Комбат Найтов - Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез [сборник litres]

Летом в Мариуполе удалось собрать вдвое больше строителей, закончить стену вокруг завода, строительство фундамента для коксовых батарей в полном объеме и запустить газово-компрессорную станцию. Летом, как и намечалось, прибыла большая «делегация» из Турции. Порядка тридцати галер и два галеота прибыли из Константинополя. Баязид уже бывал в Крыму, когда присоединял его к Османской империи, поэтому ему были интересны перемены, произошедшие на полуострове. До этого Дмитрий видел султана только на носилках. На ноги при нем султан вставал лишь один раз. Нет, ходить он умеет и, несмотря на солидный возраст, передвигается быстро. Он обошел почти всю крепость. Раньше внутри крепости было много кузниц и мастерских, складов и гостиный двор, сейчас крепость выполняла чисто военные задачи, а порт и сам город вынесен за пределы крепости.

– Ты не боишься осад? – спросил султан Дмитрия, похлопывая рукой по орудийной башне, возвышающейся над стеной в углу крепости. – Ведь задача крепости – защитить полезное население.

– Город должен расти, а стены его только сдерживают. Обрати внимание, сколько внутри Константинополя старых стен. В результате, его все равно взял твой дед.

– Он был великий воин! Баязид Молниеносный!

– Да, но он был слишком самонадеян и плохо кончил.

– Я помню это и понимаю, что сила ломит силу. Встретив сильного врага, требуется быть осторожным, чтобы не повторилась история моего деда и моей бабки. Я посмотрел твои укрепления на Босфоре, здесь, и понимаю, что у меня не хватит никаких сил, чтобы забрать обратно эти крепости. Там, в проливах, ты ведешь себя по-другому, не позволяя никому селиться рядом с крепостью, создал голое пространство вокруг них, так, чтобы никто не смог даже подойти к ним. Здесь – чувствуется, что это твоя земля. Здесь ты не опасаешься людей, накрываешь их колпаком своих орудий. Куда добивает эта пушка? И здесь у тебя много машин, много пашен, вся степь – сплошное поле!

– Да, это наша земля, и мы пришли сюда навсегда.

– Хочешь торговать с Китаем и Индией?

– Нет, там нет ничего интересного для меня.

– Как это? А шелк, а пряности?

– Принесите миланский шелк, наши пряности и ювелирные украшения, – попросил Дмитрий ординарца.

– Сюда?

– Нет, в зал приемов. Ну, что, пройдем вниз?

– Нет, нет! Ты не ответил: куда добивает эта пушка?

– Четыре фарсаха, или десять верст.

– А если враг дальше?

– Вон стоит пушка, которая может ездить сама.

– Странный ты, почему ты не хочешь поставить всех на колени?

– Зачем? Они принесут больше пользы, если будут стоять, ходить или работать.

– Но что останется твоим детям?

– Великая страна, которой можно гордиться.

– И все равно я тебя не понимаю! Ты не молишься богам, тебя не носят на руках, тебя не окружают гурии. Ты не требуешь подобострастия. Твой слуга сидит в твоем присутствии и разговаривает с тобой, как с равным.

– Не совсем так, я имею право отдать ему приказ, когда это необходимо, но демонстрировать все время, что у меня больше прав, чем у него, не стоит, он будет хуже исполнять свои обязанности.

– Он не боится тебя!

– Скорее всего, нет, да мне этого и не нужно!

