Александр Уточкин - Провинциальный вояж

Напуганный рассказами Жанны и судьбой незадачливого фрица из Ганновера поначалу вел себя на дискаче скромно, с опаской поглядывая на пацанчиков спортивного вида и не решаясь на лобовые знакомства с аппетитными малолетками, ритмично двигающимися под актуальные ар-эн-би хиты зарубежных и отечественных исполнителей — от 50 Cent до Потапа.

Но после долгого топтания возле барной стойки и трёх лонг-айлендов таки раздухарился — сказались многие лета клубных похождений, стартовавшие еще в студенческие 90-е — под классическую композицию Тупака «Калифорнийская любовь» ноги сами пустились в пляс.

Ах, эта теплая бурлящая волна танцевально-алкогольного куража! Низкий, но столь любимый жанр.

Отдаться жирным басам и качающему биту с речитативом, отвязать таз и руки, жонглировать взмахами конечностей, тем временем примечая охотничьим взором достойные кандидатуры на танцполе.

Исподволь дарить сим избранным знаки внимания, на слегка заплетающемся языке тела, плавно перемещаясь в направлении заветной цели, но затем, вдруг опомнившись, резко поменять курс, дабы не быть заподозренным в излишней навязчивости.

Далее, набравшись смелости, подойти и предложить прелестнице коктейль. И, услышав надменный отказ, удалиться с танцпола, якобы в сортир, мигом забыть о сей неприятности, вернуться к бару, заказать коктейль себе, немедленно выпить, подождать подходящий хит и снова ринуться в бой в поисках следующей жертвы.

В ту ночь мне не везло. Как часто бывает, момент был упущен, наиболее перспективные нимфы либо оказались разобраны, либо к тому времени покинули дискотеку.

Пришлось максимально снизить планку, за что последовало предсказуемое наказание. Когда я все же решился подкатить к условно симпатичной особе, — несмотря на многочисленные стоп-сигналы в ее вульгарном провинциальном образе — ответом был настолько уничижающий взгляд, полный нарочитого недоумения, что даже мое видавшее виды эго было отправлено в глубокий нокаут.

Похожим по степени брезгливости взглядом меня как-то одарил в лифте пятизвездочной гостиницы Кемпински известный миллиардер Прохоров в самом начале 2000-х.

Румяный запыхавшийся мальчуган — я опаздывал на одну из первых публичных презентаций, заляпанный московской слякотью и припорошенный ноябрьским дождем, на ходу поправляя дедушкин галстук поверх единственного костюма, с рвущимися по швам пластиковыми пакетами, полными корпоративных брошюр и отчетов, которые сам же распечатывал и сшивал допоздна весь предшествующий вечер — а нувориш, видимо, поднимался в роскошный пентхаус опосля сытного континентального завтрака.

Но в том случае я, по крайней мере, мог найти веские основания для столь высокого градуса презрения. Тут же причины напрочь отсутствовали, что делало поражение еще более идиотским и обидным.

В скверном расположении духа я отбыл восвояси и более ДК Октябрьской Революции (он же ночной диско-бар Манхэттен) не навещал.

***

Стояло жаркое украинское лето, повсюду торговали клубникой, черешней, вишней и прочими сокровищами садов и огородов. Позабыв за время долгого пребывания в Москве, как пахнут и сочатся настоящие сезонные южные фрукты, с упоением наверстывал упущенное, пристрастившись также к живительному нефильтрованному пиву местного разлива, пока что не изгаженному глобальными корпорациями.

Работа поначалу была не бей лежачего, но я быстро нашел дополнительное применение своим талантам и зарекомендовал себя умником и профессионалом в узком провинциальном коллективе.

Многого не требовалось: умение погонять циферки в экселе или знание формулы внутренней нормы доходности давали серьезную фору. Я особо не кичился интеллектуальным превосходством, втихомолку посмеиваясь над селянами-недотыкомками.

С шефом общался редко, чаще по телефону — задания были немудреными и весьма однообразными. Больше времени уделял коммуникациям с Браверманом и, по понятным причинам, его воробушками — охотно помогая Жанне и другим жрицам финансового отдела.

Познакомился с пиарщицей Леной Задорожной, дородной брюнеткой с грудью третьего размера и пронзительным гэкающим прононсом. Лена смотрела на московского принца, как кот на сметану; но, получив наводку о том, что особа сожительствует с мелким криминальным авторитетом Арташесом, развивать данную романтическую линию я не решился. В кредитах девушка действительно не разбиралась и с радостью отдала на откуп общение с Инвестиционными вестями и прочими локальными финансовыми медиа.

Навестил я и обязательные субботние чтения, правда, всего один раз. Обсуждали «На поворотах судьбы». Несмотря на то, что книгу я, понятное дело, не прочитал, активно включился в острую полемику с сорокапятилетней бухгалтершей Галиной Павловной, самозабвенной поклонницей таланта покойного г-на Бельского, под неодобрительное оханье и покачивание головой Бравермана и сдавленное хихиканье Жанны:

— Творчество господина Бельского, — с видом пресыщенного столичного бонвивана a.k.a. критика журнала Афиша вещал я, — безусловно, вызывает интерес как цельный образчик провинциального романтического соцреализма, однако, утверждать, что перед нами шедевр, способный конкурировать с Довлатовым, Шукшиным или Ерофеевым, я бы не рискнул, коллеги…

Пообвыкнув в конторе, начальник инвестиционного департамента развернул кипучую деятельность с частыми поездками по маршруту Водочный Город — Киев — Москва and back.

В Киеве встречался с аудиторами, банкирами, журналистами и консультантами всех мастей; посещал конференции и семинары по вопросам привлечения инвестиций, коих в ту пору развелось как бродячих собак в Алексеевке.

В Москву я летал скорее по собственной инициативе, иногда придумывая деловой повод, но чаще потусить на выходные. Терзаемый сомнениями по поводу долгосрочных карьерных перспектив в украинской алкогольной отрасли я решил на всякий случай не отказываться от московской съемной квартиры на Божедомке, в которой прожил перед этим пять с лишним лет.

***

Однажды, во время московского рабочего визита, меня по старой памяти позвали выступить на конференции журнала Экономъ, в гостинице Мариотт Аврора, под кодовым названием «Пионеры IPO».

Тусовка получилась представительной, пришли и банкиры, и многочисленные консультанты, и корпораты, как разместившиеся, так и кандидаты в «пионерию», было много журналистов солидных бизнес-изданий, активно искавших новостные поводы а-ля «Шпак готовит первое майонезное IPO» или «Давыдович из Гроснефти видит перспективы на Гонконгской бирже».

Кроме того, поскольку организаторы не поскупились на банкет, на конференции собрался весь цвет братии халявщиков, или, как я их называл, тарталеточников — курьезного вида субъектов сомнительного происхождения, кочующих по мероприятиям и выставкам в поисках бесплатной снеди, сувениров и раздаток.