Комбат Найтов - Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез [сборник litres]

– Ладно, что-нибудь придумаю!

Они уснули, наутро Дима даже и не подумал о просьбе жены, но в середине дня приехали из госпиталя, в том числе и та самая медсестра. Проколола лекарства и заставила контр-адмирала Матвеева заполнить какой-то бланк.

– Машина будет приходить, товарищ контр-адмирал! Только вам придется ездить в санаторий. Или ставить уколы самостоятельно.

У девушки было смешливое лицо, русые волосы, вся такая крупная, здоровенная. Но все процедуры делала безбольно и в это время разговаривала ласково.

– А вы можете научить это делать мою жену или сами приезжать.

– Товарищ адмирал, вы же с северов?

– Да, с Северного флота.

– Вот здесь «галочку» поставьте. Мой брат погиб на Среднем. Моя фамилия Юневич. Мы из Керчи. Конечно, я приеду. Вы моего брата знали? Он капитаном морской пехоты был.

– Лично, нет. Он погиб раньше. В то время я здесь, в Крыму был. Его именем назван десантный корабль Северного Флота. На нем я был.

– А вашим именем названа улица в Керчи: Десантника Матвеева. Видели?

– Я в Керчи всего два раза был. В Керчь не высаживался.

– Ну и ничего! Вас в школу зовут, где мои младшие братья и сестры учатся. Приедете?

– Я постараюсь.

В начале июля перебрались в санаторий, в генеральский домик, Софья получила отпуск. В Севастополе купили за 320 фунтов армейский «Додж» в валютном магазине, чтобы Софья не мучилась, каждый день добираясь на работу и с работы в автобусе. Загорели, накупались. Дмитрий окончательно поправился. Из Перми приехала мать, которую поселили в доме в Береговом. Она, чисто городской житель, с удовольствием занялась хозяйством: делала компоты, варила варенье из черешни и вишни. Единственное, что: Саньку две бабы поделить не могли! Но Соня на пятом месяце, так что ей уже тяжеленько возиться с почти годовалым ребенком. «Ничего! Договорятся», – подумал Дмитрий, глядя, как устанавливаются взаимоотношения между женой и матерью. Лето было на редкость жарким, где-то полыхала война, но это где-то! Сюда доносились только сводки Информбюро. Жаркие бои на Новгородском направлении, освобождение Винницы, Львова, Киева. Бои в Венгрии, в Норвегии. Появилась угроза для немцев, что их окружат в Белоруссии, так как группа армий «А» практически перемолота. Американцы и англичане ведут тяжелые бои в северной Франции. Сбросить их в море у Гитлера не получилось. Плацдарм, правда, сократился, но чего это стоило обеим сторонам! Нас сдерживал только Ленинградский фронт, где продвижение вперед было недостаточно быстрым. На рубежах Нарвы немцам удалось задержать и остановить наступление. Последнюю неделю отпуска Дмитрий с головой ушел в изучение ситуации на Северном фронте, как теперь стал называться Карельский фронт. Но о нем вспомнили чуть раньше окончания отпуска. Фельдъегерь доставил пакет в санаторий за три дня до окончания отпуска.

– Товарищ контр-адмирал! Распишитесь в получении!

– Давайте, капитан!

– На словах приказано передать, что борт ожидает вас в Симферополе.

Софья была на работе, у нее отпуск короткий: две недели. Сел, черкнул несколько строк, собрал вещи и на санаторном автобусе выехал в Симферополь. Оттуда в Москву, к Кузнецову. Соне передали его записку на КПП санатория. Она рванула в «Аэрофлотское», но борт уже был в воздухе несколько часов. Тоскливо взглянув на собирающиеся тучи, она всхлипнула, потому что совсем не так представляла себе его проводы. В записке всего несколько слов: «Меня срочно вызывают в Москву. По прилете сообщу. Дмитрий. Люблю, целую».

В Москве Кузнецов огорошил Матвеева:

– Ваши люди обнаружили стоянку «Тирпица» и дали схему расположения зенитных батарей в Тромсе. Сейчас к Сталину, и сегодня же быть на месте. Уничтожать «Тирпиц» будет наша авиация. В машину.

До Кремля ехали молча. Уже знакомый кабинет Верховного.

– Здравия желаю, товарищ Сталин.

– Здравствуйте, товарищ Матвеев. Как ваше здоровье?

– Спасибо, товарищ Сталин. Практически здоров.

– Насколько можно доверять вашим людям, что эти сведения уже не находятся у англичан, товарищ Матвеев?

– Каналы связи не пересекаются с союзниками, товарищ Сталин.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Я сам готовил эту заброску. Людей знаю с 42-го года. Лейтенант Штерн добыл сведения об армии Паулюса.

– Понятно-понятно, товарищ Матвеев. Вы понимаете политическое значение этой операции? И экономическое!

– Так точно.

– Это освобождение самого короткого пути поставки вооружений по ленд-лизу. Вы лично отвечаете за точность этих данных и за проведение последующих операций по ликвидации флота открытого моря, товарищ Матвеев.

– Есть!

– Хочу пожелать вам успехов. Формировать соединение можете свободно.

Они вышли из кабинета, и Матвеев сказал Кузнецову у машины:

– Это авантюра. Кто это придумал?

– Командующий АДД маршал авиации Голованов. Но брать на себя полностью ответственность он не хочет. Решил поделиться с тобой, адмирал Матвеев.

– Где он?

– Ждет тебя на аэродроме. Вместе летите в Архангельск.

В Архангельском машина наркомфлота остановилась у борта ТБ-7, возле которого возились люди. Нарком из машины не вылез, попрощались в ней. Он недоволен: в случае успеха хвалить будут Голованова и его людей; если сорвется, то ругать будут его и его людей. Дмитрий вытащил из машины свой новенький фибровый чемодан, машина тронулась.

– Где-то здесь должен быть маршал авиации Голованов, – спросил он у техника, производящего какую-то операцию у левой основной стойки.

– В кабине! – буркнул тот в ответ и начал отворачивать какую-то гайку, изо всех сил упираясь в ключ. Дмитрий прошел к видневшемуся трапу под брюхом машины.

– Где маршал Голованов? – крикнул он в люк. Слева свесилась голова летчика.

– Ну, я – Голованов.

Дмитрий приложил руку к «мице»:

– Контр-адмирал Матвеев, начальник разведки СФ.

– Залезай!

– У меня чемодан, в люк он не войдет.

– Ты бы еще ванну захватил! Онищенко! Погрузи барахло адмирала! И он – голый! Найди ему одежду! Щаз спущусь! – Дмитрий отошел от трапа. По нему, задницей назад, не по-флотски, спускался массивный высокий человек в меховом комбинезоне и меховой куртке, несмотря на тридцатиградусную жару. Они оказались примерно одного роста, куртку маршал сразу расстегнул, стало видно, что и комплекцией они примерно одинаковые.

– Куда вырядился так, и что с чемоданом бегаешь?

– Я из отпуска, и из Кремля.

– Из отпуска? Кто бы мне отпуск предоставил!

– А мне уже второй в этом году немцы предоставляют.

– Тогда понятно! Слушай, адмирал, тебе тридцатник-то есть?

– Нет, в сорок седьмом, может быть, исполнится.

Подошел Онищенко, который открыл какой-то люк и попросил разрешения забрать чемодан.