Леонид Резников - Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников

– Ох, горе мне, горе, – старушка опустилась на пол и принялась причитать. – Да что же это? Да как же это?

– Но вы не переживайте, – успокоил ее Али-баба. – Зато у вас теперь целая куча платьев, в которых вы можете отдыхать в беседке на крыше, непрестанно умащивая себя благовониями.

– О, сынок, прости меня дуру! – кинулась старушка к ногам сына.

– А разве это что-нибудь изменит? – сухо заметил ей Али-баба. – Вставайте и хватит уже причитать.

– Мы нищие, мы опять нищие! – никак не унималась старушка, ползая по полу.

– Тоже мне, беда! Не впервой. Зато как легко дышится! – он набрал полную грудь свежего воздуха, пропитанного ароматами яблок и травы, расправил плечи и улыбнулся.

– Али-баба, сынок, прошу тебя, сходи опять в пещеру!

– Ну уж дудки! Не дождетесь, мама! Чтобы вы опять скупали по полбазара в день?

– Нет. Мне больше ничего не надо! Сходи, а?

– Если вам ничего не надо, так зачем тогда деньги? – спросил Али-баба и, не дожидаясь ответа, вышел во двор. Возобновившиеся причитания матери заглушила закрывшаяся входная дверь.

Едва не налетев на стоящий у самого порога огромный расписной сундук, Али-баба тихонько выругался, плюнул на него и, обойдя деревянную несуразную громадину, направился в стойло.

– Пропади оно все пропадом! И сундуки, и тряпки ваши, и побрякушки! Сейчас пойду, куплю себе топор и…

– Иа! – изрядно располневший от безделья и обжорства лопоухий, завидев хозяина, радостно завертелся возле кормушки.

– Ты еще, животное! – вконец разозлился Али-баба. – Все, хватит! С сегодняшнего дня переходишь на здоровый образ жизни: сено, горная трава и пробежки в горы.

– Иа? – растерялся осел от такого напора, вжимаясь округлившимся задом в стену стойла.

– Вот тебе и «иа»! – Али-баба порылся в углу стойла, извлек припрятанный кошель, вынул из него одну золотую монету и, вернув кошель обратно в тайник, заспешил со двора. Нужно было поспеть на базар, пока тот не закрылся. Возможно, ему и удастся еще сегодня отыскать хороший крепкий топор.

– А здорово мы его провели, шеф? – все никак не мог успокоиться Ахмед, восторгаясь своим новым главарем. – Как последнего этого… лоха на паперти!

– Хм-м, – важно отозвался бодро вышагивающий по пыльной каменистой дороге Махсум в направлении гор.

– Правда, лошадей нам сразу не дали, но это ничего, правда?

– Неправда, – не согласился с ним Махсум. Пот под черными одеждами катился с него градом. – Я бы предпочел ехать, а не тащиться по этому проклятому солнцепеку пешком. Хоть ветерок обдувал бы. И еще эти черные тряпки в такую жару! И кто только это придумал?

– Да ладно вам, шеф! Главное, все уже позади. Нет, ну здорово же вы его! Этот дешевый фраер, наверное, до сих пор лапшу с ушей вилами сгребает. Крутой наезд получился, как серпом по я… – Ахмед прихлопнул ладонью рот, а Махсум окатил его суровым ледяным взглядом. – Ой-ей, простите, шеф! Это немножко не то.

– Совсем не то, – жестко осадил телохранителя Махсум. – Вот шайтан, да когда же эти горы уже начнутся?!

– Скоро, очень скоро, – заверил его Ахмед. – Как только солнце перевалит за во-он ту горушку, видите?

– Шутишь?

Ахмед только плечами пожал. Ему было совершенно непонятно, что может быть такого ужасного в обычном трехчасовом переходе – так, легкая прогулка, и не более того.

Вдруг позади послышался нарастающий дробный топот копыт, нагоняющий двух путников, и за поворотом дороги вспухло облако пыли.

