Кирилл Лятс - Гитлерград

– так давайте, я сейчас его и подпишу, вы потом впечатаете туда то, что нужно, – и Альберт подписал договор, потом вынул из портфеля печать компании и шлепнул на два листа, – вот! – он протянул документы Шлёме.

– спасибо. Увидимся тогда в аэропорту в 16:00

В три часа пополудни все семейство Мейеров прикатило в аэропорт – две легковушки и целый грузовик скарба. Пилот, предупрежденный Альбертом заранее, не проявляя признаков удивления, спокойно раздавал команды наземному персоналу по погрузке, и за 40 минут все загрузили на борт.

Квоты были куплены с утренним открытием биржи. Все положенные бумаги оформлены. Продавшая квоты семья уже проживала в Антананариву, поэтому не нужно будут ждать в Пулково в зоне прилета, когда продавцы квот покинут Рейх. Все уже готово к приему новых жителей метрополии.

Мойша и Рахиль прощались со своим семейством, отец плакал, понимая, что больше не увидит двух своих самых любимых детей. Мать тоже рыдала, а бабушка обнимала Мойшу за ноги, умоляя не улетать.

Шлёма застал эту душераздирающую сцену и решил положить этому конец. Он дал команду полицейским вывести всех, кто не улетал в Гитбург, и пошел в ВИП-зал.

Альберт сидел в одиночестве и курил сигару, периодически обмакивая кончик в коньяк.

– господин Шульц, вот подтверждение об оплате задатка. Договоры, заполненные но не подписанные, как мы договаривались, я передаю Рахиль. Она подпишет в Гитбурге у нашего человека и передаст Вам.

– замечательно, господин Брискин, приятно с Вами иметь дело. Ну что, выпьем за успех нашего предприятия, – он налил второй бокал коньяка и протянул Шлёме

– за успех! – Шлёма выпил, и они пошли на летное поле.

Плачущих родственников уже увели, а улетающие уже разместились в салоне самолета.

Альберт пожал Шлёме руку и поднялся по трапу.

– пожалуй, перееду к вам, когда завершу сделку. И что-нибудь тут построим.

– всегда рады добрым гостям. Счастливого полета.

Альберт махнул рукой. Стюарт затянул трап. А Шлёма отошел к зданию аэропорта и еще долго смотрел, как самолет выруливал, разбегался и улетал туда, куда вряд ли Шлёме будет суждено когда-нибудь добраться.

В Гитлерграде самолет Альберта уже ждали. Лаврентий Пронин пригнал на поле воронок, оставшийся в гараже Гестапо еще со времен НКВД, а сам стоял рядом, облокотившись на свой Жук.

Он дождался, когда из самолета выйдут все пассажиры – их Лаврентий насчитал 9 человек, – и подошел.

– Альберт Шульц не с вами?

– нет! – Авигдор повернулся к Пронину, – он сошел в Берлине. Мы залетали туда по пути.

– черт, а вы кто?

– просто пассажиры, герр Шульц согласился взять нас до Гитбурга.

– может, вас подвезти? У меня машина большая, – Пронин показал на воронок.

– спасибо, но у нас еще скарб.

– я подожду, – сказал Лаврентий, любуясь, как Рахиль легко берет чемоданы из рук пилота и складывает их рядом с трапом.

В это время подъехал черная BMW, из которой выпрыгнул унтерштурмфюрер и направился к следователю.

– герр Пронин, Вам пакет. Только что доставили из Новгорода.

Лаврентий разорвал пакет, в нем лежали фотографии трупов, найденных в Новгороде и документы, вынутые из кармана псевдо-Отто.

Ладно, – подумал он, – поеду-как допрошу нашего сидельца, а заодно позвоню в Берлин, чтобы они там задержали Шульца. А то так мы никогда его не поймаем.

Семья Мейер тем временем полностью загрузилась в воронок и водитель вопросительно смотрел на Лаврентия.

– отвези их, куда скажут, а потом на Гороховую! Счастливо – помахал он рукой репатриантам.

Воронок отъехал, а за ним с территории аэропорта выехал и Пронин, направившись по Берлинерштрассе мимо сименсовской Электросилы в сторону Гороховой улицы.

Зайдя в кабинет, он первым делом попросил связать его с центральным управлением Гестапо в Берлине. Продиктовав дежурному поручение о задержании Шульца, Пронин снова прошел во внутреннюю тюрьму и вызвал на допрос Отто Шварцберга.

Задержанного привели. Как и в прошлый раз Пронин предложил Шварцебргу присесть и достал фотографии и документы из пакета.

– вы знаете, кто это? – спросил следователь, указывая на фотографию трупа мужчины, найденного у реки.

– понятия не имею. Первый раз вижу

– не находите, что он очень на Вас похож?

– со стороны виднее. Но, вот видите, у него тут на левой щеке ближе к уху нет родинки, а у меня есть. Могу вам найти, ну или Вы сами найдите у меня дома старые фотографии, и там она тоже есть. У меня даже есть фото с Риббентропом, там наверняка увидите родинку

– действительно, невозможно такое сымитировать. Тем более, что лицо ему хорошенько помыли, прежде чем сфотографировать. Тогда все же непонятно, откуда у него в заднем кармане Ваши документы.

– Знаете, документы у меня пропали. Похоже на границе. Или сразу после КПП. Потому что я их точно доставал, когда проходил пограничный контроль. Но потом я бумажник со всеми документами оставил в машине, а паспорт положил в карман рубашки.

– на каком КПП, советском или германском?

– на советском. На германском у меня уже паспорт был в кармане рубашки, поэтому я портмоне не доставал.

– а Вы не обращали внимания, когда вы проехали границу, что документы пропали.

– Вы знаете, нет, я так хотел быстрее доехать до дома, что просто жал на газ и не останавливался. Я еще так был расстроен, что Ирму задержали.

– А не могла Ирма забрать Ваши документы?

– господин следователь, я не знаю. Все могло быть. Пока я заходил в КПП и показывал паспорт, кто угодно мог забрать. Тем более, когда забрали Ирму, кто-то же забирал ее вещи из машины, а Ирма при этом оставалась на КПП. Могли и мой бумажник прихватить.

– хорошо, а вот эта женщина Вам знакома? – Лаврентий вынул фотографию псевдо-Ирмы, убитой в отеле Ганза.

– да! Я ее видел, на советском КПП! Она как раз задержала Ирму.

– прекрасно. Вы не помните, как ее звали? Может, кто-то окликал ее по имени?

– сейчас… у меня хорошая зрительная память. У нее был ярлык на груди. Там был номер. Сейчас, – Отто нахмурил брови, – 24392, да, вот такой номер, два четыре три девять два.

– спасибо. Вы нам очень помогли. Я сейчас выпишу распоряжение, чтобы Вас отпустили. Из Гитлерграда никуда не уезжайте, если будет нужно, я Вас вызову. Документы пока побудут у меня, Вам в ОрПо выпишут справку временную.

– спасибо, герр следователь, спасибо огромное, – на глазах Отто выступили слезы

Пронин постучал в дверь камеры. Вошел конвойный.

– пусть герр Шварцберг тут посидит, я выпишу сейчас распоряжение об освобождении

– яволь, герр Пронин

Лаврентий вернулся к себе, выписал бумагу на освобождение Отто, передал ее дежурному офицеру, после чего набрал оператора: