Олег Говда - Позывной «Леший»

– Чуть больше семидесяти километров, – вместо старшины ответил Митрохин, уже успевший изучить карту. – Не могли ближе площадку выбрать?

Вопрос, само собой, был риторический. Если б могли – выбрали бы.

– Далековато… – продолжил капитан. – Кто-то явно не взял в расчет, что с нами будет эээ… работник умственного труда. Не приученный к марш-броскам.

– Не успел доложить… – отозвался Гаркуша. – Внизу нас ждет машина.

– А, ну тогда другое дело… – оживился Митрохин. – "Лесник" подсобил?

– Не совсем… – замялся старшина. – Тут такое дело…

– Отставить… – вмешался я. – Расскажешь потом. А сейчас, займись маскировкой. Сможешь сделать, как было?

– Сложно, но постараюсь. Только не мешайте. Идите с Лютым. Он к машине отведет. Там ждите. Мне ж еще и за вами подчищать.

– Добро…

Митрохин раздал имущество мне и Борису. Немцам мешать не стал. Фон Браун и Адель, с немецкой старательностью продолжали знакомиться, так что их шепот не замолкал ни на секунду. Вот и хорошо… За инженера я был спокоен, а теперь и за судьбу доверившейся нам девушки мог больше не беспокоится. А чувства… это все проходящее. Влюбленность не любовь, не на всю жизнь. В народе не зря говорят, знайся конь с конем, а вол с волом. Со своим ей всяко лучше будет.

– Не понял… – воскликнул Митрохин, когда мы спустились к шоссе и стало видно, что за машина нас ждет. – Это же "Хорьх" гауптштурмфюрера Зельтцера? Или я ошибаюсь?

– Никак нет, товарищ капитан… – кивнул Лютый. – Она самая и есть.

– Так вот о чем старшина доложить не успел. Ну, давай ты тогда… Излагай, каким таким макаром вы уговорили гестаповца поделится техникой?

– Убили мы его, – пожал плечами Лютый.

– Убили, – повторил Митрохин. – То-то он на мероприятие так и не приехал… А ничего, что был приказ не трогать фрица?

– Так получилось… Нельзя было отпускать… Он "Лесника" вычислил.

– Даже так? – теперь и я заинтересовался. – С этого места поподробнее.

– Ну, где-то часа через полтора, как вы уехали, подошел к нам мужик… Мы его раньше не видели. Но он назвал пароль, да и Розалия Карловна дала знать, что свой. В общем, достал "Лесник" карту, которую вам старшина отдал, стал показывать на ней место. Говорил на немецком, так что я слушал и переводил… Помело отлучился на минутку, экономка попросила что-то помочь ей… В общем, даже не поняли откуда этот фриц взялся! Выскочил из-за кустов, пистолетом машет и орет, как полоумный, что теперь он всех на чистую воду выведет! Старшина и полоснул очередью. Петрович же немецкого не знает, а что гестаповец пьян в стельку издалека ж не видно.

Митрохин открыл багажник, и Лютый на минутку прервал рассказ, пока мы складывали вещи.

– В общем, фриц свалился замертво, а "Лесник", как олень прыгнул в кусты и убежал. Минут десять его не было, а потом послышался шум мотора, и к воротам подъехал "Хорьх". Оказалось, гестаповец бросил его на полдороги. Но, зато, сам за рулем сидел. Шофера не было. Соответственно, и куда он уехал, скорее всего, тоже никто не знает. Помело с домоправительницей занялись трупом, а "Лесник" закончил давать нам со старшиной указания. Сообщил время и схему расположения сигнальных костров. И насчет машины он же распорядился… Мол, в генеральском доме ее оставлять нельзя и чем дальше от Еммендингена ее найдут, тем лучше. Так что если мы нею воспользуемся, окажем всем большую услугу.

– Логично… – согласился я. – Ну, что ж… Как говорили древние, Фортуна капризна и не любит тех, кто отвергает ее подарки. Кто за руль?

– Если не возражаешь… – изъявил желание Митрохин.

– Добро. Тогда я за штурмана… – открыл дверцу. – Адель, господин Браун… Занимайте заднее сидение. И, если фройляйн, не возражает… вам лучше взять ее на колени. Понимаю, вы еще не настолько близко знакомы, но нам надо взять еще двоих пассажиров. А девушка самая легкая из всех… Хотя, если хотите, можете выбирать любого из бойцов. Или Адель – любые другие колени.

Шутка не получилась. Видимо, я все же не настолько хорошо овладел немецким. Немцы переглянулись и дружно заверили меня, что нет проблем. Господин барон сочтет за честь, а фройляйн готова эту честь принять с благодарностью. Короче, когда старшина, пятясь, выбрался на шоссе и подошел к нам, эта парочка уже забилась в дальний угол, но разговаривать не перестали. Только теперь чаще звучал мужской голос. Оно и логично. Все же тридцатилетний мужчина может поведать о себе гораздо больше, чем двадцатилетняя барышня.

– Готово! – доложил Гаркуша. – Если будут искать без собак, решат что зенитчики оставили позицию и спустились к шоссе.

– Отлично… Тогда, по коням! Шеф… заводи мотор. Плачу три счетчика. Гони на аэродром! Без остановки…

– Прокачу с ветерком… а там, как получится, – суеверно сплюнул через плечо Митрохин.

Машина тронулась с места, а я в последний раз оглянулся на замок Хохбург. Несмотря на то, что стало гораздо темнее, отсюда можно было разглядеть следы диверсии. В крыше угловой башни, выходившей на нашу сторону, не хватало доброй половины черепицы, и стропила торчали, как ребра полуистлевшего трупа, частично объеденного животными. Прямо скажем, не слишком оптимистическая картинка. Настраивающая на минорный лад, даже несмотря на то, что при всей авантюрность моего замысла, операцию удалось осуществить. И до полного завершения осталось совсем немного. Вот только одно не давало расслабиться и наслаждаться быстрой ездой по ночному, пустынному шоссе… Что дальше? Это здесь я мог выдавать себя за другого, а как только окажусь дома, вопросов ко мне будет гораздо больше, чем к той же Адель или фон Брауну. И совсем не факт, что ответы понравятся тем, кто будет спрашивать…

Та самая Судьба, что подогнала нам машину, по-прежнему играла на нашей стороне. Единственный патруль полевой жандармерии остановил нас километров через сорок пять. На первом перекрестке. Но даже документов не спросили. Угрюмый унтер посветил фонариком на номера, потом полоснул лучом по салону, задержал его на секундочку, на белеющих во тьме коленках Адель, и шагнул на обочину. Честь отдать не соизволил, но и дальнейшему движению не препятствовал. Видимо, тревогу здесь еще не объявили, вот и сработало шаблонное мышление. Господа офицеры едут развлекаться… Подальше от городской суеты.

Проскочили на полной скорости еще пятнадцать километров по трассе на Ельцах и на очередном перекрестке свернули в горы. По этом грейдере, судя по карте, нам предстояло проехать еще километров шесть-семь. Потом перебраться на другую сторону ущелья по веревочному мосту. А уже с этого места, преодолеть по горным тропам еще примерно пяток километров и взобраться на небольшое плато. Именно его отцы-командиры сочли подходящим местом для посадки самолета.