Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Так точно, товарищ подполковник, – кивнул белобрысый капитан с едва заметным шрамом над левым глазом. – Его и остальных раненых отправили в ближайший госпиталь.

– Капитан Рябинин является носителем особо важной информации. Нужна полная изоляция от любого общения, кроме медперсонала. Отношение к раненому предельно вежливое. Выставить охрану до прибытия сотрудников госбезопасности. В отношении моих спутников – подполковника Суворова, подполковника Васнецова и рядового Раевского – принять те же меры. В салоне самолета шесть мешков, их принять, опечатать и оставить под охраной в надежном месте, лучше вместе с моими спутниками. Заглядывать внутрь запрещено. Это могут сделать только представители наркомата с соответствующими документами. Мне нужна срочная связь с Москвой. Как только обеспечите, сообщите. Это все. Выполнять.

Как личный порученец, я мог себе позволить отдавать приказы спецслужбам, соответствующие документы и полномочия у меня были.

– Есть! Разрешите выполнять, товарищ подполковник? – козырнул капитан.

– Выполняйте.

Отец, дядя и друг молча ушли за местным полковым особистом в звании лейтенанта, вежливо пригласившим их следовать за собой.

– Товарищ подполковник, разрешите представиться, командир транспортного полка майор Дудаев, – обратился ко мне старший из присутствующих офицеров, как только все строчные дела были улажены.

– Подполковник Суворов, можно просто Вячеслав, – пожимая ему руку, представился я.

С офицерами полка я познакомился быстро. Пообщавшись, мы направились в штаб, на ходу обмениваясь новостями. Вернувшийся капитан, представившийся капитаном Радовым из особого отдела корпуса, куда входил этот полк, шел сзади, чутко прислушиваясь.

Как оказалось, уже был накрыт стол, чтобы отметить мой прилет, но сесть за него мы не успели, Радов сообщил, что можно воспользоваться связью.

Меня провели в соседнюю землянку (судя по аппаратуре, это был почему-то радиоузел, а не землянка особиста, где должны были быть свои каналы связи) и дали в руку трубку.

– Суворов? – услышал я хорошо знакомый мне голос Лаврентия Павловича Берии.

– Так точно, товарищ нарком! – ответил я, вытягиваясь по стойке смирно.

Офицер связи и капитан Радов тихо вышли из помещения.

– Что можете доложить? Только кратко. – Голос Берии в треске и шуме линии мне показался несколько холодноватым.

– Был ДОМА, вернулся не один, с родственниками и информацией. Нужна срочная эвакуация в Москву. Местные кадры я уже напряг, охраняют, но нужна и ваша санкция.

– Это правда? – Мне показалось, голос Берии на миг прервался от волнения, как будто его душил ворот френча.

– Так точно. Один из моих… э-э-э, спутников находится в госпитале под охраной, у него прострелен бок. Трое целые, ждут встречи. Проблема еще с двумя, они не успели к вылету и остались на территории противника. Нужна эвакуация, связи с ними нет.

– К вам вылетел подполковник Архипов. Именно он будет курировать вас и наших гостей. Я ясно излагаю? – поинтересовался Берия.

Понятное дело, о защищенности линии можно было только мечтать, поэтому мы говорили немного и общими словами, которые оба понимали.

– Так точно!

– Кто там из особого отдела старше по званию?

– Капитан Радов из особого отдела авиакорпуса.

– Попроси его к телефону, – приказал Лаврентий Павлович.

– Есть.

Положив трубку на стол, я выглянул наружу. Радов, крутя в руках фуражку, стоял рядом с дверью.

– Капитан, вас к телефону. Товарищ Берия, – окликнув его, сообщил я.

Нервно сглотнув, он под заинтересованным взглядом офицера связи, который все слышал, вошел в радиоузел и без колебания взял трубку:

– Капитан Радов у телефона, товарищ нарком.

Что Берия говорил капитану, я, естественно, не слышал, встав у дверей, но, судя по тому, как пару раз капитан машинально отдал честь, что-то важное. Аккуратно положив трубку на аппарат, Радов достал из кармана галифе платок и вытер им мокрое лицо.

– Уф-ф. У меня приказ охранять вас и ваше имущество до прибытия подполковника Архипова.

– Знаю такого, – кивнул я, добивая капитана. – Это личный порученец товарища Сталина.

– Какой он человек? – через минуту спросил капитан, придя в себя. Опытный сотрудник знает, что спрашивать.

– Боевой офицер. Бывший летчик, нормальный командир, но педант.

– Хорошо. Будем встречать, он должен прибыть через три часа.

– Встречайте. Кстати, капитан, я еще хотел бы связаться со своей семьей. Можно организовать?

– Можно, сейчас… – Выглянув наружу, он окликнул офицера связи: – Стоков, давай еще одну связь с Москвой. Теперь частный номер… под мою ответственность. Давай связь, лейтенант.

Через несколько коммутаторов лейтенант наконец смог дозвониться до моей квартиры.

«Пять часов утра, надеюсь, я буду приятным сюрпризом».

– Есть ответ, товарищ подполковник! – передал мне трубку связист.

Взяв ее, я прислушался, уловил полусонный детский голос и крикнул-спросил:

– Нина? Нина, это Вячеслав. Позови Анну!

Полковник Суворов. Дорога возле города N

Полковник Суворов открыл дверцу медленно ехавшей машины и, встав на ступеньку, выглянул из кабины. Когда передовой мотоцикл начал преодолевать высоту, задний скрылся в дорожной пыли. В блестящей – конструкции антенн на большой машине, стоявшей на – холме, посверкивало заходящее солнце. Посмотрев на нее, полковник махнул рукой, приказывая прибавить ход.

– Пеленгатор, товарищ полковник? – поинтересовался капитан Рябов, это он был за водителя.

– Он. Надеюсь, наши догадаются не пользоваться средствами связи на месте посадки самолетов, – ответил полковник, возясь с противогазным чехлом.

Они оба были в немецкой форме, одетые строго по уставу, даже оружие было трофейное. Достав не совсем понятный капитану черный предмет с маленькой палочкой, полковник немного повозился с ним и тихо пробормотал, прежде чем раздраженно убрать:

– Батарея села.

От леса они уже удалились километров на восемь, неожиданно встретив эту машину. Молниеносно прикинув варианты, полковник дал отбой на уничтожение. Охраняли пеленгатор достаточно хорошо – видимо, не один раз случались попытки его захвата или уничтожения. У машины стояли бронетранспортер, старый советский танк Т-26 с нанесенными немецкими опознавательными знаками и почти полное отделение солдат. Но и это еще не все, пеленгатор находился в прямой видимости большого села, где располагался достаточно крупный гарнизон и имелись свои средства связи, чтобы вызвать помощь из города.

Дорога вела на холм, спускалась вниз, к селу, проходила через его главную улицу и устремлялась дальше к реке, где и находилась электростанция. Оставив пеленгатор метрах в двухстах в стороне, они стали медленно спускаться с горы, пыля по дороге.