Роман Злотников - В кольце врагов

Во второй половине дня куманы повторили этот маневр, вновь не доскакав до линии телег. И утром пятого дня также. Все понимали, что враг изматывает нас и одновременно с тем приучает к отсутствию действительной угрозы — мол, реальной атаки все равно не последует. И все же настоящий удар мы пропустили…

— Они не разворачивают коней! Не разворачивают!!!

Загудели тревожно бараньи и турьи рога, но в этот раз половецкие лучники сосредоточили стрельбу на лошадях, впряженных в развернутые задками телеги. Хотя дышла и отвернуты от врага, с близкого расстояния большинство стрел так или иначе достигли цели. Завернуть повозки печенеги, следующие в голове, просто не успели, и куманские наездники с лихим гиканьем проскочили в разрывы между ними, схлестнувшись в сечи с клобуками.

То же самое случилось и в тылу…

Схватка набирает обороты в считаные секунды — если позволим оттеснить себя в глубь лагеря, здесь нас и задавят, расстреляют, как римлян при Каннах!*50 Это понимаю я, это понимает князь, это понимают прочие командиры. Ростислав взревел, словно раненый медведь:

— Асхар, быстрее на помощь своим! Артар, отбрось половцев в голове!

Оба вождя, ведущие в бой равные силы, происходят из племен-соседей и к тому же обладают практически одинаковыми именами. Они лишь синхронно кивнули и поспешили к своим людям.

— Княже, а я?

Побратим смерил меня едва ли не враждебным взглядом:

— Ты подле меня. Если что, поведем дружину вместе.

Вот так, коротко, доступно и понятно…

Казалось, удар нашей тяжелой кавалерии решит судьбу схватки, как и в прошлый раз. Но не тут-то было! Вслед за легкими, быстрыми конниками куманы ввели в бой латных всадников. И рубка с отбросившими было лучников катафрактами пошла всерьез. В эти самые секунды решается судьба битвы — и самого похода.

Моя судьба и судьба Тмутаракани! Дикая ответственность — но иногда именно в экстремальной ситуации мою голову посещают стоящие идеи.

— Княже! Прикажи расцепить телеги на левом крыле, пусть сделают проход ближе к голове! Пройдем сквозь него и ударим половцев сбоку!

Ростислав, с детства воспитывавшийся как будущий полководец, понимает и принимает мою идею сходу. Построив людей, он зычно отдает приказ — и вскоре печенеги открывают широкий, не менее пятидесяти метров проход.

— Вперед!

Тысяча тяжелых всадников практически сразу переходит в галоп, на скаку перестраиваясь в колонну. В этот раз я не высовываюсь вперед, а держусь возле князя где-то в середине строя, приготовив булаву к бою. Тем не менее от количества выброшенного в кровь адреналина начинают дрожать руки, а на губах повисает полузвериный рык:

— А-а-а!!!

Удар разогнавшихся дружинников, словно вынырнувших из-за телег, опрокидывает половецких всадников, практически не успевших среагировать. Разве что ближние к нам воины развернули коней навстречу — но их тут же опрокинули копейным тараном. Над полем разнесся резкий древесный хруст и оглушительный рев тмутараканских витязей, в котором тонут вопли боли и страха врага:

— БЕ-Е-ЕЙ!!!

Практически не сбавив хода, наша колонна снесла куманов едва ли не у половины стоящих в голове повозок. Впереди нас степняки разворачивают лошадей, в панике удаляясь от ряда телег. Те же, кто уже прорвался за их линию, оказываются зажаты меж двух закованных в броню ратей. Я еще и в схватку не успел вступить, как мы переломили ход боя!

Но спустя всего несколько минут радость гаснет, сменившись беспокойством — панцирные всадники половцев, спасавшиеся едва ли не бегством, остановились метрах в ста пятидесяти и развернули лошадей. Сзади их встали многочисленные легкие лучники — и вот конная масса врага начинает движение, ускоряясь с каждой секундой.

Они хотят протаранить нас по всей длине колонны дружинников, уже завязших в схватке!

— Княже, нужно ударить навстречу!

Ростислав, уже заметивший опасность, лишь кивнул в ответ, после чего призывно затрубил в рог, посылая коня вперед. Ближние к врагу всадники стали оборачиваться и, заметив опасность, также развернули жеребцов, выстраивая линию. Еще один рев княжеского рога — и сотни четыре витязей Тмутаракани срываются с места в галоп, ведомые в бой их лидером. А подле него неотступно нахожусь и я — похоже, сейчас схватки мне точно не избежать!

Лис едва не летит вперед, сухая трава под его копытами сливается в глазах в единое желтое полотно. Продев темляк булавы на левое запястье, я выхватил из ножен верный харалужный клинок — им сейчас «трудиться» будет сподручнее!

Строй атакующих навстречу русских дружинников получился не слишком глубоким, и Ростислав оказывается уже во втором ряду скачущих всадников. Внутренне холодея, я наподдал жеребцу пятками по бокам, вырываясь вперед и загораживая собой побратима. До врага остаются считаные метры — а до сшибки лишь доли секунд…

Летящий навстречу половец также облачен в пластинчатую броню и также защищен шлемом с личиной. Брат-близнец, не иначе! Скорость его кажется дикой, а сверкающее на солнце копейное острие приближается неотвратимо, суля скорую, болезненную смерть. Я отвожу меч к щиту, подняв рукоять на уровень лица, — и одновременно натягиваю левый повод, посылая Лиса чуть в сторону.

Время перед сшибкой будто замедляется, а все звуки пропадают, словно здесь и сейчас есть только мы с куманом.

В следующий миг я с силой рублю по древку вражеского копья, сбивая смертоносный, узкий наконечник в сторону. Мне едва хватило мужества дождаться, когда оно приблизится на расстояние удара и в то же время еще не дотянется до моего тела!

Скорость галопа наших скакунов такова, что половец уже не успевает свернуть в сторону и отклониться от атаки. Тем не менее латный всадник сумел закрыться щитом — но это не спасет его от удара по шее! Поравнявшись с куманом, я чуть привстал на стременах и рубанул со спины под шлем проскакавшего вперед врага. Кольчужная бармица не остановила харалуга, клинок с легкостью рассек и ее, и человеческую плоть, отделяя голову от тела.

— Бей!!!

Следующий противник пытается атаковать саблей справа. Вражескую сталь с привычном хрустом разрубает новгородский меч — и вновь секущий удар под основание шеи обрывает жизнь половца. Еще один куман схватился слева с кем-то из дружинников Ростислава. Он вряд ли даже успел заметить сверкнувшую на солнце полоску стали, пролетевшую выше щита и лишившую его верхней части черепа…

А еще через секунду меня сотряс тяжелейший удар копья, пришедшийся на дерево защиты чуть выше умбона. Древко сломалось, но разогнавшийся жеребец половца врезался в бок Лису, опрокинув нас обоих наземь. Каким-то чудом я успел вырвать правую ногу из стремени и упасть чуть в стороне от коня.