Александр Уточкин - Провинциальный вояж

Я закрывал сессию перед обедом, поэтому отстрелялся быстро, рассказав об особенностях лондонской площадки AIM.

Шквала аплодисментов и вопросов презентация не вызвала, аудитория готовилась к штурму столов с канапе. Но тут неожиданно поднял руку пожилой тарталеточник во втором ряду:

— Давайте похлопаем молодому человеку за содержательный доклад, — артистично начал он. — Однако, мы так и не получили ответ на самый важный вопрос.

Последовала мхатовская пауза.

— Как известно любому мало-мальски грамотному экономисту, бытие определяет сознание, а фундамент экономики зиждется не на финансовых инструментах, коих развелось великое множество и которыми, как отлично видно из сегодняшних выступлений, злоупотребляют докладчики, да и весь цвет отечественного частного бизнеса, в поисках того самого пресловутого золотого стандарта, про который писал Джон Мейнард Кейнс в знаменитом трактате…

— В чём вопрос-то? — возмущенно загудели с галерки оголодавшие делегаты.

— Вопрос в следующем, — не смутившись продолжал старикашка. — Пока мы разглагольствуем о деривативах и производных, лондонском и вашингтонском, а по сути сионистском капитале, главной целью которого есть извлечение спекулятивной прибыли и выкачивание ресурсов из стран третьего мира — куда Россия стремительно катится — наша экономика и промышленность лежат в руинах, исчезают производственные цепочки, полностью утрачены ноу-хау и технологии советского прошлого, как бы плохо мы не относились к оному…

— Вопрос к молодому человеку, да и ко всем нам: какие инструменты помогут России разорвать оковы, навязанные компрадорским приоратом, прежде всего, разумеется, Ротшильдами и Гольдман Заксом, обеспечить поистине косыгинский скачок производственных мощностей и национального продукта?!

Над благородным собранием повисла тишина. Я молчал в смущении, не понимая, как реагировать на столь отборную пургу. Выручил ведущий — молодой человек с конским хвостом — заместитель редактора журнала Экономъ:

— Господа, вопрос слишком комплексный и философский, напомню, конференция носит практический характер, судьбы России не совсем в нашей компетенции. Однако, предлагаю обсудить эту и другие интересующие слушателей темы за обедом, который вот-вот начнется. Важная информация: обед пройдет в ресторане Бельведер, на втором этаже, пожалуйста, всем иметь при себе бейджики.

Аудитория выдохнула с облегчением и динамично потянулась к выходу. Я остался сидеть в прострации в президиуме, не спеша собирая вещи.

Старикашка-тарталеточник подскочил ко мне. От него отвратительно пахло сыростью и тленом. Засаленный и потертый костюм-тройку обильно украшала перхоть.

— Можно вашу визиточку? Чрезвычайно интересный доклад, молодой человек, чрезвычайно, далеко пойдете. — Покровительственным тоном кота Леопольда замурчал он.

После долгих колебаний я протянул визитку и чуть не одернул руку в ужасе — ладонь старикана была покрыта влажной и липкой коростой.

Убрав карточку в допотопный дипломат, тарталеточник достал оттуда потрепанный журнал:

— Экономический альманах «Форум», — гордо сообщил он. — Вот, посмотрите состав редколлегии, на первой странице.

Плохо скрывая брезгливость, я раскрыл альманах — одно из имен было троекратно обведено шариковой ручкой. Выпуск был датирован декабрем 2005 года.

— Ваш покорный слуга, — откланялся дед. — Титаническая компания подобралась — заслуженные экономисты, кандидаты и профессора наук. Сам академик Бузгалин прислал статью о влиянии масонов на опиумные войны в эпоху династии Цинь. Выйдет в следующем номере.

— Возможно, вас заинтересует сотрудничество. Мы ищем талантливых молодых авторов, с нестандартным экономическим мышлением, идем в ногу со временем, так сказать.

Я вяло изображал заинтересованность и думал только об одном: как бы опять не соприкоснуться руками с юродивым.

— Только имейте ввиду, уровень издания высочайший: для первой публикации вам понадобится соавтор и научный редактор, разумеется, на платной основе, запишите номер электронной почты, — не терпящим возражений тоном изрек он.

Я стал мямлить и отнекиваться, ссылаясь на занятость и запрет руководства на публикации в несогласованных с пиар-отделом медиа. Неудавшийся соавтор погрустнел:

— Хорошо, обговорите с начальством, сегодня же вышлю на почту, указанную в визитной карточке, наши предложения по сотрудничеству и реквизиты.

— Скажу вам, Александр, не знаю, как по батюшке, как родному, — продолжил он заговорщицким голосом. — Не пройдет и года, как вся эта шаткая конструкция, именуемая российской и мировой экономикой, полетит в тартарары! Всех этих банкиров, консультантов, брокеров, финансовых комбинаторов смоет волной кризиса — будем на Лужниках трусами торговать, как в девяностых.

— Мы с коллегами из РАН проанализировали межотраслевой баланс Северо-Американских Соединенных Штатов и выявили неразрешимые структурные проблемы. Госдолг перевалил немыслимые пороги, весь экономический рост — исключительно за счет непроизводственного сектора и финансовых деривативов. А ипотечный пузырь? Вы знаете, что в Калифорнии безработные негры имеют по два-три дома в кредит и все это обеспечено залоговыми обязательствами государственных агентств?

— Достаточно щелчка пальцев — и оп-ля, рухнет долларовая пирамида, тряхнет так, что мало не покажется! Англосаксы, конечно, выйдут сухими из воды, им не впервой перекладывать последствия на Европу и колонии. А мы с вами — многострадальный русский народ — окажемся у разбитого корыта.

— Вы на обед пойдете? Можно ваш бэйджик? Мой куда-то запропастился, простите великодушно старика, склероз, годы берут своё. Вас-то и так пустят как знаменитого оратора.

Я не возражал, тоскливо поглядывая в сторону выхода. Прокаженный воодушевился:

— И все-таки подумайте о публикации. Давайте прямо тут накидаем по пунктам, никуда от нас фуршет не убежит.

И вновь в самый, казалось бы, пропащий момент провидение послало спасителя, на сей раз в виде инвестбанкира, который вклинился в беседу, не обращая ни малейшего внимания на гримасы тарталеточника:

— Алексей Криворучко, фонд Франклин Секьюритиз, — бодро представился он. — Хотел бы с вами познакомиться и переговорить с глазу на глаз, если позволите.

Господина Криворучко я заочно знал приличное число лет по выступлениям на конференциях и в прессе, за это время он сменил два или три места работы, кочуя по инвестбанкам первой руки, но неизменно при встрече поражая сверхъестественным апломбом и вычурно яркими галстуками. Честно признаться, я всегда завидовал звездному коллеге и оттого недолюбливал.