Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Товарищ полковник, немецкий авиаразведчик в воздухе.

Мы втроем побежали на опушку.

«Рама» шла чуть в стороне от нас. Судя по ее пируэтам – в режиме наблюдения и съемки.

– В шести километрах от нас, если возьмет вправо, пройдет над нами, – озвучил я очевидное.

– Могут нас засечь? – спросил дядька.

– Если только следы от посадки, мы там колею набили, да и трава примята. С воздуха должно быть видно, – честно ответил я.

– Плохо.

– Это верно, нехорошо. Второй самолет должен быть на подлете. Идет прямым маршрутом, – известил я присутствующих.

– Если немцы поднимут своих истребителей для перехвата? Шансы уйти есть? – спросил дядька.

– Вряд ли, если только в разные стороны, но все равно этот, – я кивнул на разведчика, – будет наводить.

– Значит, шансы уйти равны нулю?

– Почему? – удивился я.

– На земле о нас уже знают, разведка пока не вернулась, но уверен, что полицаи скоро будут тут. Они нам, конечно, на один зуб, но это как собачка, вцепится в ногу и будет держать, пока не подоспеют более крупные собаки. В воздухе то же самое. Со всех сторон обложили.

– Наши тоже не дураки, – не согласился я, – третий год воюют, и, надо заметить, неплохо воюют. Кое-чему за это время научились. Можете быть уверены, второй транспортник идет под прикрытием. Линейные истребители вряд ли пошлют, дальность не позволяет, а вот «таиры», переделанные как дальние истребители сопровождения, – вполне может быть. Когда меня сбили, один из заводов выпустил полсотни таких машин, этот полк проходил как раз на тот момент переподготовку в Центре. Думаю, ради такого случая командование перебросит его сюда, где бы он ни находился. Так что как раз воздух у нас единственный возможный выход отсюда. Нужно только ждать, как я понимаю.

– Разложил все по полочкам, – улыбнулся дядька. – Посмотрим, действительно ли твое командование умеет принимать нужные решения.

Мы простояли так еще минут десять, заметив, что разведчик со снижением ушел в сторону. Успокоившись, собрались было вернуться, как появился один из посланных к хутору бойцов.

Полицаев они обнаружили, что есть, то есть. Но их было всего пятеро, они занимались погребением, больше никого там не было. Разведчики пробежались вокруг и обнаружили свежие следы телег и всадников. По словам бойца, шли они не очень быстро, но точно по нашим следам, где мы проходили с телегой и грузом. Один из разведчиков остался сопровождать полицаев – кстати, очень злых полицаев – второй, срезав крюк, рванул напрямки.

– Где они сейчас могут быть? – спросил у него дядька.

– К речке должны подходить, – уверенно ответил боец.

– В ружье! Все, кто способен держать оружие, к реке. Задержим их, пока не прибудет воздушная кавалерия, – стал командовать полковник.

Мне и Толику он велел сидеть у самолета и ждать эвакуации, одновременно усилив охрану взлетной площадки, а сам рванул с остальными.

Буквально через пару минут после того, как они скрылись среди деревьев, послышался множественный гул самолетов.

– Ну, Архипов! Ну, перестраховщик! – изумленно покачал я головой, когда стали появляться первые пары «таиров». В окружении шести пар непосредственного сопровождения шел Ли-2, которого мы так ждали. Еще около тридцати пар кружились неподалеку. На предельной высоте тоже висело несколько пар.

– Капитан! Ракетницу! – крикнул я Лютику.

Взяв ракетницу, я обозначил наше местоположение, выпустив зеленую ракету. После чего полез в салон самолета к рации.

– Все нормально, бойцы, наши прилетели, – успокоил я раненых, пробираясь по салону. В нем, кстати, было душно. Успел нагреться под слепящими лучами солнца. Четвертый день осени, а жарит, как летом.

– Байкал, Байкал, я Соловей. Вас видим, как слышите меня, прием? – вернувшийся радист, что вызывал второй самолет, сообщил позывные подлетавшей группы. Наши я и так знал.

– Соловей, я Байкал, вас слышим.

– Байкал, видите речку по азимуту два-четыре?

– Соловей, речку видим. Там трассеры мелькают.

– Байкал, на нашем берегу держит оборону прикрытие, с противоположной стороны противник. Приказываю прочесать весь берег и прилегающую местность из всего, что есть, пусть у них пятки горят. Как слышите меня, прием?

– Вас понял, приступаем.

– Байкал, пусть транспортник садится и берет остальных, после того как мы взлетим. Прием?

– Вас понял, начинаем атаку и ждем взлета.

Все, кто находился рядом с самолетом, включая охранение и бывших пленных, заняли места в салоне. Пока я общался по рации, они уже успели снять маскировку, и Ли-2 был готов к взлету.

Прогреваясь, взревели моторы. Через открытую дверцу я смотрел, как заходят на цель два десятка «таиров».

– Товарищ подполковник, взлетаем! – прокричал появившийся рядом бортмеханик.

Кивнув, я позволил ему закрыть дверь и сел на свободное место, в иллюминатор было видно, как появился боец, которого послали предупредить наших об отлете. За ним группками остальные, некоторых несли на руках или помогали идти. Дядю я заметил сразу. Он шел замыкающим. Жив, уже хорошо.

Когда мы поднялись метров на триста, я посмотрел вниз, там, в конце полосы, переваливаясь с кочки на кочку, разворачивался второй Ли-2, успевший сесть.

Дождавшись, когда он поднимется, заняв требуемый эшелон, мы направились обратно к своим. Шесть пар было в непосредственном прикрытии, остальные шли неподалеку, уходя то в сторону, то вверх. На высоте десяти километров я разглядел еще две пары. При подлете к фронту нас встретили еще шесть десятков истребителей. В некоторых из них по красным кокам я узнал своих. Это был мой полк. Подергав за рукав сидевшего рядом Толика, указал на них и объяснил свою радость. Толик в ответ улыбнулся и показал большой палец.

Когда мы пересекли передовую, я, облегченно выдохнув, пробормотал:

– Неужели все?

Почти в это же время самолет внезапно стал крениться на правый бок.

– Сглазил? – ткнув меня в плечо, прокричал Толик. Еще меня как-то услышать умудрился. Звукоизоляцией салон этого самолета снабжен не был.

Пожав плечами в ответ, я посмотрел в иллюминатор.

– Курс сменили, летим по другому маршруту, – ответил я, покачав головой.

Вокруг продолжали суетиться фронтовые истребители, а вот «таиры» пропали, видимо, ушли на аэродромы. Судя по количеству, нас сопровождало два полка, никак не меньше.

– Куда летим? – спросил Толик.

– Не знаю, но второй летит за нами. Видел его, когда уходили с курса, он повторял за нами маневры.

Летели мы долго, по моим прикидкам, горючее должно уже было подходить к концу, сколько уже налетали. Через пятнадцать минут мы действительно стали спускаться. Сопровождали нас на этот раз всего восемь Ла-5 из моего полка, красные коки были отчетливо видны. Когда ушло прошлое прикрытие, я как-то упустил из виду.