Не сумев убедить Матвеева в том, что их странам требуется объединиться и поработить всех, через несколько дней султан покинул Крым, подписав договор о беспошлинной торговле с Канарами. Все показанные ему товары были крайне необходимы ему, особенно сахар, соль, уголь и металл. Кроме того, поняв, что Дмитрий не хочет открытия путей в Персию, не заинтересован в этом, он забрал часть войск из Астраханского ханства, перебросив их на Европейский театр. Чем не преминул воспользоваться Иван III, направив из-под Казани рать под командованием князя Федора Ивановича Бельского, князя Семена Романовича Ярославского, Юрия Захарьича и князя Даниила Васильевича Щени, которые осадили и взяли Астрахань. Вместе с ними действовали татары под руководством князя Абдул-Латифа, только что посаженного на штыках в Казани. Московская Русь получила, наконец, выход к Персии, хотя в Баку оставались турки и плавание по Каспию было опасным.

Но данное обстоятельство никак не отразилось на отношениях с Турцией. Султан знал, что Дмитрий не принимал участия в этих войнах. Царь Иван за три года до этого потерпел поражение под Выборгом против войск шведского регента Стена Стуре, шведы попытались напасть на Ивангород, но при высадке были разбиты береговой артиллерией Усть-Нарвы. Понеся большие потери, шведы отступили, затем прислали под Орешек послов и заключили перемирие сроком на пять лет в Новгороде. Ганза, как и Генуя и остальные средиземноморские страны, чахла из-за перекрытия торговли с Востоком. Дания практически полностью перекрыла проливы для всех, кроме Канар и Новгорода, с остальных взимала громадные налоги. В итоге Ганза начала копать Кильский канал, но тут же вспыхнула война между Данией и Гольштейном, и работы остановились. Предпринимались Данией и попытки задержать новгородские корабли, но заканчивалось это обычно не в пользу Дании, так как об этом немедленно становилось известно в Нарве, и следовала «карательная экспедиция». Правда, надо отметить, что таких случаев было всего два.

В этих условиях Дмитрий принял решение перебраться в Брюгге и значительно укрепить его. Этому предшествовало два события: с небольшой задержкой, но объединилась Испания, а герцог бургундский Филипп женился на Иоанне, дочери испанских королей. То есть у его врагов появлялась теоретическая возможность объединиться и осадить вновь Брюгге, «свободный генуэзский город». Этому могло способствовать и то обстоятельство, что Максимилиан отдал город вынужденно. Филипп же больше ориентировался на соседний Антверпен, где проводил много времени в пирах и любовных похождениях, до которых он был охоч. Как только стало известно, что к Филиппу приехала Иоанна Испанская, так из Брюгге посыпались донесения о том, что участились неспровоцированные столкновения местных стражей с бургундцами. Сам Филипп родился в Брюгге. Его рано погибшая на охоте мать любила этот город, она была похоронена здесь в Нотр-Дам-де-Брюгге, рядом с ее отцом Карлом Смелым. Так что законность пребывания тут Дмитрия была под некоторым вопросом. Город, действительно, был построен Генуей, но его захватили, и некоторое время он был столицей Фландрии. Здесь же периодически проживала Маргарита Плантагенет, вдова Карла Смелого и наставница Марии Бургундской, матери Филиппа.

Она – то немногое, что осталось от рода Плантагенетов, некогда могущественных королей Англии. Именно эту карту и решил разыграть Дмитрий. Маргарита поддерживала идею возвращения на трон своего рода и даже «опознала» Перкина Уорбека, утверждавшего, что он – Ричард Йоркский, второй сын Эдуарда IV. Из-за этого Филипп ввел эмбарго на шерсть и железо из Англии, после того как вместо Антверпена англичане стали торговать ею из Кале. Промышленность Фландрии серьезно пострадала, и в городах начались волнения. Здесь необходимо иметь в виду следующее обстоятельство: Бургундия находится на юго-востоке Франции, довольно далеко от современной Бельгии. Во Фландрии проживает совсем другой народ, говорящий на другом языке, родственном германским языкам. Но после покорения их Бургундией, сюда пришли французы. И межнациональные отношения доходили до того, что при восстаниях французов полностью вырезали, как это случилось в Брюгге во времена Карла Смелого. Но на все ключевые посты герцоги всегда ставили выходцев из Бургундии.