Кирилл Лятс - Гитлерград

– Ну вот людей же развелось слишком много, и ничего

– Не знаю, две мировые войны за 40 лет – разве это ничего?

– Ну мы же победили, и всем сейчас хорошо, – Моника нагнулась и сорвала колокольчик.

Людвиг улыбнулся.

– Вот мы и пришли, – Моника показала на подъезд большого серого дома. – Здесь живет будущий доктор пингвинов и жирафов. – Моника протянула руку. – до завтра, я в то же время пойду из зоопарка.

– Завтра, боюсь, я Вас не смогу в это время увидеть. У меня же работа. Давайте в субботу.

– а приходите в субботу в зоопарк! Я буду там целый день.

– И как я вас там найду? – спросил фон Дорн, чувствуя, что он обязательно придет в субботу

– Ну, среди животных я одна Моника. Не ошибетесь. И потом, у всех моих подопечных есть рожки и копыта. А у меня нет.

– Точно? – засмеялся Людвиг

– Фу, какой вы нехороший

– Хороший-хороший, – фон Дорн пожал протянутую руку девушки и пошел домой, мысленно улыбаясь этой неожиданной встрече.

Дома фон Дорн быстро переоделся. Флер воспоминаний пятилетней давности еще бередил сознание, но нужно было сосредоточиться на поисках Ирмы Мессер. Теперь, после допроса Лаврентием Отто Шварцберга, стало очевидно, что в Москве находится именно она.

Шурупов проверил номер жетона пограничницы, который запомнил Шварцебрг. Такого номера нигде не значилось, а значит, либо Отто все-таки перепутал цифры, либо его намеренно ввели в заблуждение фальшивым жетоном. (Вообще-то Людвиг не помнил, чтобы он видел на советских пограничниках какие-то жетоны, когда проезжал колпинский КПП).

Фон Дорн зашел в кабинет посла и попросил разрешения допросить охранника, который пропускал Ирму. Клаус, конечно, дал свое согласие.

– знаете, давайте его сюда, здесь вместе расспросим, – попросил посол

Людвиг сходил за охранником, который отдыхал после суточного дежурства, и пригласил его в кабинет посла.

– как вас зовут? – начал допрос фон Дорн, после того, как все расселись вокруг стола для переговоров.

– Фриц Мюллер

– год рождения

– 1918 й

– служили?

– да, в вермахте до 44го

– давно знаете Адольфа Лунца?

– с 1940 года. Он был командиром моей кампфгруппе во Франции, потом на Украине.

– он вас пригласил работать в охране Посольства

– не скрою, он, конечно. Я долго был без работы, и как-то встретил его в Берлине на улице. Он сказал, что может предложить мне работу за границей. Сначала я работал у него в Риме, потом его перевели в Москву, и он взял меня с собой.

– у вас, значит, были хорошие отношения?

– он был прекрасный командир. Мы с ним прошли пекло вместе.

– хорошо, вернемся к недавним событиям, Ирма Мессер, вы знаете эту женщину? – Людвиг показал Фрицу фотографию из папки

– я вам уже говорил, герр фон Дорн, что я не знаю, кто она, я только видел ее на входе и выходе. Господин Лунц спустился, забрал ее, а потом проводил. Документов она не предъявляла

– они о чем-нибудь говорили в Вашем присутствии?

– я не подслушивал

– постарайтесь вспомнить, может какие-то обрывки фраз до вас долетали. Как вам показалось, когда Лунц спустился, он знал ее или видел в первый раз

– да, он ее знал, потому что заулыбался, когда увидел и даже обнял ее. Незнакомые люди так не делают.

– долго они пробыли у Лунца?

– думаю, меньше часа

– когда он ее провожал, он что-то сказал

– да, точно, он сказал: «Если к Националю, то налево и до конца, а потом направо»

– ну вот, видите, а говорите, что не помните. Теперь вот что, когда вы увозили меня

– простите, герр фон Дорн, это был приказ начальства, я не мог ему противиться. Ему же лучше знать, кто враг Рейха.

– да, я понимаю. Так вот, когда вы меня увозили, мои коллеги видели, что вы приветствовали Лунца фразой «Хайль, Гитлер», как это понимать?

– он мой командир. Я всегда его так приветствовал. Он мне не давал команды перестать так его приветствовать

– но было решение Рейхстага по этому поводу еще в 1943 году. Такое приветствие запрещено законом.

– герр фон Дорн, больше мне некого так приветствовать, поэтому теперь я буду строго соблюдать этот закон, о котором вы говорите.

– хорошо, идите.

Когда дверь за Фрицем закрылась, Клаус спросил:

– ну, что Вы думаете фон Дорн?

– врать ему особо смысла нет, когда он знает, что его командир мертв. Поэтому думаю, что он говорит правду.

– то есть это не неогитлеристы?

– до конца я бы эту версию не отметал, но думаю, что вряд ли. Герр Хасс, вы не посмотрите личное дело Лунца, хотелось бы посмотреть его послужной список.

Хасс вызвал секретаршу и попросил принести дело начальника охраны.

– и два кофе с конфетами, – добавил посол

– можно позвонить в МГБ?

– да, конечно, – Хасс пододвинул фон Дорну телефон

– Володя? – это Людвиг. Допросили охранника, он вспомнил, что Лунц указывал Ирме Мессер дорогу до Националя. Похоже, что она могла остановиться именно там. Пошли кого-нибудь проверить. На всякий случай, пусть возьмут ее фото, возможно она там под другой фамилией. Я пока в посольстве, можно звонить сюда.

Секретарша принесла дело Лунца, посол кивком показал, что она может его дать сразу фон Дорну.

Людвиг открыл папочку и начал листать:

– родился в Дюссельдорфе в 1907 году, поступил в Вестфальский университет, закончил два курса и ушел в армию. Член НСДАП с 1933 года. Служил в Вермахте. Операции во Франции, Сербии, Украине. Демобилизован в 1944 году. С 1947 года работает в отделе собственной безопасности МИД Германии. Работал в посольствах Германии в Мадриде, Лондоне, Риме, в январе 1960 направлен в Москву для подготовки открытия Посольства. Так, посмотрим теперь еще раз Ирму Мессер, – он открыл другую папку и молча стал перелистывать листочки. – вот, кажется нашел. Ирме Мессер работала в Лондоне секретарем посольства Германии. Сроки совпадают. То есть они познакомились в Великобритании, хотя могли, конечно, знать друг друга и раньше по МИДу.

– подозрительно, что в Великобритании, нет ли тут какой-то связи с Ми6?

– стоит проверить. Поговорю с Хофманом на этот счет. У них есть свои каналы проверки таких нюансов.

Раздался звонок. Клаус взял трубку.

– да, господин Шурупов, сейчас передам. Вас – Шурупов, – посол передал трубку Людвигу

– слушаю, товарищ полковник!

– мы побывали в Национале. Похоже ты был прав, она там остановилась. По крайней мере портье узнал ее по фотографии. Мы поднялись в ее номер, но там ее не было. А комната вся похожа на побоище – все вверх дном, вещи разбросаны, как будто проходил обыск НКВД.

– а Ирма?

– Ее нет. И портье говорит, что он ее с вечера не видел. И вообще она зарегистрировалась в гостинице под другой фамилией.

– какой?

– Моники Нойман

– Господи!!! – воскликнул Людвиг