Александр Михайловский - Война за проливы. Операция прикрытия

Как только бланк расписки о неразглашении был подписан, госпожа Антонова присела на стул прямо напротив профессора: знак того, что разговор будет строиться не с позиции «я начальник – ты дурак», как принято у чиновников, а так, как это положено между двумя образованными и уважаемыми людьми, в форме обмена мнениями. Нельзя сказать, что господин Белопольский полностью поддался на этот фокус, но оказанный прием немало польстил его самолюбию.

– Итак, Аристарх Аполлонович, – сказала госпожа Антонова приятным низким голосом, – позвольте сказать небольшое вступительное слово. Я понимаю, что поиск астероидов не входит в круг ваших профессиональных обязанностей, но вы – один из лучших российских специалистов, которых нам посоветовал Дмитрий Иванович Менделеев.

– Собственно, в прошлом я отчасти немного занимался кометами, – сказал профессор, отхлебывая чай, – в основном в части их химического состава и формы хвостов… Но я решительно не понимаю, зачем вашему госбезопасному ведомству неожиданно понадобились астероиды?

Лицо госпожи Антоновой стало твердым, будто высеченным из камня.

– Нам нужно обнаружить один конкретный астероид, – сказала она, подталкивая к профессору Белопольскому стопку бумаг, – тот самый, который в нашем личном прошлом упал на Землю тридцатого июня сего года и вызвал взрыв, по силе равный взрыву пятидесяти миллионов тонн тротила. По счастью, в нашем прошлом это падение случилось в совершенно необитаемой тунгусской тайге, так что весь ущерб ограничился двумя тысячами квадратных верст лесоповала. Но недавно у нас возникли некоторые подозрения, что за четыре года с момента нашего, гм, прибытия, с этим астероидом могли произойти некоторые случайные пертурбации и что теперь он может упасть совсем не в том месте, где прежде, и поубивать при этом кучу народу…

– Или вовсе пролететь мимо, уважаемая Нина Викторовна, – возразил профессор, отодвинув в сторону чашку с остывающим чаем и бегло просматривая переданные ему материалы. – Ведь в космических масштабах планета Земля – это крайне трудная и маленькая мишень…

– Если этот астероид пролетит мимо, – ответила госпожа Антонова, – то мы возблагодарим Господа за его величайшую милость и примемся заниматься другими, не менее важными делами. А пока еще ничего не предрешено, мы должны узнать о нашем космическом засранце все что возможно, ведь Земля может поймать его не только своим силуэтом, но и полем гравитации, которое во много раз больше…

– Если вы хотите сказать, что Земля притянет к себе пролетающее мимо небесное тело, вплоть до его падения, то можете не беспокоиться, – хмыкнул профессор. – По законам небесной механики, любое тело, начавшее падать на Землю с бесконечно большой высоты, к концу своего падения разовьет ту самую вторую космическую скорость, что необходима для отрыва от земного поля тяготения, так что остановить объект, пролетающий мимо Земли, сможет лишь непосредственный контакт с ее поверхностью.

– Или атмосфера… – добавила госпожа Антонова, – в тот раз астероид почти пролетел мимо Земли, но, держа курс на северо-запад, зацепился за атмосферу примерно над Читой и рухнул в сибирской тайге, пролетев около тысячи верст. Стоит ему немного отклониться «вниз» – и тогда, в зависимости от степени этого отклонения, под ударом окажутся Забайкалье, Манчжурия, Корея или территория дружественной нам сейчас Японской Империи.

– Да, – согласился профессор Белопольский, – о том, что отклонение может быть совсем небольшим, в пределах естественных колебаний траектории, я и не подумал. Пожалуй, безопасными направлениями отклонений можно признать только вверх и вправо, а влево и вниз по направлению полета ведут нас к определенным неприятностям.

– Отклонение влево, – парировала госпожа Антонова, – уведет падающий объект в сторону пустыни Гоби, Тибета, Тянь-Шаня и других малонаселенных местностей, в которых у российского государства пока нет никаких интересов. Но мы это должны знать точно. Особенно настораживает то, что в нашем прошлом никто из ваших коллег не смог увидеть этот объект в телескоп. Возможно, поверхность этого небесного странника покрыта чем-то вроде угольной пыли, и поэтому диск этого его плохо заметен на фоне такого же черного небосклона…

– Господь с вами, уважаемая Нина Викторовна, откуда же в космосе угольная пыль? – отмахнулся профессор и тут же осекся, потому что генеральша из будущего посмотрела на него с легким снисхождением, как на мужика-лапотника, ляпнувшего в приличном обществе какую-нибудь простонародную глупость.

– Углерод, дорогой Аристарх Аполлонович, – сказала она, – является одним из основных побочных продуктов жизнедеятельности звезд, а потому во Вселенной дефицитом уж точно не является. Впрочем, просвещать вас здесь и сейчас в этом направлении не входит в мои непосредственные обязанности. Сейчас я хочу получить от вас ответ: беретесь ли вы за поставленную задачу? Если беретесь, то вам обеспечат доступ ко всей имеющейся у нас информации (в том числе и научной), практически неограниченное финансирование и содействие всех государственных органов, включая военное ведомство. Если же не беретесь, то тогда вы вернетесь к своим повседневным заботам, не забывая, впрочем, о данной вами расписке, а мы начнем работу со следующим кандидатом.

Немного подумав, господин Белопольский согласился. Все же он бы настоящим ученым – и его привлек пункт о неограниченном доступе к научной информации. Чуть позже ( также по рекомендации академика Менделеева ) в группе исследования «Тунгусского феномена» появился второй астроном, профессор Александр Александрович Иванов, а с Особой эскадры адмирала Ларионова в помощь русским астрономам двадцатого века был откомандирован старший лейтенант Владлен Семенов. У этого молодого человека было два – нет, целых три – плюса. Во-первых – он служил вторым штурманом на крейсере второго ранга «Сметливый» ( почти непрерывно стоявшем у стенки ), а следовательно, был хорошо образован и посвящен в основы астрономии более других простых смертных. Во-вторых – старший лейтенант ловко управлялся с портативным вычислительным прибором, избавившим ученых мужей от большей части математической рутины. В-третьих – он был человеком «оттуда», обладая образом мышления и багажом знания человека двадцать первого века.

Но, несмотря на столь серьезную поддержку, при помощи одних вычислений ничего определенного сказать было нельзя. Уж больно скудны были исходные данные, а состояние атмосферы над Северной Пальмирой [29], по большей части загаженной низкой облачностью и смогом, не позволяло даже надеяться на визуальное обнаружение потенциально опасного небесного тела. И тогда именно профессор Белопольский вспомнил о местечке Абастуман, где шестнадцать лет назад профессор фон Глазенапп уже проводил успешные астрономические наблюдения, требующие максимального спокойствия и прозрачности атмосферы.