Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

При развороте, когда транспортники сбрасывали скорость, нарезая круги над аэродромом при заходе на посадку, я успел изучить место, куда мы будем садиться.

– Запасной аэродром. Вижу бензовозы и охрану на пяти машинах. На дозаправку садимся, – прокричал я Толику. Те бойцы, что сидели рядом и слышали меня, передавали остальным.

– Знаешь, куда мы летим? – спросил Толик.

– Да, я тут уже бывал. Дальше московский аэродром. Уверен! – прикинул я направление по карте.

– Ясно!

Посадка прошла в штатном режиме, хотя капитан Лютик жаловался на шасси – одно из них дало течь из гидросистемы.

Зарулив к бензозаправщикам, пилот заглушил двигатели и направился к открытой бортмехаником двери, но выйти не смог. Поговорив с кем-то – я еще не отошел от перелета, и в ушах гудело, поэтому не слышал, о чем общался капитан, – он вернулся на место. Через открытую дверь виднелись бойцы госбезопасности с автоматами наизготовку.

– Мы под арестом? – поинтересовался у меня один из бойцов.

– Вряд ли, скорее всего, все из-за секретности. Пойду узнаю, что им за приказ отдали.

Когда я приблизился к закрытой техником двери и открыл ее, на меня посмотрел стоявший рядом командир, лейтенант, если судить по погонам. Узнал меня сразу, поэтому вежливым, но непреклонным тоном попросил вернуться в салон.

– Даже отлить нельзя? – удивился я.

– Приказ, – развел руками летеха.

Бойцы рядом с интересом разглядывали меня, будь у них фотоаппарат и отсутствуй строгий и исполнительный командир, уверен, попросили бы сфотографироваться всей группой.

– Ясно. Приказ так приказ.

Вернувшись на свое место, ответил на вопросительные взгляды бойцов:

– Дозаправка и сразу взлет. Даже до ветру не разрешают, так что если кому не терпится, то могут дать ведро.

Ведро все-таки потребовалось, не все сбегали перед взлетом. Я опытный, успел, мне было не нужно.

Открыв нагрудный карман, пошарил в нем и достал плитку шоколада из сухпая. Содрав с половины фольгу, отломил и протянул сидевшему рядом бойцу, велев:

– Делись с ранеными.

Остальное мы умяли с Толиком, пока шла заправка.

– Там тебе кто-то рукой машет. Летчик, – произнес вдруг Толик. Он с интересом рассматривал в иллюминатор работу запасного полка.

Повернувшись, к своему удивлению, в летчике я опознал Степку Микояна. Заметив, что я обратил на него внимание, тот стал делать особые знаки.

– Это он нас сопровождает, – пояснил я Толику.

Заметив наше общение, к Микояну направились пара бойцов и командир, вынудив Степку вернуться к своему «ястребку», около которого стояли еще несколько летчиков. Из-за расстояния я их не смог опознать, но вроде один из них – Кожедуб. Такую фигуру у нас в полку имел только он.

Через пятнадцать минут снова взревели моторы самолета, и мы пошли на взлет. Причина задержки – оказалась в шасси – капитан успел нажаловаться на него, и местные техники возились с неисправностью. Отремонтировать, как я понял, не смогли, но заправили систему жидкостью, до Москвы должно было хватить.

Меня в этой ситуации немного возмутило отношение к раненым. Когда фельдшер выглянул и попросил вызвать врача (у одного открылось кровотечение), ему только принесли перевязочные материалы, и все. Это наводило на некоторые размышления.

Летели мы не больше часа, когда снова пошли на посадку.

– Москва, прибыли, – опознал я город внизу.

Не все из бойцов были в столице СССР, поэтому, когда мы, нарезая круги, снижались, все иллюминаторы были заняты. Свой пришлось уступить Толе: я-то видел, когда патрулировал над городом, а ему интересно.

Сели тоже удачно, без аварий. Пока самолет катился, притормаживая, я по тюкам и баулам пробрался к кабине, мне хотелось посмотреть, кто и как нас встречает.

– М-да, засада, – пробормотал я под нос.

Среди легковых автомобилей выделялся «паккард», на котором любил ездить, да в основном и ездил Берия. Серьезная встреча.

Вернувшись в салон и плюхнувшись на свое место, стал объяснять бойцам, что делать:

– Товарищи бойцы спецподразделений! Снаружи нас ждут высокие чины, поэтому, покидая салон самолета, иметь вид бравый и придурковатый, чтобы командование не подумало, что вы умнее их. – Переждав взрыв смеха и комментарии, продолжил: – А теперь без шуток, среди встречающих товарищ Берия, поэтому принять вид выполнивших свое дело солдат и офицеров советской армии, ждущих заслуженной награды… Нет, это тоже была шутка, хотя в каждой шутке своя доля правды. В общем, выходим и строимся.

Я первым покинул салон самолета и направился к шеренге встречающих. Из второго Ли-2 появились дядя и майор Славич, последовав за мной. Подошли мы к начальникам вместе. Приложив руку к виску, я стал докладывать:

– Товарищ нарком, ваш приказ выполнен. Груз доставлен. Во время операции возникли некоторые проблемы, которые мы, благодаря высокой выучке группы осназа майора Славича, благополучно преодолели. По окончании операции нами была обнаружена и эвакуирована группа под командованием полковника Суворова, которую мы считали погибшей.

– Молодцы, – кивнул Берия с непроницаемым лицом. Рядом с ним стоял Архипов.

К этому времени все пассажиры, включая раненых, покинули салоны самолетов и выстроились по своим подразделениям. У лежавших на самодельных носилках бойцов уже суетились медики в белых халатах, подъехали санитарные машины.

Мы все вместе, включая сопровождение наркома, подошли к строю бойцов осназа и разведгруппы.

– Благодарю за службу, товарищи солдаты! – гаркнул вдруг Берия.

– Служим Советскому Союзу! – хором ответил строй.

Пока заместители общались с бойцами, мы с Берией, Архиповым и дядей отошли в сторону. Я быстро представил присутствующих друг другу. После того как знакомство состоялось, стал быстро вводить в курс дела. На это мне понадобилось всего полчаса. Действительно очень кратко уложился.

– Рапорт напишешь. Тот, что в полку написал, я уже изучил, а этот во всех подробностях, – велел мне нарком.

– Есть.

В это время подчиненные Берии стали доставать из самолетов баулы, я тут же вмешался:

– Товарищ нарком, четыре из десяти баулов принадлежат мне. Там личные вещи.

– Что там, полковник? – спросил Лаврентий Павлович у дяди.

– Музыкант, – развел тот руками.

– Музыкальные инструменты, спецзаказ. Две разобранные бас-гитары, синтезатор, усилки и небольшое звукозаписывающее оборудование, – подтвердил я.

– Потом получишь. Под расписку.

– Есть.

Во время разговора случайно выяснилось, почему осназовцев и разведчиков тоже переправили в Москву. Наградить – это само собой, тут другое: из них решили создать охрану прибывших из другого мира. Степка и Толик, конечно, пролетали насчет личной охраны, а вот остальные ее получат в полной мере. В общем, ребят теперь, из-за того что общались с нами, на фронт больше не отправят, поэтому им другую работу и нашли.