Алексей Вязовский - Две столицы

Наступление захлебнулось. Даже попытка преодолеть огненный вал по деревянным щитам и мосткам привела только к тому, что был зажжен следующий вал, а защитники, собрав ружья в охапку, просто отступили, без какого либо героизма. Второго комплекта щитов и помостов у атакующих не оказалось и им пришлось бежать назад, по уже занявшимся от жара проходам.

И вот в момент, когда победа уже стала очевидной, с колокольни Богородицкого собора зазвонил одинокий колокол и в проеме звонницы мальчишка сигнальщик замахал своими флажками. Второй из сигнальщиков Васьки Каина тут же стал переводить сообщение на обычный язык:

— На реке много лодок с солдатами.

Крылов пришпорил коня и вылетел на береговой откос. Без всякой подзорной трубы было видно, как по реке сплавляется множество судов. Часть из них выгребала к правому берегу, а часть направлялась как раз к ним.

— Сигнальщик! Труби отступление — Закричал полковник, повернулся к вестовым, что горячили коней рядом — Ты! Скачи к южному редуту пусть готовятся открывать огонь по лодкам. Они их ещё не видят из — за дыма но скоро узрят. А ты! К северному редуту, пусть пушки перекатывают к мосту.

Не успел он договорить, как захлопали выстрелы за стенами Благовещенского монастыря. Перестрелка нарастала и, лишившийся вестовых Крылов сам направил коня на звуки боя. Навстречу ему, из за угла монастырской стены, выскочила группа солдат. Капрал, увидев начальство, остановился и гаркнул:

— Господин полковник, там из подвалов орловские лезут. Много! Нам со стен кричали.

В подтверждение его слов в распахнутых воротах показалась группа преображенцев, которые тут же выстроились в линию и сделали дружный залп в их сторону. Пуля ударила коня в лоб, и тот завалился как подкошенный, придавив ногу седока. Парочка солдат бросились вытаскивать командира, а остальные, по команде капрала дали залп в ответ. После чего с криком «коли гвардейских» капрал бросился в атаку, увлекая свое отделение.

«А про подземные ходы мы не подумали» — промелькнула мысль, тут же заслоненная болью в ноге. Падение оказалось неудачным. Повиснув на плечах солдат, Крылов поспешил прочь от монастыря.

На берег уже сбегались солдаты со всех участков обороны. Кто то их офицеров сообразил и отступая были подожжены все оставшиеся две линии. Это прикроет на несколько часов спину, но безопасной переправы больше не было. К хромающему командиру подскакал порутчик Чекальский.

— Пан полковник, берите моего коня!

Поляк спрыгнул на землю и протянул повод полковнику.

— Какой уж теперь конь, Казимир. Скакать то уже некуда.

Он махнул рукой на правый берег Оки. Там уже высаживались солдаты, а на подходящих к берегу баржах блестела бронза пушечных стволов.

— Какие будут распоряжения? — спросил Чекальский.

Крылов потер подбородок, ощущая выросшую щетину и ответил:

— В Благовещенский монастырь проникли гвардейцы. Скорее всего им кто то из местных подземный ход показал. Надо их выбить и ход закрыть. Но если быстро это сделать не получится надо выручить тех наших, кто за стеной монастыря остался и отходить к переправе.

— Так точно пан полковник! — по — новому, по уставному ответил поляк

Чекальский взлетел в седло и ринулся выполнять задачу. А Крылов, все с теми же солдатами осторожно начал спускаться с высокого склона к воде. Захлопали пушки южного редута. Ядра подняли столбики воды рядом с лодками десанта, но попаданий пока не было. Пушки северного редута уже катили к мосту. Туда же подтягивались группами и пехотинцы.

Обгоняя полковника к мосту устало шагала группа арапчат Павлония и солдат семеновского полка. Плечи каждого оттягивало по пять ружей без штыков. Несколько бойцов толкали ручные тачки заваленные ружьями. Неудивительно, поскольку на полторы сотни человек приходилась уже под тысячу трофейных стволов. Прапорщик из бывших унтеров нижегородского гарнизона вытянулся перед Крыловым и отрапортовал:

— Ваше благородие, господин полковник! Отдельный стрелковый отряд по вашему приказанию оставил позицию. Потерь в людях и ружьях нет.

— Молодцы. Разгружайтесь у моста и быстро организуйте передвижной щит из досок или бруса, на колесах. Можно на телегу водрузить. Чтоб его по мосту толкать. Да заготовьте длинных шестов побольше.

— Слушаюсь!

Прапорщик выдернул из колонны десяток бойцов, сбросивших свою ношу на перегруженные тачки, и бодро побежал выполнять приказ.

Поддерживаемый парой солдат полковник доковылял до начала моста и окликнул старшину киргизов.

— Акиев! Поди сюда.

Всадник подскакал на своей малорослой лошадке.

— Слушаю бачка полковник!

— Арстанбек! Спешивай своих. Лошадей придется бросить.

— Как бросить! — Потрясенно переспросил киргиз. — Нельзя бросить!

— Арстанбек, — тяжело вздохнул полковник, — нам больше некуда скакать. И прорваться через мост нам не дадут. Видишь, там уже пушки разворачивают. Мы отсюда можем только уплыть. А лошади твои нам будут помехой. Начнут метаться, людей в воду посшибают.

— Полковник, наши лошади не будут метаться. Мы их заставим лежать. Слово даю.

Крылов вздохнул.

— Ладно. Посмотрим как у вас это получится.

Тем временем артиллеристы с редута и с батареи развернувшейся у начала моста добились попаданий. Несколько посудин получили заряды дальней картечи, а несколько лодок было разбито ядрами. Деревянные обломки с уцепивщимися за них солдатами дрейфовали к мосту. Прочие баркасы и ялы внезапно поменяли свои намерения, и стали отгребать к берегу занятому войсками Орлова. Их можно было понять. Десяток орудий и почти тысяча пехотинцев у кромки воды делали высадку невозможной.

Неожиданно заговорила гвардейская артиллерия, дождавшаяся наконец появления прорех в дымовой завесе. Ядра дюжины орудий стали вспахивать земляную стенку редута, обдавая защитников мелкими камнями и песком. Крылов недовольно покачал головой. При таком обстреле фортеция долго не простоит. Стенки не отличались большой толщиной и не были утрамбованы как следует.

«Сейчас ветер снесет дым из оврага и Орлов снова погонит гвардию по склонам, справедливо полагая, что наши запасы сюрпризов не бесконечны» — подумал Крылов и скомандовал построение и готовность к маршу по мосту. Но тут его озадачил капитан Касатонов, вопросом, что делать с пленными. Три сотни гвардейцев выбравшихся на их край оврага уже давно отдышались и находились в обширном сарае под охраной как раз бойцов поручика.

С одной стороны оставлять их Орлову это усиливать врага. Не годится. С другой стороны — перерезать безоружных пленных рука не поднимется.

Крылов сам не заметил, как озвучил дилемму вслух.