Шердан - Страж времен

Фугасные снаряды и мортирные бомбы выгрызали огромные куски из палубы и бортов, бронебойные пробивали обшивку, превращая переборки и корабельные механизмы в груды обломков, осколки и сегментные снаряды выкашивали немногочисленные команды...

Один из брандеров остановился почти сразу - 'золотое попадание'. Крупнокалиберный снаряд ударил в борт, чуть ниже ватерлинии и хлынувшая в громадную пробоину морская вода захлестнула топки котлов. В машинном отделении не выжил никто, из палубной команды - единицы.

Ещё на одном брандере взрывом русского снаряда заклинило рули и судно повело вправо. Несколько тысяч тонн металла и камня сокрушили боновые заграждения, намотали на винты противоторпедные сети и вошли на минное поле. После пятой взорвавшейся мины на поверхности остались только верхушки мачт со вцепившимися в них остатками команды.

Третий транспорт удачно пережил несколько попаданий от батарей, но оказался в прицеле восьмидюймовок 'Корейца'. Дуплет чуть ниже ватерлинии просто оторвал бывшему трампу нос.

Предпоследний японский брандер оказался относительно удачлив - когда миноносец внутренней охраны рейда лихо ринулся на него в торпедную атаку, с палубы ударила митральеза. Кто-то из расчета выжил под градом осколков и нашел силы встать к орудию. Поток пуль прошелся гигантской косой по палубе русского эсминца и тот шарахнулся в сторону, в ответ паля по супостату из всех орудий и пулеметов.

Брандер приблизился уже достаточно, чтобы выйти из сектора обстрела некоторых береговых орудий, а расчетам остальных в этот момент пришлось тяжко.

Корабли адмирала Дэвы наконец пристрелялись и в расположении береговых батарей легло сразу несколько тяжелых снарядов, вызвав временное замешательство выживших комендоров. Командиры некоторых орудий даже приказали перенести огонь на доставучую выставку антиквариата.

Но деловито двигающийся к фарватеру брандер это не спасло. Его накрыло мортирной бомбой с батареи Электрического Утёса и ровно посредине палубы разверзся огнедышащий вулкан.

Последний брандер упорно двигался под градом снарядов прямо на замерший у входа в гавань 'Кореец'. То ли капитан решил утащить с собой хоть одного врага, то ли решил прикрыться канонеркой от губительного огня батарей, то ли решил, что два затопленных корабля у входа в фарватер лучше ни одного в глубине, но это сработало. Наводчики береговых орудий стали целиться тщательнее и темп стрельбы резко снизился.

Изуродованный взрывами снарядов транспорт содрогался от попаданий, но продолжал двигаться вперед. Так продолжалось, пока случайный осколок не разрубил цепочку, удерживавшую правый носовой якорь. Несколько тонн металла упали в воду. Японцы попытались под обстрелом расклепать цепь, но два пулемета 'Корейца' выкосили всех, кто показался на носу брандера.

Якорная цепь вышла до предела, натянулась и идущий на таран транспорт потянуло вправо. Он разошелся с кормой 'Корейца' буквально в десятке метров и под радостные вопли экипажа канлодки был расстрелян в упор из ретирадной шестидюймовки.

Атака брандеров захлебнулась. На бастионах крепости торжествовали. Отряд прикрытия адмирала Дэвы под градом русских снарядов тоже кинулся прочь от Порт-Артура.

Жадно шарившие по акватории внутреннего рейда лучи прожекторов нащупали шлюпки с остатками экипажей брандеров. Японцы налегали на весла, стремясь уйти в темноту, туда, где прятались от русских орудий потрепанные корабли Японского Императорского флота.

И вокруг шлюпок закипела вода. Шрапнельные и пулеметные пули наполнили воздух. Отлетали щепки, падали на изрешеченное дно добровольцы, откликнувшиеся на призыв адмирала Того. Последняя шлюпка остановилась почти на пределе дальности прожекторов .

И мало кто из азартных стрелков заметил эсминец, двигающийся ко входу во внутреннюю гавань.

***

С мостика было видно, как на носу миноносца пыхнуло пламя зажигалки, затем один из матросов раскрутил и швырнул вперед веревку с кошкой, а затем принялся её тянуть на себя. К небольшому трехлапому якорю тесно прижимались несколько динамитных шашек и злобно плюющийся искрами бикфордов шнур. Через полминуты в нескольких метрах встал фонтан воды. Взрывом перебило цепь, скрепляющую бревна боновых заграждений. Путь на внешний рейд Порт-Артура был открыт.

Внутри 'Ямабико' зарокотали застоявшиеся машины и миноносец начал набирать скорость, двигаясь к проходу на внутренний рейд. На обращенных к морю фортах Порт-Артура царило торжество и эйфория от одержанной победы, люди обнимались, целовались, особо азартные постреливали по шлюпкам и вслед удирающим кораблям Дэвы. Несколько человек, обративших-таки внимание на эсминец, ввел в заблуждение типично русский силуэт и Андреевский флаг, трепещущий на мачте и нарисованный на надстройке бывшего контрминоносца 'Стерегущий'. Одного особо старательного комендора командир даже треснул по уху, когда подчиненный навел пушку на 'своего'. На 'Корейце', только что пережившем угрозу тарана, приняли 'Ямабико' за один из патрульных эсминцев.

Когда японский миноносец заложил крутую дугу, заходя на фарватер, на берегу и канлодке те, кто заметил это, несколько удивились, но сочли обычным лихачеством миноносников. После такого боя - понятно и простительно! Голые задницы с мостика не показывают - и ладно.

На мостике скрежетали зубами. Эсминец-'оборотень' мог потопить старую канонерку одной торпедой, но после этого на него точно обратят внимание. И тогда сотни сынов Ямато погибших сегодня, ради того чтобы они порвались, умрут напрасно.

- О! Наши навстречу! - удивились на крейсере 'Боярин', идущем на выход из гавани.

- Чего они такой скорости-то, - проворчал боцман, а прожекторист бесцеремонно осветил лихача в лоб. Расстояние уже достаточно сократилось чтобы понять - рожи и мундиры на мостике никак не походят на рязанские, вологодские или даже остзейские.

Прежде чем кто-то успел что-то сделать, орудия и пулеметы 'Ямабико' открыли ураганный огонь. А на мостике капитан перебросил ручки машинного телеграфа на 'полный вперед' и скомандовал минную атаку.

Поливая огнем палубу крейсера-'суперистребителя', эсминец поравнялся с ним и дал залп торпедами. В упор!

Эти мгновения для участников боя растянулись, казалось, на вечность.

Вспышки и грохот выстрелов и взрывов, лучи прожекторов, разноцветные осветительные ракеты и огни массы кораблей во внутренней гавани создавали сюрреалистическую картинку. Человек из будущего сравнил бы её с продвинутым танцполом модной дискотеки, а абориген - с адской бездной, особенно учитывая бушующую вокруг смерть.

Всё закончилось быстро! Корпус 'Боярина' тряхануло, несколько человек кубарем покатились по палубе, кто-то даже свалился за борт. И ... всё.