Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Вон инверсионные следы, – показал Степка в сторону большого облака, рядом с которым было несколько длинных белых стрел.

– «Тройки». Далеко идут.

– Почему ты так решил?

– Вылетели затемно, смысл сейчас? Значит, над целью будут ночью. Стемнеет через час, получается, куда-то в Германию, ну накрайняк в Польшу.

– Понятно.

– Раз… два… семь… одиннадцать… Пять звеньев.

– Почти две эскадрильи, – пробормотал Степка. – Почему не полк отправили?

– А это и есть полк. Не забывай, поставки новой техники для замены выбывшей в боях, да и летного состава тоже, идут не так быстро, как тебе кажется. Бывает в полку и десять машин. Это еще достаточно боеспособный полк.

– Тебе виднее.

– Почему виднее, я просто знаю. Пошли, надо затемно уйти подальше.

Еще метров через двести мы обнаружили обломки самолета.

– Чей? – жадно спросил Степка.

Судя по тому, как он быстро стал протискиваться в салон, пока все не осмотрит, не успокоится. Турист.

– Да наш. Тэбэ-три. Давно лежит, с сорок первого, не меньше. Вон уже зарос весь.

Я обошел и осмотрел смятую кабину. Судя по зарастающей просеке, его сажали.

– Кабина всмятку, тел нет, – слышался изнутри голос Степана.

– Один снаружи, вернее, костяк. Кобура пустая, документов нет. Кто-то тут до нас побывал, – ответил я, вставая, у моих ног лежал скелет в летной форме.

Подошедший сзади Степка наклонился и отодвинул ворот комбинезона. На истлевшей гимнастерке сверкали рубинами лейтенантские кубари.

– Младший лейтенант… Кто это его так?

– Звери, насекомые… – ответил я рассеянно. – По-шли, у нас не осталось времени. Смотри, как быстро темнеет. Нужно к реке идти, там и еды добудем, а если повезет, то и лодку.

– Идем… Ха, все-таки не зря мы сюда провалились.

– Почему?

– А ты представь, как мы тут появляемся со всеми вещами?

– Там две лодки, дернешь за веревочку – в секунду надуются. Но ты прав, нужно лодку найти, с нее удобно груз поднимать, только хорошую, плоскодонку, чтобы по болотам на ней можно ходить было.

Мы повернули и направились параллельно краю болота. Я знал, что дальше в него вливается река и есть несколько прибрежных деревень.

До темноты мы, понятное дело, не успели – стремительно стемнело, и нам пришлось искать место для ночлега. Идти ночью в лесу опасно, можно свалиться в овраг или наткнуться на ветку.

Разбудили меня близкие голоса, почти сразу почувствовал прикосновение к плечу. Осторожно открыв глаз, увидел сонного Степана, который, приложив палец к губам, глазами показал куда-то мне за спину.

– Кто? – одними губами спросил я, приготавливая оружие к бою.

– Не знаю, сам только проснулся, – так же тихо ответил он мне. «Беретта» уже была у него в руке.

Место для ночевки мы выбрали в ельнике, с трудом наломав лапника и сделав подстилку. Сил хватило только чтобы пожелать друг другу спокойной ночи. О часовом даже речи не шло. Во-первых, устали. Во-вторых, лежанка была под большой елкой. Ее лапы-ветви в виде шатра скрывали нас от чужих глаз. В-третьих, да кто тут ходит? Оказалось, ходили.

– Тихо, не шуми, ждем, когда они уйдут. Мы не знаем, кто это и сколько их, – велел я.

Степан молча кивнул, нервно поглаживая затворную раму пистолета. Положив свою руку поверх его, молча отрицательно покачал головой.

Мы были хоть и близко от беседовавших, но разобраться, на каком языке идет разговор, не могли, различимы были только интонации. Судя по ним, кто-то перекидывался ленивыми фразами, второго было плохо слышно, он просто поддакивал, больше говорил первый.

Все стихло через час, разговор прервался, всхрапнула лошадь, и послышался скрип несмазанного тележного колеса.

– Деревенские? – спросил Степка, как только все звуки стихли.

– У немцев тоже лошади есть и телеги, – отрицательно покачав головой, ответил я. – Стихло, выбираемся.

Оказалось, край ельника упирался в большую поляну, которую пересекала дорога.

– Что они тут делали-то?

– Я, кажется, понял. Смотри, тут яичная скорлупа и разные огрызки, завтракали… – сглотнув наполнившую рот слюну, с чувством добавил: – Сволочи!

– Есть охота! – Как будто вторя словам Степана, его желудок громко подал голос.

– Давай за ними, может, выведут к людям?

Догнали мы телегу быстро, при первом же взгляде на ее пассажиров все сомнения развеялись: мышиного цвета форма, винтовки за плечами. Это были немцы. Следовали мы за ними в отдалении, метрах в двадцати от дороги, параллельно.

– Ну, что будем делать? – тихо спросил Степка, голодными глазами глядя на мешки, лежавшие в телеге. Один из мешков шевелился и похрюкивал.

– Это интенданты, видишь знаки на погонах? Нужно посмотреть, куда они нас выведут.

– Жрать охота, – уже сердито прошептал Степка.

Мы немного отстали, но все равно скрип колес был хорошо слышен.

– Как сказал один наш генерал, на войне наших солдат можно не кормить, они сами добудут еду, нападая на продовольственные колонны противника, это обеспечит наше преимущество.

– Вот сказанул, как будто в колодец аукнул, – хмыкнул Степка.

Через час тыловики выехали из леса, дальше преследование они могли заметить, местность, хоть и разрезанная оврагами, все равно была открытой, поэтому, проводив их голодными взглядами, мы углубились обратно в лес.

– Слушай, тебя же учили в этом Центре, как выживать в лесу? – встрепенулся Степка.

– Ну учили. Ты же не будешь сейчас дождевых червей есть и сыроежки?

– Не буду. Куда сейчас?

– К реке, я говорил же. Иди за мной.

Путь к реке можно было описать целой эпопеей, одно только пересечение открытого пространства вылилось в долгое приключение.

Вышли мы к реке ближе к обеду. Забавно двигая носом, Степка к чему-то принюхивался.

– Ты чего?

– Рыбой пахнет… копченой.

Принюхавшись, я тоже уловил запах копчения.

– Вверх по течению, – сразу определил я.

Голод не тетка, мы углубились в заросли ивняка, растущего вдоль берега речки.

– Когда нормальная дорога будет? Тут не вокруг смотришь, а куда ногу поставить, чтобы не сломать, – пробурчал Степка, след в след двигаясь за мной.

Забрались мы действительно в бурелом, зачастую приходилось протискиваться между тонкими стволами ив, но зато никого не встретили.

– Тихо. Кажется, впереди просвет.

– Смотри, те тыловики давешние, – кивнул я на отъезжавшую телегу, рядом шагали двое знакомых немцев. Битюг был тот же, с пятном на правой бабке.

– Мешков у них больше стало, заметил?

– Угу, думаю, они продовольствие этим привезли, а обратно копченую рыбу забрали. Судя по количеству немцев, рейс у них раз в неделю. Смекаешь?

– Думаешь, их неделю никто не хватится? – задумался Степка.

– Антенны не вижу, столбов с проводами тоже. Думаю, они тревожный сигнал ракетами подают. Что на счет катерка скажешь?