Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Плохо, что нет связи, – пробормотал я себе под нос, приготавливаясь к посадке.

Наши не стреляли. Хоть и японец, но считается нейтральной страной. Мы с ними ПОКА не воюем.

В открытом океане волны были крупнее, так что посадка была на гране фола. Но она у меня уже не первая, а вторая, так что хоть и минимальный опыт, но он был.

Коснувшись верхушки первой волны, я врезался поплавком во вторую и затормозил о пятую, покачиваясь на крупной волне.

«Ташкент» сделал широкий полукруг вокруг самолета и, сбавив ход, стал готовить к спуску шлюпку с матросами.

Отстегнув ремни, я вытер мокрое лицо и выбрался наружу, одновременно помахав стоявшим у рубки офицерам, которые наблюдали за мной в бинокли. Расстояние до лидера было всего метров триста, так что опознание прошло фактически мгновенно.

Загудев двигателями, эсминец приблизился, догнав негромко урчавшую мотором лодку, где было с десяток моряков.

– Товарищ подполковник? – опознал меня сидевший на корме шлюпки молодой офицер. Я его сразу узнал по рыжим вихрам, это был старший лейтенант Ветров, он командир БЧ-3 на эсминце. Тот еще забияка, во время перехода через Панамский канал он на спор загарпунил акулу.

– Он самый, лейтенант. Наши все на корабле? – спросил я, имея в виду своих музыкантов.

– Так точно, товарищ подполковник. Мы думали, вас только вечером найдем.

– Вы одни? – первым делом спросил я.

– Сюда направляется эскадра под командованием адмирала Октябрьского. Они в трех днях пути.

– Отлично, – обрадовался я и тут же стал командовать: – Меня на эсминец. Самолет поднять на палубу, разобрать и убрать в трюм. Потом отправим его под Москву, в Центр боевой летной подготовки, как наглядное пособие.

– У нас нет трюма, товарищ подполковник.

– Тогда разобрать и убрать с глаз долой. Вы до Австралии не успели дойти?

– Никак нет, товарищ подполковник, – ответил лейтенант, наблюдая, как моряки помогают мне попасть в лодку.

– Отлично. Давай на эсминец… И еще, лейтенант, у немцев тут недалеко секретная база, там у них самолеты в виде тарелок, если увидите – не пугайтесь, а стреляйте наверняка.

– Ясно, товарищ подполковник, – серьезно кивнул Ветров. – Союзники что-то трепали про подобное в Перл-Харборе, но мы думали: байки.

– Я с этими байками чуть не схлестнулся, ладно их отозвали, – буркнул я.

В это время шлюпка с самолетом на прицепе вернулась к эсминцу, и по веревочному трапу я забрался на борт.

Черт возьми, как хорошо-то оказаться среди родных и хоть немного знакомых лиц.

Меня почти мгновенно окружила толпа, как моряков, так и моих музыкантов. Крепко обняв ближайшего моряка, могу ошибиться, но вроде это был боцман, и не обращая внимания на похлопывание по плечам и радостные возгласы, я нашел глазами командира «Ташкента» и, взмахом руки призвав к тишине, скомандовал:

– Срочное собрание офицеров, нужно кое-что обсудить. Думаю, скоро нам придется вступить в бой. Примите к сведению, что у противника есть авиация.

– Усилить наблюдение за воздухом. Рязанцев, самолет на палубу – и замаскировать, не нужно давать японцам повод для протеста. После погрузки малый вперед по старому курсу! – немедленно стал командовать Зайцев.

– Есть!

– Есть!

– Есть!.. – козыряли офицеры и разбегались по боевым постам. Кто к зениткам, кто в рубку, а кто и на нос, заниматься подъемом «Мицубиси» с воды.

В кают-компании кроме старших офицеров «Ташкента» находились еще четыре офицера из наркомата Берии. Первым делом я в подробностях расписал крушение нашего самолета и как мы выбрались на остров. Когда я закончил, эсминец, загудев двигателями, стал разгоняться. Значит, самолет уже поднят с воды.

Старшим среди безопасников был майор Вышегород, именно он задал первый вопрос:

– Вы хотите захватить немецкую базу?

– Сомневаюсь, что это удастся, – ответил я, задумчиво потирая небритую щеку. – Приоритетная задача – освободить Никифорова как секретоносителя высшей категории. Задача на захват базы как основная не ставится. Мне нужен лист и карандаш, я накидаю план ост-рова.

Пока я рисовал оба острова и примерные проходы к заливу, Зайцев опрашивал меня насчет подлодки и японского разведчика.

– Судя по описанию, это тип – семь A. Опасный соперник, хорошо, что вы вывели его из строя, товарищ подполковник.

В это время пришел вызов от вахтенного офицера. Впереди появился малый остров. Солнце почти село, так что ночь – самое то для морского десанта.

Пока мы с безопасниками и капитаном эсминца обсуждали план высадки десанта, старпом ушел формировать десант. По словам Зайцева, на сто двадцать хорошо вооруженных моряков можно было рассчитывать.

– Я думаю назначить командиром десантной партии капитан-лейтенанта Лосева, он в сорок втором хорошо отметился в бригаде морской пехоты под Ленинградом, командуя ротой. Два боевых ордена имеет, – сказал Зайцев.

Лосев на это дело был отличной кандидатурой, так что мы согласно кивнули. Зайцев, встав, вызвал каплея в кают-компанию, это он был вахтенным офицером, поэтому и не присутствовал при совещании.

Я его помнил, серьезный морской офицер, с наградным пистолетом. Отличный командир.

Мы быстро ввели свеженазначенного командира десанта в курс дела. После недолгого обдумывания он раскритиковал наши планы и быстро накидал свое виденье высадки.

– Подводить эсминец к вражескому берегу без знания глубин смерти подобно. Лучше оставить корабль под прикрытием маленького острова и на шлюпках дойти до большого, где и произвести высадку. При приближении к берегу, за три мили, идти на веслах, заглушив двигатели. Высадку нужно произвести в трех местах. Тут, тут и тут, – указал он на моем рисунке места высадки.

– У вас есть переносные радиостанции? – спросил я Зайцева.

– Две, – коротко ответил он.

– Приказ об атаке подадим ракетами. Две десантные партии идут к немецкой базе, одна штурмует залив. Нельзя оставлять немецкую базу без внимания, с этой стороны вы не правы, товарищ подполковник, – продолжил Лосев.

– Я летчик, а не пехотинец. Вам виднее, капитан, но задача по освобождению советских граждан все равно остается приоритетной.

– Освободим, – уверенно кивнул Лосев.

– Японец мешать не будет? – спросил я.

– Гранатометы возьмем. У нас в арсенале их штук двадцать, хватит с лихвой.

– Какие еще гранатометы? – удивился я.

– Вы что, товарищ подполковник? – удивился капитан. – Их уже год как на фронтах используют. «Пантеры» и «тигры» горят за милую душу. Пехота на них чуть ли не молится.

– Не слышал, как-то не до этого было, – пояснил я немного смущенно. – Кстати, что там с эскадрой Октябрьского?

– Идут на полном ходу. Ориентировочное время прибытия пять суток, – немедленно ответил командир «Разящего».