Сергей Протасов - Апперкот [litres]

К вечеру приготовления закончили. Ждали только условного сигнала, который должен был поступить из Владивостока, в случае если удастся вытащить японцев достаточно далеко на запад. Конкретного времени, когда должна была прийти эта депеша, никто не знал.

Наконец из штаба флота пришло долгожданное радио. В нем говорилось, что из Чифу получено донесение «Светланы» о японском флоте, вошедшем сегодня днем в Корейский залив. Владивостокскую радиограмму несколько раз ретранслировала станция «Олега», чтобы на эскадре ее могли принять с как можно большей вероятностью.

От Рожественского, как и ожидалось, с прошлой ночи не было никаких вестей. Но условленной команды «Общий отбой» тоже не получали. Значит, все развивается в рамках плана, и теперь пришла пора выдвигаться.

От Цусимы до Сасебо было около полусуток хода даже для старых, бывших японских угольщиков. Фарватер вдоль западного берега южной половины Цусимы очистили и проверили еще с рассвета, задействовав все силы тральной партии. С тех пор его все время держали под наблюдением.

Это, а также постоянное патрулирование очищенного канала на всю длину, даже после исчезновения из поля зрения почти всех дозорных судов противника, и еще две проверки с тралами днем должны были гарантировать его безопасность, так что скрытный бросок на юг сейчас мог быть произведен в кратчайшие сроки.

Тут же, не мешкая, начали выбирать якоря, рассчитывая еще засветло добраться до мыса Коозаки, не контролируемого теперь японскими разведчиками. Но тут с одного из дозорных катеров у мыса Гоосаки обнаружили плавающую мину.

Сразу же сыграли отбой выхода. Тральный караван отправили на дополнительную проверку, а пароходы, вытянувшись в колонну у остова «Изумруда», легли в дрейф, застопорив машины в ожидании разрешения снова начать движение. Контрольное траление и формирование походного ордера закончили только к семи часам пополудни 1 августа. После чего караван двинулся к выходу в Западный Корейский пролив.

Никаких крупных японских дозорных судов поблизости не оказалось. Только три небольшие шхуны, отогнанные миноносцами к северу еще до появления наших транспортов в их поле зрения. Проведенный сразу после этого всеми легкими силами Цусимской базы поиск возможных соглядатаев на маршруте движения также оказался безрезультатным.

Сразу после преодоления оборонительных входных минных полей конвой повернул к югу. Шли строго по протраленному, проверенному и перепроверенному фарватеру, обозначенному вехами. Поскольку еще не стемнело, японцы не могли напакостить втихушку, так что двигались со скоростью более десяти узлов, наверстывая потерянное с самого начала время. Семенов распорядился: «Известить флот о выходе!» Через станцию «Олега» сразу отбили короткую кодовую телеграмму. Ответа снова не было. Значит, ничего не отменялось.

У мыса Коозаки догнали густо дымившие плохоньким трофейным углем тральщики. Они дальше не шли и готовились к ночевке, становясь на якоря за боном и пожелав десантной группе «Счастливого плавания». А конвой, использовавший пока только качественный кардиф и потому дымивший заметно скромнее, в сгущавшихся сумерках поспешил дальше на юг. Станцией «Калхаса» слушали отдаленные японские шифрованные переговоры. Слабые и старые аппараты, стоявшие на миноносцах, принимали их с трудом и обрывками.

Не получая команды на отмену операции, почти не имевшие прикрытия транспорты и приданные им силы продолжали движение. Противника пока не наблюдали. Миноносцы, до самого заката рыскавшие на больших ходах вокруг в поисках врага, так никого и не обнаружили. Отсутствие обычных в последнее время японских пароходных дозоров у южной оконечности Цусимы стало для русских полной неожиданностью. Никакого движения каботажных судов также не было.

Когда уже совсем стемнело, миноносцы вернулись обратно к конвою, быстро установив связь с дозорными миноносками, после чего держались уже внутри походного ордера, охраняемого теперь с носовых углов и флангов только скакавшими на зыби этими мелкими корабликами, от которых порой виднелись лишь верхушки труб. Разместив свой отряд позади пароходов в одной короткой колонне, Виноградский был готов в любой момент контратаковать противника в случае его появления.

Так и не обнаруженный никем, караван продолжал движение, направляясь к северной оконечности острова Икитсуки, где предполагалось разделение сил десантной группы. Этот маршрут был уже достаточно хорошо знаком миноносникам и командирам миноносок, не раз бывавшим в этих водах, а последние несколько дней обеспечивавшим регулярную связь с подлодками, дежурившими у Сасебо.

Моросил дождь. Широкими полосами находил густой туман. Временами порывами налетал ветер, рвущий его на клочья. С юго-востока шла тяжелая зыбь, грузно качавшая транспорты, с которых было хорошо видно, как сильно страдали от нее миноноски. Казалось, что их узкие низкие корпуса временами совершенно уходили под воду, но они четко держали скорость и строй. Правда, возникали серьезные сомнения в том, что в случае стычки с противником при такой погоде они смогут воспользоваться своей артиллерией. Даже несмотря на все последние переделки, для морских переходов эти кораблики явно не годились.

К половине двенадцатого волна начала слабеть. Судя по штурманским прокладкам, конвой закрылся от нее островами Гото. Вблизи побережья за грядой островов мелюзгу заливало заметно меньше. Семенов всерьез беспокоился за их боеспособность и распорядился доложить о повреждениях.

К этому времени, или уже совсем скоро, согласно штабным планам, где-то далеко к югу главные силы должны были достичь первых японских дозоров, отвлекая внимание противника на себя. В случае если появились причины, по которым десант с большой долей вероятности не сможет прорваться к Сасебо, еще можно было успеть дать знать и сыграть «общий отбой». Но никаких команд все так же не было.

Из полученных рапортов командиров миноносок, к большому удивлению начальства, выяснилось, что боеспособности не потерял никто. Правда, только благодаря небольшой продолжительности такого перехода. Пользуясь ослабшей волной, вся мелочевка спешно откачивала набравшуюся внутрь воду. Их максимально простые, если не сказать примитивные, механизмы не пострадали. Уцелело и вооружение. Как ни странно, с миноносок не смыло ни одного десантника. Почти все они имели морскую выучку и потому вполне сносно перенесли переход, хотя, конечно, вымокли до нитки. Хорошо, что оружие и боеприпасы еще до выхода убрали вниз.

На мостике флагмана десантных сил пошутили по этому поводу, сказав, что обычная пехота, даже если бы и умудрилась удержаться на заливаемых волнами узких покатых палубах, после такой болтанки атаковать смогла бы только ползком, вгоняя противника в ужас своим видом, а еще больше зловонием. Поводом для комментариев стало то, что из трюмов транспортов уже заметно смердило. Присмиревшие и затихшие солдатики, плотно размещенные там вместе со своими ранцами, винтовками и пулеметами с пушками, под воздействием качки и духоты начали потихоньку избавляться от содержимого желудков.