Дин Кунц - Молния

Штефана волновало лишь одно: он боялся, что гестапо найдет их и пошлет за ними карателей, прежде чем он вернется в прошлое для осуществления своего плана. Это было единственной причиной для беспокойства, но причиной весомой.

В воскресенье вечером Лора со Штефаном решили сделать перерыв и, соблюдая меры предосторожности на случай внезапной вспышки молнии и удара грома, все втроем отправились за продуктами. Правда, в магазин пошли только Штефан с Крисом, а Лора, по-прежнему находившаяся в центре внимания желтой прессы, осталась в машине. Однако небеса не разверзлись, молния не сверкнула, и они вернулись домой с полным багажником продовольствия.

Распаковывая пакеты на кухне, Лора обнаружила, что треть купленных продуктов составляли исключительно снеки: три вида батончиков с мороженым плюс по кварте шоколада, шоколадного десерта «Роки роуд», миндальной пасты и ирисок с миндалем; большие упаковки «Эм-энд-эмс», «Кит-Кэт», шоколадных конфет с арахисовой пастой и шоколадных батончиков с миндалем; картофельные чипсы, крендельки, чипсы тортилья, попкорн с сыром, арахис; четыре вида печенья; один шоколадный торт, один вишневый пирог, коробка пончиков, четыре упаковки пирожных «Динг-донг».

Когда Штефан помогал Лоре убирать продукты, она ненароком заметила:

– Должно быть, ты самый большой сладкоежка в мире.

– Понимаете, это еще одна чудесная вещь, которая так потрясает меня в вашем мире будущего, – ответил Штефан. – Ведь у вас больше не существует различий в питательности шоколадного торта и стейка. В этих картофельных чипсах не меньше витаминов и минералов, чем в зеленом салате. Можно есть одни десерты и оставаться таким же здоровым, как человек, придерживающийся сбалансированного питания. Невероятно! И как вам удалось так продвинуться?

Обернувшись, Лора увидела, как Крис крадется к выходу из кухни.

– А ну-ка стой, маленький мошенник!

На что Крис с невинным видом заметил:

– Не правда ли, у мистера Кригера очень забавные представления о нашей культуре?

– И я знаю, откуда он их набрался, – сказала Лора. – Как это низко с твоей стороны.

– Ага. Но я тут подумал… если за нами охотятся агенты гестапо, то мы, по крайней мере, имеем право от пуза наесться «Динг-донгов», потому что каждая еда может стать для нас последней, – со скорбным видом произнес Крис, покосившись на мать, чтобы проверить ее реакцию на эту речь приговоренного к смерти.

На самом деле в словах сына содержалось достаточно правды, чтобы понять и простить его маленькие хитрости, и Лора решила не наказывать Криса.

Вечером, после обеда, она заново перевязала раненое плечо Штефана. Пуля оставила у него на груди огромный кровоподтек с отверстием посередине, кровоподтек поменьше расплылся вокруг выходного отверстия. Нитки на швах и старая повязка были покрыты коростой от сочившейся из раны жидкости. Лора тщательно промыла рану и убрала засохшие корки, стараясь не задеть шов, после чего осторожно надавила на края раны, но не увидела гноя, свидетельствовавшего о наличии инфекции. Конечно, внутри раны мог развиваться абсцесс, хотя это вряд ли, поскольку Штефана не лихорадило.

– Продолжайте принимать пенициллин, – велела Лора. – И думаю, скоро вы будете в полном порядке. Доктор Бренкшоу отлично поработал.

Весь понедельник и вторник Лора со Штефаном просидели за компьютером, а Крис тем временем смотрел телевизор, читал старые комиксы в твердой обложке про Барбареллу, собрание которых обнаружил на книжных полках…

«Мама, а что значит оргазм?»

«Что ты такое читаешь? А ну-ка дай сюда».

…и безропотно сам себя развлекал. Правда, время от времени он заходил в кабинет и минуту-другую смотрел, как Лора со Штефаном работают на компьютере.

– В фильме «Назад в будущее» у них тоже была машина, способная путешествовать во времени. Им нужно было нажать несколько кнопок на приборной доске, и – паф! – они уже переносились в другое время. Но тогда почему в реальной жизни ничего не происходит так просто? – не выдержав, спросил Крис.

Во вторник, 17 января они сидели тихо, как мышки, притаившись, пока садовник стриг газон и живую изгородь. За четыре дня он был единственным посторонним, которого они видели. В дверь не звонили ни коммивояжеры, ни даже «свидетели Иеговы» со своим журналом «Сторожевая башня».

– Мы здесь в полной безопасности, – сказал Штефан. – Несомненно, наше присутствие в этом доме так и не стало достоянием общественности. Иначе гестапо уже давным-давно бы нас навестило.

Тем не менее Лора никогда не выключала сигнализацию, а по ночам ей снилось, как судьба берет реванш и Крис перестает существовать, а она сама, проснувшись, оказывается в инвалидном кресле.

Они должны были прибыть в восемь утра, чтобы успеть добраться до места, где исследовательская группа засекла женщину с мальчиком, хотя и не самого Кригера. Но когда оберштурмфюрер Клитман в мгновение ока перенесся из своего времени на сорок пять лет вперед, то обнаружил, что они на пару часов опаздывают. Температура воздуха поднялась до семидесяти пяти градусов по Фаренгейту: жарковато для раннего зимнего утра в пустыне.

Небо расколола молния, похожая на трещину на покрытой синей глазурью фаянсовой миске. Потом возникли новые трещины, над головой вспыхнули искры, точно от ударов копыт бешеного быка, ворвавшегося в небесную посудную лавку.

Когда раскаты грома стихли, Клитман повернулся проверить, удалось ли фон Манштейну, Хубачу и Брахеру благополучно перенести путешествие во времени. Они оказались рядом, с дипломатами в руках и с солнцезащитными очками в нагрудном кармане пиджака.

Проблема заключалась в том, что в тридцати футах от диверсионной группы, у задней двери церкви, стояли две пожилые седовласые дамы в брюках и блузках пастельных тонов. Дамы держали в руках нечто похожее на формы с запеканкой и с изумлением взирали на Клитмана и его людей.

Оглядевшись, Клитман обнаружил, что их группа приземлилась на парковке позади церкви, где, кроме двух других автомобилей, стоял и тот, на котором, похоже, прибыли пожилые матроны. Безлюдная парковка была огорожена, и покинуть ее можно было, лишь пройдя вдоль боковой стены церкви мимо почтенных дам.

Решив действовать нахрапом, Клитман направился прямо к ним, словно в его материализации прямо из воздуха не было ничего необычного; диверсионная группа последовала за своим командиром.

– Доброе утро, дамы.

Так же как и Кригер, Клитман учился говорить по-английски с американским акцентом в надежде поработать агентом под прикрытием, однако при всем старании так и не сумел полностью избавиться от немецкого акцента. И хотя его часы были поставлены на местное время, Клитман на всякий случай спросил: