Александр Харников - Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны [сборник litres]

– Патриотами, но не обязательно России? – подсказал я.

– Спасибо, Андрей Борисович, я хотел сказать нечто другое, но ваше определение, как говорится, не в бровь, а в глаз. Вы же хоть и не из нашего времени, но патриот именно нашей державы. Более того, вы тот человек, который без лести будет говорить мне правду, как бы горька она ни была. Насколько мне известно, генерал Перовский ценит в людях те же качества, что и я.

– Ваше величество, я готов немедленно приступить к выполнению своих обязанностей.

– Вот и отлично. Завтра в девять часов утра я назначил аудиенцию генералу фон Герлаху и послу фон Бисмарку. А в час дня – новому австрийскому канцлеру фон Рехбергу унд фон Ротенлевену. Конечно, согласно протоколу, первым мне надлежало бы принять австрийца, ведь он – канцлер, а потом уже посланцев Берлина.

– Я полагаю, что тем самым вы желаете послать сигнал пруссакам, что они – дружественная нам нация, а австрийцы должны это звание еще заслужить.

– Именно так, господин подполковник. Вы весьма точно описали сложившуюся ситуацию.

Мы обсудили возможные темы для беседы, а также личности всех трех визитеров, после чего я провел три часа в библиотеке и заодно припахал свою команду. Так что поспать мне удалось не более четырех часов.

А сейчас мы с императором, с утра пораньше, должны окончательно подготовить стратегию нашей беседы с гостями из двух германских государств…

26 августа (7 сентября) 1854 года. Санкт-Петербург

Березин Андрей Борисович, подполковник

Гвардейского флотского экипажа,

советник Министерства иностранных дел

– Позвольте представить вам моего советника, гвардии подполковника Андрея Борисовича Березина, – сказал император после того, как поприветствовал Герлаха, который, в свою очередь, представил ему Бисмарка.

Герлах оказался примерно таким, как я его себе и представлял – полным человеком в генеральском мундире с венцом седых волос, седыми бакенбардами и холодным взглядом серых глаз, контрастировавшим с его доброжелательной манерой держаться. А вот Бисмарк был схож со своими всем известными фотографиями, разве что был значительно моложе, а усы и то, что оставалось от его волос, были рыжими. Но взгляд его был настороженный и острый. Увидев меня, он чуть заметно кивнул Герлаху. Интересно, чем именно заинтересовал его скромный подполковник, к тому же одетый в форму гвардейского офицера XIX века.

Первая часть разговора была сугубо официальной. Бисмарк вручил императору верительные грамоты и произнес небольшую речь, посвященную надеждам на добрые отношения между Россией и Пруссией. Как я и ожидал, он подчеркнул, что союз двух великих европейских держав – ключ к миру и процветанию Европейского континента.

«Интересно, – подумал я, – ведь Пруссия пока еще великой европейской державой не является, а то, что сказал новоиспеченный посол – это прямой намек на то, что Пруссия надеется на поддержку России в воссоединении немецких земель под ее эгидой».

Ну что ж, именно эту тему, в числе прочих, мы с императором обсудили сегодня утром. Тогда, узнав, как именно происходил этот процесс в нашей истории, император, подумав, сказал:

– Тут не все так просто. Имеются и некоторые пока еще нерешенные вопросы. Например – тот же Вюртемберг, в котором моя дочь Ольга – супруга наследника престола Карла Евгения.

– Я понял вас, ваше императорское величество. Иными словами, вы полагаете, что неплохо бы сделать так, чтобы Вюртемберг оставался независимым. Возможно, с присоединением Великого герцогства Баден к Вюртембергу. Зато в наших интересах подчинение Пруссии Эльзаса и даже Северной Лотарингии, где большинство жителей говорит на немецких диалектах, чтобы остановить экспансию Франции на восток и северо-восток.

Император задумался, а потом заметил:

– Наверное, и Баварии тоже. Вряд ли королевство Бавария без нашей поддержки станет реальным противовесом Австрии и Пруссии.

– Именно так, ваше величество. У нее нет выбора – или она станет вассалом Австрии, или – Пруссии. Первое в свете недавних событий нежелательно, даже если новый австрийский канцлер и считается дружественным России.

А теперь Николай Павлович покосился на меня, ожидая моего ответа «железному канцлеру». Ну что ж, пора произнести первое слово в мировой политике. Я улыбнулся, и сказал:

– Господин генерал, господин посол, в наших интересах существование сильной Пруссии. Более того, если Пруссия окажет нам серьезную помощь в нашей войне с Францией и Англией, то мы будем готовы поддержать вопрос о принадлежности Пруссии Эльзаса и немецкой части Лотарингии, при соблюдении, конечно, прав франкоязычного меньшинства. Единственное, что мы бы хотели заранее обговорить в дополнение к различным торговым привилегиям – это то, что мы вынуждены настаивать на сохранении независимости Вюртемберга. Присоединение Бадена к последнему ознаменует торжество справедливости, ведь и тот, и другой – части бывшего герцогства Швабского.

Я умышленно не стал напоминать, что к последнему относились и Западная Бавария, и Южный Эльзас, да и части Швейцарии. А Бисмарк неожиданно улыбнулся. Похоже, мы предложили ему даже больше, чем он ожидал.

– Распространяется ли это и на Баварию?

– Нет, эксцеленц, – улыбнулся я. – Если Бавария войдет в состав Пруссии, либо свяжет себя договорными отношениями с последней, Российская империя не будет против. Особенно при наличии преференций для российских интересов.

В ответ Герлах от имени короля Фридриха подтвердил, что Германия готова строить заводы на российской территории для производства практически всей номенклатуры вооружений и других промышленных изделий, а также поставлять эти вооружения до того, как заводы будут построены.

Когда же я спросил, что это «практически все» могло бы означать на деле, он ответил, что решения по новейшим штуцерам еще не принято. На что я с улыбкой парировал, мол, «серьезная помощь» в войне подразумевает и подобные поставки. Но добавил:

– Конечно, есть и некоторые другие товары, которые могли бы нас удовлетворить. Мы знаем, что у Пруссии есть железо, уголь разных видов и другие полезные ископаемые. Кроме того, именно Пруссия производит сталь разных марок и некоторые другие интересующие нас промышленные продукты.

Бисмарк как-то странно посмотрел на меня и ответил, как говорят в подобных случаях, «не в такт»:

– Господин подполковник, прошу извинить меня за нескромный вопрос, но вы, если я не ошибаюсь, из… точнее, с той самой эскадры?

Пауза, которая последовала после слова «из», меня особенно заинтриговала, тем более что Бисмарк продолжил разговор на эту несколько щекотливую тему: