Леонид Резников - Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников

– Да ты… – сжал кулаки Али-баба, но закончить фразу не успел.

– Эй, хозяева! – калитка, едва слышно скрипнув, приотворилась, и в ней показалась любопытная чумазая физиономия старика. – Можно?

– У-у-у! – взвыл Али-баба дурным голосом. – Уйди, Аллахом тебя заклинаю! Пошел прочь, старый хрыч! Слышишь? Прочь!

– Значит, нельзя? – переспросил старик, тяжко вздохнув. – А может?..

– Нет, не может! Вон! Вон, я сказал!!! – неистово замахал на него кулаками и затопал ногами Али-баба, но на старика это совершенно не подействовало. Тот также спокойно продолжал смотреть на Али-бабу, мол, побесится, да и успокоится.

– Погоди, – остановила его Марджина, коснувшись рукой плеча Али-бабы, и тот мгновенно остыл, покорно опустив руки. – Дедушка, вы работать умеете?

– Я горшечник! – почему-то обиделся старик. – Такие горшки делаю – нигде таких не найдешь! И внука вот обучил.

– Дай мне пару золотых, – Марджина повернулась к Али-бабе.

– Не дам! – уперся тот. – Чтобы они потом ходили к нам каждый день и попрошайничали, да?

– Дай! – требовательно протянула раскрытую ладонь Марджина.

– Да на, на, – Али-баба поджал губы, порылся в кармане и вытащил оттуда три монеты, прихваченные с собой так, на всякий случай. – Только отвяжись.

Марджина взяла у него деньги, отсчитала две монеты и, пройдя к калитке, передала их старику.

– О, добрая девушка! – глядя на сверкающие желтые кружки, широко распахнул глаза старик.

– Погоди благодарить и слушай!

– Да-да, я слушаю тебя! – растопырил уши старик.

– На краю города, когда нас везли на арбе, я видела много заброшенных домов.

– Я тоже видел, – согласился с ней старик.

– Иди туда, выбери себе дом и поселись в нем с внуком. Этих денег тебе хватит, чтобы купить еды и всего, что нужно, чтобы начать делать горшки.

– Еще бы одну монетку, – засомневался старик.

– Этого хватит! – отрезала Марджина. – Пусть твой внук помогает тебе. Будете работать, и все у вас будет, а не будете – ваши проблемы.

– Я понял! – воскликнул мальчик из-за калитки. – Дедушка, она хочет, чтобы мы опять начали делать горшки! Вот здорово!

Дед только поморщился. Стезя горшечника его, похоже, не особо прельщала.

– А ты смышленый мальчишка, – похвалила мальчика Марджина, сделав вид, будто не заметила кислой стариковской физиономии. – Лепи горшки, помогай деду, и чтоб я больше вас здесь не видела, понятно? Здесь не бесплатная кормушка для бездельников.

– Как не понять, жадная девушка, – уныло покачал головой старик.

– Что ты сказал? – лицо Марджины посуровело.

– Ох, прости, я оговорился! – старик быстро спрятал монеты за пазуху, чтобы Марджина ненароком не отобрала их у него. – Я хотел сказать «добрая». Благодарю тебя, добрая девушка!

– То-то же! Все, пока! – Марджина захлопнула калитку перед самым носом старика и отряхнула руки. – А это, – она кинула последнюю монету Али-бабе. – Это положи к другим, если они у тебя, конечно, еще остались. Нечего деньгами попусту разбрасываться.

– А мне она нравится! – восхищенно прицокнула языком старушка. – Али-баба, пусть остается, а? Поможет мне по хозяйству.

Али-баба повертел монету в пальцах, почесал ей лоб и пожал плечами.

– Ладно, что с тобой поделать. Оставайся.

– Ты забыл сказать мне свое имя.

– Разве? – юноша смущенно поправил тюбетейку. – Меня зовут Али-баба.

– Ничего так. А теперь, дорогой Али-баба, покажи мне мое, то есть, наше хозяйство…

Появление Касыма в пещере окончательно выбило Махсума из колеи. Слишком уж все шло точно по сценарию, и нужно было что-то срочно предпринять, чтобы ему в конечном итоге не пришлось познакомиться с ловкостью Марджины. Пока Касым отходил от непредвиденного обморока, Махсум старался придумать, как сплавить отсюда этого трусливого толстяка и при этом не вызвать у разбойников подозрение, будто он ему сочувствует. Еще, чего доброго, решат, что их предводитель ослаб духом, и тогда уж точно, пиши пропало. К тому же неугомонный и на поверку оказавшийся достаточно кровожадным Ахмед все время порывался незаметно отрубить голову Касыму, и его приходилось постоянно отгонять от спящего.

– Не понимаю, шеф, чего вы с ним возитесь, как с вазой династии Мин? Он вор и знает тайну пещеры, – не вытерпел наконец Ахмед, когда Махсум вновь прикрикнул на того, чтобы тот не баловал с саблей.

– Ты тоже вор и тоже знаешь тайну пещеры, – сухо напомнил ему Махсум.

– Э, шеф! Я другое дело, совсем другое, – только отмахнулся тот. – Я благородный разбойник и ваша правая рука. К тому же вот представьте, случится с вами что-нибудь, а как же пещера, как же наши богатства и люди?

– Типун тебе на язык, – суеверно сплюнул через плечо Махсум, замечая, что становится не в меру мнительным.

– А что? Кади тоже думал, что вечный, И вдруг р-раз – и все, хана воробушку, отчирикался!

– Злой ты, Ахмед, – укорил его Махсум.

– Да, я такой! А голову ему, я думаю, все-таки стоит отрубить.

– Ты – думаешь? – разозлился вдруг на своего телохранителя Махсум. – Опять?

– Нет, что вы, шеф. Это я так, брякнул не подумавши… Ой-ей, опять случайно вырвалось!

– То-то! Не смей думать, – Махсум вскочил с «трона» и заметался по пещере, сложив руки за спиной. Ахмед не отставал от него, все время забегая вперед и преданно заглядывая в глаза своему предводителю. – Вот ты все говоришь, – резко остановился Махсум, отчего Ахмед налетел на него, но Махсум, казалось, не заметил толчка в спину, – отрубить ему голову. А мы до сих пор не знаем, кто еще, кроме него, знает о тайне пещеры.

– А вы уверены, что он не соврал?

– Ты хочешь рискнуть и проверить это?

– Нет, – замотал головой Ахмед.

– Тогда прекрати размахивать саблей. Нужно сначала выпытать у него все, что он знает.

– Пытка? Пытка – это хорошо! Я люблю пытать.

– Вот дурень! Я не про пытку говорю. Ты уже выпытал у Абдуллы, и теперь нас на одного меньше. А вот если привлечь этого… как его?.. Касыма на нашу сторону.

– Шеф, вы голова! – вновь восхитился Ахмед. – А ведь из него может и вправду выйти неплохой разбойник. Вор он, конечно, так себе. Да и трусливый больно.

– Можно подумать, ты сразу воровать научился и никогда никого не боялся.

– Боялся, конечно, – поежился Ахмед от неприятных воспоминаний детства. – У отца какой кулачище был, ого-го!

– Видать, не достаточно «ого-го», – заметил Махсум, размышляя о своем.

– Вы о чем, шеф? – насторожился Ахмед.

– Да все о том же, – Махсум развернулся и зашагал к «трону», у подножия которого зашевелился, приходя в сознание, Касым. – Просыпается.

– Ага! – обрадовался Ахмед. – Сейчас я с ним потолкую.

– Говорить буду я, – остановил его Махсум. – Ты уже один раз поговорил, хватит.