Алексей Вязовский - Две столицы

— Какое лицемерие и ложь! — Вскочил он со своего места звеня шпорами, медалями и блестя золотым шитьем. — Этот самозванец и князь тьмы только и творит что пытки и жестокие насилия на своем пути. Виселицы и плахи его путь украшают. Вы что не видите, что не свободу он несет, а только новую тиранию и иго похлеще батыевского. Иго черни невежественной и чуждой всякого просвещения. Устами гнусных своих холопов, он дурачит нам головы! Не может быть никакого созидания с берегов Яика! Только тьма и разрушение. Истинный свет просвещения и свободы сияет нам из Европы, и мы совершим разрушительную глупость, если пойдем на поводу этого приспешника Сатаны!

Далее собрание превратилось в скандал на базаре. Даже досточтимый мастер не смог успокоить своих подопечных. Более того он в эту свару ввязался с пылом молодого, когда ему в лицо бросили обвинение в крепостничестве.

— Да я хоть завтра всех освобожу! — Кричал он в ответ. — И поверьте, никто не уйдет от меня, ибо лучших условий для работников никто в Москве не установил ещё!

Дело перешло уже во взаимные оскорбления, и даже вызовы на дуэль. Радищев с трудом удержал Челищева от подобной глупости. Наконец князь Репнин с группой прихлебателей покинул заседание, громко стукнув дверью.

Чтение «Декларации прав человека и гражданина» продолжилось и позже вылилось в бурную дискуссию уже намного более деловую и содержательную. Около четырех часов текст документа разбирали на части и спорили о формулировках. В итоге просвященное собрание родило письмо с возможными поправками к документу, и возник вопрос, кто его отвезет.

— Досточтимый мастер, братья, — поднялся Радищев. — Я готов, и лично этого хочу отправится к Петру Третьему в Нижний Новгород и передать ему наше послание.

С этими словами он склонил голову и услышал сначала одинокие, а потом все ширящиеся аплодисменты.

— Благодарим нашего брата за предложение и благословляем на этот путь! — Торжественно провозгласил мастер. Обнял Александра и шепнул ему на ухо. — У меня для Вас будет ещё одно послание от одной высокородной персоны. Сделайте все, чтобы письмо попало к адресату и ни в чьи иные руки.

Расставаясь с Радищевым после собрания Челищев вдруг встрепенулся и решительно заявил:

— Александр. Я поеду с тобой. В Нижний.

— Уверен? — Переспросил Радищев. — Это может привести тебя на плаху.

— Или к счастью созидания нового мира. Такой выбор дается только раз в жизни и я его сделал.

Третий Казанский полк был расквартирован в деревне Ляхово примерно в восьми верстах от Нижнего Новгорода. Сам полковник и его офицеры поселились в реквизированном в казну имении Летицких, коим и принадлежала эта деревня. Полк же, не отягощая обывателей, обустроил палаточный городок за околицей. Хоть погода была ещё прохладная, но армии прошедшей зимними маршами от Оренбурга до Нижнего Новгорода, весенние холода за беду не считались. А вот весенняя грязь была проблемой.

Снега активно таяли, обнажая пожухлую прошлогоднюю траву и открывая копытам и башмакам ленты тропинок и дорог. Разумеется грунтовых, ибо дорог с твердым покрытием в России этого времени не было вообще ни одной. И это проблема, которую мне тоже придется решать. Хвала шотландскому инженеру Мак Адаму за его технологию недорогих шебеночных шоссе с правильным профилем дорожного полотна. Вся викторианская Англия была покрыта дорогами по его методу. А хорошие пути сообщения это допинг для экономики. Не только сухопутные, но и речные и железнодорожные. Но до последних, впрочем, дело дойдет ещё не скоро.

Формирование министерства путей сообщения у нас еще впереди, а пока стрелковая рота дружно маршируя, разбрызгивала грязь новенькими башмаками направляясь на большое поле, где ее уже поджидала сотня казаков Каргина с ним самим, и с командиром всей моей кавалерии Овчинниковым.

Выглядели солдаты необычно для этого времени. Головы их покрывали сшитые в Казани кепи с длинным козырьком и опускающимися ушами, по типу немецких образца 1943 года. Такой головной убор был конечно не так красив как треуголки или кивера, но достаточно функционален и главное предельно дешев. Шинелей рота не взяла ибо предстояло много бегать, а фасон курток был позаимствован от русской формы конца 19 века. Штаны тоже были необычны для этого времени и представляли собой классическое галифе. Хотя назвал я их на английский манер «бриджи». Крайне дешевая, удобная для носки и гигиеничная форма.

Все эти нововведения начались ещё в Оренбурге. Тогда испуганные дворянки прячась от страшного меня за спиной Тани Харловой, старательно кроили и шили первые опытные образцы новой формы. В Казани же все было поставлено уже на, соответствующую возможностям этого времени, мануфактурную основу. Шинели и куртки шили по установленной таблице типоразмеров, используя стандартные лекала выработанные харловскими портнихами.

До выступления на Нижний Новгород я не успел накопить нужное количество нового обмундирования для переодевания даже одного полка, и выдвинулся в старом екатерининском, а то и вовсе в армяках и лаптях. Но мануфактуры, по моему приказу снабженные керосиновыми лампами, работали длинными двенадцати часовыми сменами. И обоз снабжения с формой, порохом, новыми ружьями уральской выделки, был вслед мне отправлен хоть и с задержкой. Шел он, опасаясь вскрытия Волги, не по льду, а по зимним дорогам губернии и дошел буквально накануне.

К сожалению новой формы и обуви было на экипировку всего одного полка. И я выбрал полк Крылова, именно потому, что ему предстояло участвовать в необычных учениях.

Командир роты, громко командуя с сильным польским акцентом, построил своих солдат в шеренгу. Суть предстоящего опыта до них довели заблаговременно, но дело то непривычное. Люди волновались

Казачки весело шутя, распределились перед цепью и скинули пехоте постромки. Попарно ухватившись за них, солдаты замерли в ожидании команды. Раздался залихватский свист Овчинникова и под его крик: «Пошли», цепь тронулась шагом. Ускорялись постепенно и солдаты старались попасть в темп движения с лошадью.

Скорость нарастала и шаг уже вполне сменился бегом. Остатки снега и вода полетели и из — под копыт лошадей и из — под башмаков пехоты. В таком темпе, сохраняя равнение, цепь конных и пеших побежала вдоль речки Рахмы. Я скакал рядом и наблюдал как то тут, то там спотыкаются и бросают постромки солдаты. Двое даже с размаху шлепнулись на землю, под дружный хохот остальных. Ничего. Первый блин конечно комом. Посмотрим, что будет дальше.

Цепь остановилась у межи, развернулась и двинулась обратно. На этот раз темп был взят выше. Число споткнувшихся и упавших возросло, но из сотни солдат семьдесят вполне подстроились под ритм и летели рядом с лошадьми со скоростью спринтеров на стайерской дистанции.