– Кажись, погоня, шеф! – перепуганный Ахмед вгляделся из-под ладони вдаль, а затем заметался, ища укрытие. Но где можно укрыться на ровной, поросшей выгоревшей травой равнине?

– Да не мельтеши ты! – разозлился на телохранителя Махсум. – Какая погоня? Кому мы с тобой нужны?

– Мансур-ако! Он одумался и послал за нами в погоню своих воинов!

– Целый отряд, чтобы схватить двух человек? – усомнился Махсум.

– Конечно! Знаете, как он нас боится!

– Это да! Мы вообще очень страшны в гневе, – Махсум продолжал вглядываться вдаль, пытаясь что-нибудь разглядеть в облаке клубящейся пыли.

– Это вы сейчас пошутили? – осторожно спросил Ахмед.

Махсум не ответил.

– Шеф, я вас умоляю, давайте отойдем с дороги. Если это и не стража, то нас просто затопчут копытами, даже не заметив.

– А вот в этом есть резон, – согласился с ним Махсум. – Быстро делаем ноги к вон тому дереву!

Ахмед, не дожидаясь повторного приказа, рванул к одиноко стоявшей ольхе с жидкой кроной, почти не дающей тени. Но сейчас это было совершенно неважно. Главное, кони дерево обязательно минуют, и, тем более, не полезут на него.

Быстро вскарабкавшись на нижний сук дерева, Ахмед с Махсумом уселись на нем, наблюдая за приближающимися лошадьми, скрытыми от их глаз разрастающимся столбом пыли. В какой-то момент пыль вдруг расступилась, и из нее вынесся табун мчащихся оседланных лошадей без седоков. Лошади хрипели, неистово молотя подкованными копытами по хорошо утоптанной дороге, с их губ хлопьями срывалась пена.

– Глядите, шеф, это ведь наши кони! – обрадовался Ахмед, тыча пальцем в проносящийся мимо табун и опасно раскачивая сук. – Но кто их направляет?

– Какая разница, кто? Их нужно срочно остановить, – Махсум сиганул вниз, повиснув на руках, покачался немного и мягко спрыгнул на землю.

– Зачем? – не понял Ахмед, медленно сползая вниз по стволу.

– Как зачем? Это ведь наши лошади!

– Кони, – поправил его педантичный Ахмед.

– Да какая, к шайтану, разница! Ахмедик, они ведь сейчас ускачут дальше, – в полном бессилии потряс руками Махсум.

– Ну и что? Они нас будут ждать в условленном месте.

– А мы, значит, и дальше будем плестись по жаре, чтобы забрать их потом в ущелье? – уже теряя терпение, уточнил Махсум.

– Вот это да! – восхитился Ахмед, почесав затылок. – Да у вас голова и вправду как этот… Дом Советов! Я бы до такого ни в жизнь не додумался.

И, не дожидаясь приказа, он бросился наперерез табуну.

– Стой! Тпру-у! – замахал он руками, преграждая галопом несущимся коням дорогу. – Тпру-у, кому говорю!

Кони, дико заржав, шарахнулись от него в разные стороны, решив, видно, что чумазый, с подбитым лицом, весь в черном Ахмед не иначе как сам шайтан.

– Стойте! Не бегите! Куда же вы? – заметался меж них верткий Ахмед. – Шеф, ловите их! Уй-юй, они же сейчас все разбегутся!

Махсум в полной растерянности продолжал стоять, глядя на снующего под копытами обезумевших от страха коней Ахмеда. Остановить их сейчас могло только чудо или умелый погонщик. К погонщикам Махсум себя не причислял, тем более, к умелым, а лошадиную породу побаивался до сих пор. Эти полутонные зверюги себе на уме в любой момент могли выкинуть какой-нибудь хитрый фортель или попросту затоптать подвернувшегося им под копыта слабого человечка, даже не заметив этого.