Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Зис-шесть. Четырехтонник шестиколесный. Наша бывшая машина, довоенная. У нас в полку такая же была, для боеприпасов. Одно крыло круглое, другое угловатое. У нее даже прозвище было, «Квазимодо».

– Внимание! Изображаем патруль фельджандармерии, останавливаем грузовик и, в случае если возможен захват, действуем! Малой! Стой рядом, будешь водителю зубы заговаривать, пока мы досмотр производим.

– Есть, – ответил Степка.

Казанцев, не залезая в люльку, направил ствол пулемета на приближавшуюся машину.

Махнув рукой, полковник приказал остановиться, отойдя немного назад. Переговоры он оставил Степану, обыск нам, а сам наблюдал и в случае возможного успеха давал отмашку на захват.

Мы дождались, когда немного усядется поднятая пыль, и окружили машину. Водительская дверь была открыта. Мне у заднего борта было видно ногу в сапоге на ступеньке и форменные штаны. Степка стоял рядом и, держа в руках удостоверение, внимательно изучал путевой лист, отмахиваясь от горячо говорившего что-то водителя.

Из кузова доносились странные и немного знакомые хрипы и хлюпы. Машина была с закрытым кузовом, откинув завязки, я поднял брезент и под прикрытием Андрея заглянул в кузов.

Выглянув из-за борта, показал полковнику знак, что все чисто. Почти сразу раздался звук одиночного выстрела и шум падения тела на землю.

– Блин, кровью забрызгало, – услышал я ворчание Степки.

– Соловей, что в кузове?

– Свиньи, – ответил я, криво усмехнувшись.

– В путевом листе тоже так написано, – подтвердил наш переводчик, оттирая форму.

– Крепыш, справишься с машиной?

– Так точно, – ответил лейтенант.

– Садись за руль, едешь за нами. Водителя в кузов.

Мы сообща кинули тело убитого немца в кузов (он почему-то ехал без сопровождения, один) и стали готовиться к отъезду.

Казанцев с хрустом и скрежетом коробки развернул грузовик, и наша колонна попылила дальше. Заметив удобный съезд на проселочную дорогу, я притормозил и осторожно повернул. Остальные следовали за нами.

Прищурившись, я посмотрел на нечто правее нашего движения. Убавив и так маленькую скорость, тихонько по густой и достаточно высокой траве направился туда. Острый глаз летчика не подвел, там был овраг, причем с водой. Остановившись на самом краю, я опустил очки и поставил мотоцикл на подножку.

Повесив каску на руль, подошел к краю обрыва, снимая на ходу перчатки. У самой воды, уйдя в мягкую землю почти по верхние гусеницы, стоял танк. Та самая знаменитая «тридцатьчетверка» с ее странной башней.

Когда рев моторов стих, я махнул рукой Толе, подзывая.

– Что? – подходя, спросил он, теребя слежавшуюся под каской челку.

– Вон твоя «тридцатьчетверка».

– Да ну?! – удивился он, подскакивая к краю обрыва.

– Остановимся тут на ужин. Крепыш, займись, – скомандовал полковник.

К моему удивлению, интерес к танку проявила не только молодежь, но и старшие товарищи.

Люки были закрыты, и попасть внутрь не представлялось возможным.

– Ржавчина появилась, давно стоит. Немцы техникой не разбрасываются, может, не заметили? Овраг с дороги не заметен, посадочных полей тут нет, – сообщил Андрей свои наблюдения.

– С сорок первого, старый танк, – кивнул я.

– Видите следы? Боком сполз, может, водитель не заметил обрыва или еще что? Странно, что он не кувыркнулся при такой круче, – заинтересованно сказал Толя.

– Пулемета стрелка-радиста нет, – показал в пустой проем Шатун.

Закончив с осмотром, я полез наверх – нужно слить из бака грузовика горючее в канистры – командиры собрались у карты, а Толик закопался в инструментах, он решил попробовать открыть люки.

Когда через пробитую дыру в баке стекли последние капли бензина, от танка раздался радостный вопль:

– Открыл!

Аккуратно закрыв канистру, я не торопясь последовал за остальными. Общий люк на башне был открыт. Как раз когда я заглянул вниз, со скрипом распахнулся и люк мехвода. Из верхнего показался Толя и стал рассказывать, что видел внутри:

– Экипажа нет. Замок и прицелы на месте. Снарядов почти нет, всего семь штук. В башне курсовой пулемет при патронах.

Пока мы готовили ужин, наделав бутербродов и повесив над костерком котелок для чая, Толя, гремя железками, все возился с бронетехникой – видимо, душа истинного танкиста не давала бросить машину просто так.

– Толя? Танкист, уже все готово! – в который раз звал я его.

– Сейчас! – звучало в ответ.

Вдруг произошло то, от чего Шатун подавился и закашлялся, Батя пролил на штаны горячий чай, а остальные вскочили на ноги. Мы услышали, как громко взревел дизель танка и, не заглохнув, продолжил работать на холостых оборотах.

Тряся ошпаренной рукой – Стрелок мне как раз чаю подливал, – я поставил кружку на землю и, подув на горящую кожу, присоединился к остальным. Все столпились на краю обрыва и смотрели на испускающий темно-серый дым из выхлопных труб танк. Из башенного люка вместе с клубами дыма показалась вихрастая голова Толика. Увидев нас, он радостно махнул рукой (почему-то дым шел не только с кормы, но и изнутри «тридцатьчетверки»).

Ловко скатившись с брони, он легко поднялся на кручу и присоединился к нам.

– КАК? – был общий вопрос.

– А что ему будет? Вон у нас сорок лет памятником простоял, так солярку залили и с ходу завели… На самом деле завести проще некуда. В баллонах оставался сжатый воздух, правда, на один пуск, но я никак не думал, что он заведется. Даже странно.

– Почему, думал, не заведется? – поинтересовался Батя.

Толик, сплюнув, пояснил:

– В систему охлаждения двигателя вместо антифриза была залита вода. В первую зиму все трубки полопались. Сейчас с полчаса поработает, движок перегреется и заклинит. Хотя, может, немного дольше проработает, масла там с запасом было залито.

– Танкист, ты его сдвинуть сможешь?

– Наверное, не знаю, что с ходовой, – пожал плечами Толя.

– Так, свиней из кузова на хрен! Грузовик сталкиваем вниз. Работаем!

Пока мы открывали задний борт, Командир инструктировал Толика:

– Нужно будет утопить в озере и танк, и грузовик. Сможешь?

– Попробую.

В это время заглянувшие в кузов Даль и Андрей отшатнулись. Андрей глухо выругался, сержант побледнел как полотно.

– Чего вы? – заглянул в кузов Шатун. – А, хрюшки покушали. М-да, мало что от немчика осталось. Ну, что встали? Толкаем!

Чудом не скапотировав, грузовик подпрыгнул, пролетел мимо работающего на холостых оборотах танка и с шумом обрушился в воду, подняв тучу брызг и дав волну.

Толик скатился вниз, взобрался в танк. Дернувшись, «тридцатьчетверка» заглохла.

– Ну что? – спросил у появившегося в люке Толика Командир.

– Ходовая заклинена. Теперь понятно, почему его бросили… хотя подняться тут нереально.