Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Что будем делать, командир? – стараясь перекричать рев мотора, спросил Крепыш.

– Командиры есть, пусть они и решают. Там всего пятеро на двух мотоциклах. Справятся.

При приближении на дорогу вышел полный жандарм со знаками различия фельдфебеля и повелительно махнул рукой. Проехав его, я чуть довернул, чтобы Казанцеву было удобно стрелять. Двигатель не глушил, если что, можно дать по газам и развернуть мотоцикл.

Бронетранспортер остановился точно у фельдфебеля. Я просто чувствовал разлившееся вокруг напряжение. Но, к моему удивлению, фельдфебель ничего проверять или досматривать не стал. Пробулькав длинную тираду, он развернулся и направился к своему мотоциклу. Немцы шустро расселись в седла своих коней и выехали на дорогу. Проезжая мимо нас, фельдфебель повелительно махнул рукой, приказывая двигаться следом.

Осторожно я стронулся с места, наши за мной.

Вибровызов при такой дороге фактически не ощутим, поэтому, заметив, что немцы не оборачиваются, я достал рацию и вызвал командира.

– Что за х*ня?

– Представляешь, они нас прихватили для усиления. Тут где-то недалеко гонят нашу разведгруппу, вот мы и едем помогать немцам ловить их. Судя по поведению фельдфебеля, таким количеством он струсил лезть, но с нами и нашей броней решился.

– Смешно, как бы не стало грустно, – ответил я.

– Смотри в оба, – велел Командир.

– Понял.

Убрав рацию обратно в чехол от противогаза, я сосредоточился на дороге.

Через полчаса мы поднялись на большой холм. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались пшеничные поля, только впереди виднелась большая дубрава. Вдруг с переднего мотоцикла ударил пулемет.

Остановив свой, я взял протянутый Казанцевым бинокль и всмотрелся в недалекие точки, которые пробирались по полю к дубраве. При приближении я опознал в них наших разведчиков. Форма, оружие и сидоры выдавали их с головой. Замыкающий вдруг обернулся и посмотрел на нас. Оторвавшись от бинокля, я изумленно воскликнул:

– Рябов?!

– Что? – не расслышал Казанцев. Он держал на прицеле остановившихся впереди жандармов и старался не отвлекаться.

– Огонь по немцам! – скомандовал я.

Почти сразу затарахтел МГ лейтенанта, его поддержал пулемет с остановившегося сзади бронетранспортера.

Честно говоря, я раньше думал, что машины эффект-но взрываются только в голливудских и, что уж там говорить, болливудских фильмах. Но один из мотоциклов, тот, на котором ехал фельдфебель, вдруг выпустил в воздух цветок огня и маленький «ядерный» грибок взрыва. Видимо, в ленте были зажигательные патроны, и один из них случайно попал в полупустой бак, что и вызвало эту вспышку. Охватило огнем не только сам мотоцикл, но и уцелевших немцев на нем. Раздались крики заживо сгорающих людей, которые почти сразу смолкали под прицельными очередями пулеметов.

Выпустив по пол-ленты, пулеметы стихли, стрелять больше было просто не по кому.

Вместо вызова по рации Командир сам подошел к нам. Показалось мне или нет, но он был в не очень хорошем настроении. Судя по поведению и виду, планы на жандармов у него были несколько иными.

– Ну и какого хрена?! – спокойно спросил он.

– Наша разведка, – указал я одной рукой в сторону леса, другой потирая затылок.

Те уже скрылись среди деревьев, поэтому ничего предъявить я не мог, кроме своих слов. Видимо, кроме меня и немцев никто разведку не заметил.

– Где? – повернувшись в сторону дубравы, спросил полковник.

– Уже скрылись. Я их сразу после немцев увидел. Они по ним огонь открыли, ну я взял бинокль и посмотрел, по кому стреляли. Узнал одного.

– Кто такой?

– Я с ним по крымским горам бегал. Помните, рассказывал, как меня там сбили? Ну нас еще на Манштейна направили совершить налет, я в прикрытии был.

– Не очень подробно, что сбили и как выбирался, рассказывал, – припомнил Командир.

– Так я с разведкой выходил, командовал ею лейтенант Рябов, Василий. Вот он-то замыкающим и шел.

– А с чего ты взял, что они стреляли по разведке?

– А по кому? – удивился я.

– По ним! – повысив голос, указал рукой полковник.

Посмотрев, куда он указывает, я заметил нечто лежавшее на дороге.

– Собаки, что ли?

– Ну почти, – уже спокойно ответил полковник, доставая бинокль из чехла. – Волки, стая проходила. Видимо, спугнул кто-то. А ведь шла она от дубравы.

М-да, лопухнулся я. Это же надо! Похоже, кроме меня никто по сторонам не смотрел. Иначе как объяснить, что единственный, кто смог рассмотреть разведку, это я? Все что, на дорогу пялились?

– Давно ушли? – рассматривая дубраву, спросил полковник.

– Да как мы открыли огонь, так сразу скрылись. Кстати, почему вы были против уничтожения жандармов?

Ответ оказался до гениальности прост. Фельдфебель этот успел сообщить, что двигаемся мы к ближайшему городку, стоявшему на берегу довольно широкой реки, причем распростерся он на обоих берегах. Там перекинут мост, который мы могли под прикрытием фельдфебеля спокойно пересечь. Теперь этот план развалился, а других мостов и бродов в этих местах нет. Переправы были, да в начале войны их уничтожили. Немцам они оказались не нужны, хватало этого, поэтому не восстанавливали.

– У них рация была, – пробормотал я.

– Уверен? – повернулся ко мне полковник.

– У четвертого вещмешок характерных размеров был. И еще они раненого несли, там двое его переносили.

– Раненого? Хм, значит, далеко не уйдут, – снова стал рассматривать дубраву полковник.

В это время подошел заинтересовавшийся Шатун.

– Чего обсуждаем? Мы тут уже минуту у всех на виду стоим. Сваливать пора.

– Да вот наш Соловушка советскую разведку обнаружил, обсуждаем.

– Переодетых в волков? – хмыкнул Шатун.

– Говорит, настоящую, во-он там, где три березы выдвинуты из леса. Вроде там вошли в дубраву.

– Большая, не найдем, – сразу ответил Шатун, прикинув наши шансы.

Казанцев сидел в люльке, продолжая держать на прицеле уничтоженных немцев, и с интересом слушал.

– Я их тоже видел, товарищ полковник. Семеро их было и раненый, – наконец признался он.

Достав карту, Шатун и полковник склонились над ней.

– Уйдут, – уверенно заявил Шатун.

– Да, через этот лес протекает река, разделяясь уже на две, уйти у них шансы есть, и немалые, – подтвердил полковник и, еще раз глянув в карту, ткнул пальцем: – Двигаемся сюда!

– Есть! – козырнул я.

Мимо нас как раз протопали Степка и Толик с Далем, несшие собранное оружие и другие трофеи.

В это время я уловил какое-то движение у самой кромки деревьев. Полковник рядом укладывал обратно в планшет карту, Шатун возвращался в бронетранспортер, а я снова взял бинокль. Отличные линзы приблизили стоявшего на коленях и использовавшего ствол как укрытие человека. Это был Рябов, причем с биноклем.