза. – Я согласна…

– Но я ни в коей мере не хотел бы воспользоваться вашим…

– Ох… Никто не знает, что ему уготовано, – неожиданно рассудительно ответила Адель. – Давайте не будем торопить события. Время покажет… И уж в любом случае, что бы не произошло, это гораздо лучше подвала гестапо.

– Гм… – озадаченно потер подбородок барон. – С такого ракурса мое общество еще никто не оценивал.

Поняв, насколько двусмысленно прозвучали ее слова, Адель охнула и прикрыла рот ладонью. Неловкость ситуации снял Митрохин. Капитан громко и весело рассмеялся.

– В общем, я так понял, высокие стороны договорились? Я могу указать в рапорте, что девушку прихватили вместе, поскольку вы все время держали ее за руку и не отпускали? Верно?

Фон Браун снова пожал плечами, но кивнул.

– Я в этом ничего не понимаю…

– Зато я понимаю… И вот вам мой совет. Не теряйте времени зря. За руки можете не держаться, но расскажите друг другу о себе как можно больше. Причем, о самом личном, сокровенном. Иначе вас расколют на первом же собеседовании. Можете утверждать что угодно, но даже слепому понятно, что вы совершенно чужие люди. И для того, чтобы суметь доказать обратное, у вас не так много времени… Не теряйте его зря.

Митрохин встал и указал освободившееся место рядом с инженером.