Алексей Вязовский - Две столицы

Когда все было готово, запалили уголь в очаге и принялись нагревать пушку до светло — вишневого накала. Пар проходил сквозь загруженный внутрь пушки раскаленный уголь, реагировал с ним и выходил в виде смеси горючих газов через отверстие в пробке. Через три часа прокаливание и продувку прекратили. Реактор закупорили и стали ждать, пока остынет.

В итоге я получил примерно четверть изначального объема угля: остальное прореагировало с паром в процессе производства. Этот порошок и был выдан Максимову как главное лекарство в борьбе с отравлениями и поносом, с напутствием применять, не скупясь, при любых подозрениях на желудочные заболевания.

Установка моя с тех пор работала круглые сутки, вырабатывая активированный уголь для будущих нужд армии. Каждый боец получил в личное пользование парочку бумажных вощеных пакетиков с этим безотказным средством. А санитары сразу по коробке, с устной инструкцией от Максимова.

Несмотря на принятые меры, в полку заболело еще полторы сотни человек. То есть, скорее, у них проявились симптомы, а заражение произошло раньше. Жар и кровавый понос в итоге унес жизнь восьми человек. По словам Максимова, процент очень низкий, но меня он решительно не устраивал, и я решил выместить свою злость на давно нарывавшемся Симонове.

На рассвете восьмого апреля бывшего коменданта Яицкой крепости поставили к стенке нижегородского кремля и дали в него залп из десяти стволов. При казни присутствовали все полковники, которым было сделано внушение о том, что соблюдение санитарных мер — это боевая задача, и мое неудовольствие от плохого её выполнения вполне может быть летальным.

Ох, чувствую я, что Чернышов скоро подастся в бега.

Ледоход, постепенно слабея, шел по Волге десять дней. Главная русская река и все её многочисленные притоки вздулись, вода затопила берега. Всякое сухопутное сообщение прервалось, ибо броды стали непреодолимыми, а иные мосты были снесены льдинами.

Все это время судовладельцы суетились, спасая свои корабли, спрятанные в плохо оборудованных затонах и в устьях мелких речек. И когда лед наконец прошел, баржи, барки и паузки потянулись по рекам под заунывные песни бурлаков. Купцы торопились — им надо было успеть по высокой воде проскочить вышневолоцкую водную систему, построенную еще при Петре первом. Но первыми навигацию открыли суда, сплавляющиеся вниз по течению — им — то мелкое ледяное крошево не особо мешало.

Первая в этом году барка, прибывшая в Нижний Новгород из Ярославля, принадлежала голландско — российской компании, акционером и комиссаром которой был профессор Московского университета Иоганн Рост. С судна на берег напротив Нижегородского кремля сошли двое молодых людей — Александр Радищев и Петр Челищев. Они ещё на реке разглядели черное пятно на месте Кремля и пребывали в преизрядно удивленном состоянии. Сойдя на берег, Челищев тут же обратился к первому попавшемуся грузчику:

— Эй! Человек! Что случилось с кремлем нижегородским?

Грузчик дернул рукой к шапке и чуть согнулся, начиная поклон. Но потом передумал, выпрямился и даже заложил руки за спину. Он с неприятной, злой усмешкой оглядел барскую одежду новоприбывших и с вызовом в голосе ответил:

— Да вот, давеча заперлись в кремле такие как вы, баре. Думали оборониться от истинного государя нашего, Петра Федоровича. Да не оборонились. За один дён наш царь — батюшка всех дотла спалил. Ну а кто не угорел, те сейчас землю копают да дороги строят. Ну, думаю, вы скоро и сами там будете. Работы — то много.

Челищев явно собирался взорваться гневной отповедью, но Радищев до боли сжал его руку, призывая к спокойствию.

— Спасибо, добрый человек, — с улыбкой произнес он. — Мы приехали к государю Петру Федоровичу принести присягу верности и передать послания. Где нам его сыскать?

Взгляд грузчика после этих слов резко потеплел и он даже неглубоко поклонился.

— А вот это правильно, господа хорошие. Это верно. Живет — то он в архиерейских покоях, но чичас его на игре найти можно.

Грузчик повернулся и махнул рукой куда то вдоль реки, вниз по течению.

— Вон тама видите? Народу много. Вот туда идите. Там в мяч солдатики играют, а государь с ближниками на них смотрят.

Заинтригованные друзья посмотрели в указанном направлении и действительно увидели, что участок крутого волжского склона был заполнен большой толпой. Вдруг эта толпа дружно, как один человек, закричала и пришла в движение.

Подойдя поближе, они увидели, что часть крутого откоса была оборудована скамейками, но людей было раз в пять больше, чем мест. С другой стороны игрового поля, со стороны Волги, были сколочены помосты со скамейками. Над центральным помостом, окруженным цепью казаков, высился ярко — алый навес. На нем сидел самый настоящий царь — в короне, на странном троне, сделанном из обломков сабель и шпаг.

— Ты смотри, каков! — покачал головой Челищев. — Прямо Иван Грозный. Ишь как очами сверкает…

— Петя, ты вон туда глянь, — толкнул друга в бок Радищев, — это же…

— Княжна Агата! — ахнул поручик. — Мы с ней танцевали на балу в Москве в прошлом году. Помню, меня представили ей, прошу первый танец, а она смотрит в бальную книжечку и говорит так, наморщив носик, «могу только третий»…

— Бог с ней, — вздохнул Александр. — Нынче выглядит грустной. Небось, не сладко ей пришлось тут.

Друзья поразглядывали еще генералов на помосте, потом, найдя просвет в толпе людей, протиснулись в первые ряды. Там они увидели немалого размера поле, размеченное белыми линиями. По полю, пиная кожаный мяч, бегали два десятка человек в черных кальсонах и нательных рубахах двух цветов. У половины игроков рубахи были некрашенные, половина щеголяла в ярко — красном.

С торцов поля были вкопаны в землю столбы с натянутой на них сеткой. В воротах с обеих сторон стояло еще по одному игроку. Радищев и Челищев оказались как раз за спиной одного из этих защитников. Гурьба игроков, пинающих мяч, под свист и вопли толпы приближалась. Вот они ввалились в отмеченную белыми линиями зону у ворот и в этот момент ведущий мяч игрок в красной рубахе кубарем летит на землю. Раздается трель свистка.

Только теперь друзья заметили еще одного человека, который бегал по полю в полностью черном одеянии. Судя по тому, что все сразу подчинились его сигналу и прекратили бегать — именно он и вел игру. Упавший поднялся с земли и с довольной усмешкой на испачканном лице легкими пинками покатил мяч к отметке напротив ворот.

Обе команды отошли за линию и в пределах размеченного прямоугольника остались только нападающий и вратарь. Снова раздался свисток судьи. Игрок разбежался и с силой пнул мяч пыром. Вратарь угадал направление и даже прыгнул, не жалея самого себя в попытке достать мяч, но увы: он летел в верхний угол ворот и, пролетев в аршине от рук вратаря, угодил в натянутую сетку. Зрители дружно заорали и принялись скакать и обниматься.