Сергей Ежов - Пушинка в урагане

— Собираемся. Нужно же где-то брать деньги на исследования и строительство новых самолётов, не правда ли? Но это дело не скорое, судите сами: только в том самолёте, который вы лично видели, заложено около пятидесяти изобретений. Из них защищены патентами только восемнадцать, а остальные пока находятся в стадии рассмотрения. А ещё готовятся к подаче в патентные бюро не менее сорока патентов, в основном касающихся органов управления самолёта.

Застольный разговор вился вокруг самолёта и желания всех присутствующих офицеров свиты принца совершить полёт. Однако, на мой внимательный взгляд, далеко не все господа офицеры на самом деле горели желанием отрываться от земной тверди, а болтали о своём желании лишь для того, чтобы угодить начальству. Ну и ладно, силком в самолёт никого пихать не собирается, прокачу только принца, а у остальных будет прекрасная отговорка: не взяли, мол.

Когда мы вышли на лётное поле, куда выкатили самолёт, старший механик отдал рапорт о готовности. Степанов занял место в открытой кабине и провёл проверку по полной программе: прокатился по полю до конца полосы и обратно, совершил три подлёта по прямой, два подлёта по кругу на минимальной высоте, и, наконец, поднял самолёт на максимальную высоту: около пятисот метров. Сделав несколько кругов, Степанов приземлился, причём остановился он как раз напротив меня с принцем. Как он умудряется останавливаться там, где надо, не имея тормозов, для меня остаётся загадкой. Впрочем, в блокноте я сделал пометку: «оборудовать самолёт тормозами».

— Рассказывайте, Иван Александрович, как вы оцените качество сборки?

— Замечаний нет, всё сделано в высшей степени добротно.

— Благодарю вас, Иван Александрович! Ну что же, теперь моя очередь лететь, Вильгельм, если вы не передумали, занимайте своё место, вот оно.

И спустя несколько минут, самолёт отправился на взлёт. Взлетев, я стал нарезать круги вокруг лётного поля, в соответствии с полётным планом.

— Пётр, а давайте посмотрим на Берлин с высоты птичьего полёта, — восторженно заорал Вильгельм.

— Давайте, только недалеко.

Я развернул самолёт в сторону Хафеля, и полетел над ней. В случае аварии у нас будет хорошее место для посадки, если конечно не влепимся в мост, а вид, открывающийся от реки, пожалуй, самый выигрышный в любой столице. Достигнув какого-то замка, недалеко от слияния Хафеля с Шпрее, я развернулся над ним, и отправился обратно.

— Пётр, это невероятно! Я, наконец, понял, чего мне не хватает в жизни! — Вильгельма переполняли эмоции. — Меня не остановит никакая цена, я просто обязан приобрести у вас самолёт, — заявил он мне сразу после посадки.

— Вильгельм, вы грубо ломаете мои планы, — засмеялся я, — один из этих самолётов предназначен в подарок вам, и я собирался вручить его завтра, на показательных полётах. Так сказать, государственный подарок. Вы не сможете потерпеть до завтрашнего дня?

— Потерплю, но из последних сил. Однако, Пётр… Одного самолёта мало.

— А вот здесь я с вами полностью солидарен, Вильгельм. Одного самолёта для великой державы бесконечно мало. Самолётостроительный завод мы вполне можем сделать совместным, русско-германским, внеся в его создание всё самое лучшее, что есть в наших империях. И продукцию мы будем делить исходя из степени участия. Это справедливо?

— Я бы сказал, что это по-братски. Согласен. Германское участие начнётся с моего личного вклада. Каким вы его видите, Пётр?

— В первую очередь обучение русских мастеровых в Германии. Во вторую – станочный парк: всему миру известно германское качество.

Вильгельм довольно улыбнулся.

— Пётр, вы не откажете мне в просьбе?

— Если я в силах выполнить, то…

— Позвольте мне вас сопровождать в вашей поездке?

— Милости прошу, Вильгельм. Но как на это посмотрит кайзер? Простите, что напоминаю об этом, но вы не простой подданный Германской империи, а наследник престола.

— С кайзером я договорюсь легко, а что до родителей… Разрешение я получу.

— Ну и прекрасно! Тогда, как почти полноправный член нашей группы, слушайте первый приказ своего возможного временного начальника: Вы поступаете в распоряжение господина Степанова, который будет вашим наставником, как в теоретической, так и в практической лётной подготовке.

— Яволь, герр начальник, — шутливо отсалютовал мне Вильгельм.

На следующий день ко мне с утра подошел полицейский чиновник:

— Ваше императорское высочество! Разрешите представиться, барон фон Гольц. Имею честь доложить, что по нашим подсчётам, на поле собралось не менее пятидесяти тысяч человек, и публика продолжает прибывать. Вскоре ожидается прибытие кайзера Вильгельма и принца Фридриха с супругами. Будут ли какие-либо пожелания?

— Нет, барон, всё должно пройти по заранее согласованным с вами планам. Нам ведь не нужны неожиданности, не так ли?

— Разумеется, не нужны.

— Вот и прекрасно! Я намереваюсь встретить его императорской величество, не составите ли мне компанию?

— С радостью!

Ещё бы! Лишний раз появиться перед глазами царственной особы очень полезно для карьеры. Кайзер прибыл точно в назначенное время, в сопровождении жены, сына с женой и внука, принца Вильгельма, а также свиты человек в пятьдесят. Отзвучали положенные слова, и я повёл императора к самолётам, выстроенным ровным рядком. Даже пропеллеры были установлены в одинаковом положении! Рядом с самолётами выстроились пилоты и механики. Пилотов я представил императору, и они удостоились рукопожатия.

— Пётр, мой внук сказал, что вы намерены разрешить ему участвовать в полётах. Это так?

— На самом деле, ваше императорское величество, разрешение должно исходить от вас. Сам же я счастлив доверием, оказанным мне моим другом. Самостоятельно управлять самолётом он пока не будет, поскольку ещё не проходил обучения.

— Управление самолётом настолько сложно?

— В какой-то мере. Даже управлять лошадью учатся не за один день, а в двигателях самолёта около сотни лошадиных сил. В любом деле есть масса тонкостей, и вам это известно лучше, чем любому другому.

— Это верное замечание. Я разрешил Вильгельму сопровождать вас в поездке, но как быть со свитой?

— Ваше императорское величество, я бы предложил решить задачу на основе паритета: дело в том, что в поезд больше нельзя добавлять вагонов. Это требование железнодорожной безопасности. Я приглашаю принца разделить со мной салон-вагон, в нём два спальных купе, и мы сможем там прекрасно разместиться. В вагоне первого класса свободны семь купе, там может разместиться его свита. Половину русских охранников я отправлю в Россию, а на их месте разместятся германские гвардейцы. Такой расклад устроит ваше императорское величество?