Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

Отцу дали генерал-майора и направили в наркомат авиационной промышленности осваивать новые направления по принесенной информации. Встречались мы нечасто, он постоянно пропадал в командировках, но было видно, как дело сдвинулось с мертвой точки.

В армии началась реорганизация, многие видные чиновники и члены совета ставки были сняты или переведены на другие должности с понижением. Некоторых арестовали, других лишили партбилета. В стране шла перестановка сил, снимались старые консерваторы и ставились молодые реформаторы.

Со мной было проще всего, я занялся тем, что любил не меньше полетов, – музыкой. Людей, вернее, музыкантов мне дали, конечно, из наркомата Берии, пришлось повозиться, пока они освоили привезенную из моего мира музыкальную аппаратуру и инструменты, но потом… Успех был просто грандиозен, чистое и непривычное звучание поразило многих. Времени катастрофически не хватало, но это не помешало за последние месяцы выпустить пять собственных пластинок и семь – других исполнителей, принесших мне славу не только в СССР, но и за границей. Две моих пластинки были на иностранных языках: в политуправлении решили, что пора мне покорять вершины славы и за бугром. Ноутбук с записью более чем двадцати тысяч песен всех времен и народов очень мне в этом помог. В этих музыкальных месяцах радовало только одно – постоянное, фактически ежедневное общение с супругой и сыном.

Полгода пролетели вихрем, ярко пронесся хорошо отмеченный Новый год, сын уже не только агукал, но и бормотал несколько слов и шустро бегал на своих двоих. И вызов в Кремль оказался несколько неожиданным. Через неделю после той памятной встречи Сталин беседовал со мной, желая лично услышать эпопею по перемещениям. Больше мы с той поры не встречались.

Я как раз только что вернулся из Центра, где облетывал переданный нам по ленд-лизу морской разведчик «Виккерс», и едва успел поиграть с сыном, когда зазвенел телефон.

Шлепая тапками без задников, я подошел и снял трубку. Звонили охранники из парадной дома.

– Товарищ подполковник, к вам посыльный с письмом. Пропускать?

– Сейчас сам спущусь.

Был я в одних галифе и в майке. Сунув босые ноги в валенки (на улице за тридцать), сверху накинул белый овчинный офицерский полушубок. Быстро спустился по лестнице и направился к группе стоявших внизу людей.

– Здравствуйте, Антонина Валерьевна, – поздоровался я, пропустив поднимающуюся на верхний этаж соседку.

– Здравствуй, Славочка. Как дела, как служба? – остановившись, спросила она.

Было видно, что соседке хотелось поговорить. Ее муж, полковник Леонов, сгинул в горячем лете сорок первого под Смоленском. Старший сын служит командиром торпедного катера на Черном море, младший – артиллерист, где-то под Ленинградом. Ей явно было одиноко, и она часто заходила к нам, понянчиться с Денисом. И нам помощь, и ей одухотворение.

– Да вот, служба, – кивнул я на охрану и посыльного, немного виновато разведя руками.

– Понятно. Я к вам вечером зайду?

– Конечно, будем ждать. Денис радуется, когда вы приходите.

Когда мать и сестра с братом Ани уехали обратно к себе в деревню, квартира немного опустела. Дениска, привыкший, что с ним постоянно кто-то играет, начинал реветь, когда мы оставляли его одного, поэтому-то мы были не против приходов соседки. Антонина Валерьевна направилась наверх, а я подошел к капитану с планшетом на боку.

– Подполковник Суворов, – представился я, чуть склонив голову. В принципе, мне можно и не представляться, я уже говорил, что меня все знают в лицо, но тут так было положено. Приняв в руки плотный конверт, проверил его на повреждения, не обнаружив таковых, расписался у капитана в ведомости в двух местах и поставил время.

– Ответ ожидается? – спросил я.

– Никак нет, товарищ подполковник. Приказ был только доставить.

– Хорошо.

Вернувшись в квартиру, я быстро разделся и пошлепал в кабинет.

– Что-то случилось? – спросила заглянувшая тут же Аня.

– Пока не знаю, – ответил я, устраиваясь в кресле и беря ножницы.

Содержимое меня несколько удивило. Это было приглашение на официальное мероприятие в Кремле.

– Опять приглашение в Кремль, – ответил я на вопросительный взгляд жены.

Подойдя, она села ко мне на колени и, взяв приглашение, быстро пробежалась по нему глазами.

– Действительно. Странно это, ты же на прошлой неделе ездил туда. Опять какой-то город освободили?

– Нет, это до этого было. В прошлый раз послы собирались, вот и меня пригласили. Хотели на меня вживую посмотреть, послушать.

– Это там ты с майором американским подрался? – лукаво улыбнувшись, спросила Аня.

– Не дрались мы, мы армреслингом занимались. На слабо я его тогда взял.

– Чем занимались? – наморщила лобик Аня.

– Армреслинг – это такая борьба на руках.

– Спрашивать, выиграл или нет, не буду. Помню, как ты пистолетом хвастался.

– Это – «кольт тысяча девятьсот одиннадцать». Редкость, у меня такого в коллекции нет.

– У тебя их уже три десятка.

– Вот и я говорю, что мало, – согласился я.

– Тут указано явиться завтра в шесть вечера в парадной форме, – продолжая держать приглашение, сказала Аня.

– Видел уже, ее на все мероприятия нужно надевать.

– Я пока форму приготовлю.

– Хорошо.

Вечером, когда я играл с сыном, раздался звонок в дверь. Это могли быть только свои, поэтому я без опаски открыл.

– О, кого мы видим! Аня, накрывай на стол, у нас гости! – крикнул я жене и стал помогать Никифорову снимать шинель.

– Привет, чертяка! – поздоровался он.

– Здорово. Проходи, сперва поужинаем, потом уже поговорим на тему приглашения.

– С чего ты взял, что я по этому поводу?

– Дедукция, милый мой, великая вещь. Это еще Шерлок Холмс говорил. Связать приглашение, о котором мы не были заранее оповещены, и твой приход труда не составило.

– Ладно, Холмс, потом поговорим. Это твой на нас с таким любопытством глядит?

Дениска, спрятавшись за занавеску, с интересом глядел на большого дядю.

– Мой.

После ужина мы ушли с Никифоровым ко мне в кабинет, оставив Аню убираться в гостиной и приглядывать за Денисом.

– Что там случилось? – поинтересовался я, посмотрев на просвет янтарный напиток в стакане.

– Армянский? – попробовал на вкус собеседник.

– Да, – коротко ответил я. – Не тяни, говори уже.

– Помнишь прошлое празднование в Кремле?

– Ну да.

– В общем, уже три месяца союзники просят провести музыкальное турне по некоторым странам. В частности по Америке и Англии. Ты по рейтингу на первых местах, по радио на Западе только тебя и крутят. Понятное дело, на все их просьбы руководство страны отвечало отказом. Для нас выпустить секретоносителя такой категории – это уму непостижимо.