Александр Михайловский - Война за проливы. Операция прикрытия

«Искомый объект обнаружен. Первое прохождение через верхние слои атмосферы – два часа пополудни по Пулковскому времени двадцать шестого июня. Место прохождения: район воздушного пространства с юга на север над северной частью острова Гренландия. Курс – норд-ост. Высота над поверхностью при максимальном погружении в атмосферу – девяносто пять верст. Начальная скорость при входе в атмосферу – двадцать одна верста в секунду. Точное вычисление аэробаллистической траектории и конечной скорости невозможно, поэтому после прохождения объекта через атмосферу для вычисления элементов новой орбиты потребуются дальнейшие наблюдения. Белопольский. Иванов. Семенов.»

16 июня 1908 года. Вечер. Санкт-Петербург. Зимний дворец. Готическая библиотека.

Присутствуют:

Император Всероссийский Михаил II;

Замначальника ГУГБ – генерал-лейтенант Нина Викторовна Антонова.

Император Михаил читал расшифрованную радиограмму астрономов и хмурился. Нет, если подходить к делу формально, то поставленная задача была выполнена. Но вместо того чтобы внести в вопрос тунгусского метеорита окончательную ясность, результаты астрономических наблюдений по второму кругу поставили все те же вопросы. Истинным оказалось самое невероятное предположение: чудовищный метеороид должен упасть на Землю, один раз отскочив от ее атмосферы, и при этом его траектория в допустимых пределах пока повторяет прошлый вариант истории. Значит ли это, что пришелец из космоса опять упадет в Тунгусской тайге? Или… возможны варианты?

– Ну, что скажете, Нина Викторовна? – спросил хозяин Земли Русской, – чего нам ждать на этот раз? Удара по Санкт-Петербургу или же по Лондону? На кого господь разгневался больше: на нас или на англичан?

– Вы же знаете, Михаил Александрович, – сказала Антонова, – что просчитать полет в атмосфере на космической скорости беспорядочно вращающегося тела неправильной формы практически невозможно. Но в первом приближении мы эти данные проверили. При траектории, которую на основании своих наблюдений вычислили господа Белопольский и Иванов, данное космическое тело неизбежно потеряет значительную часть своей скорости – она станет немного ниже второй космической…

– «Немного» – это не то слово, – хмыкнул император. – Даже поручик синих кирасир в моем лице понимает, что пара жалких процентов в ту или иную сторону вызовут существенные отклонения в месте падения, и единственное, что понятно – это то, что оно состоится где-то в северном полушарии, ибо именно тут находится точка орбиты с минимальной высотой, именуемой, кажется, перигеем. Ваш этот, как его… забыл фамилию… популяризатор писал, что спутник, опустившийся ниже ста шестидесяти верст, неизбежно упадет на землю в течение пары витков, но нижняя точка орбиты вашего «тунгуса» уже на первом витке находится на девяносто пяти верстах – то есть при повторном проходе через атмосферу его скорость упадет ниже орбитальной. На второй виток ему не вырваться никак…

– Когда случится первое прохождение, – сказала генерал Антонова, – наши астрономы сумеют рассчитать элементы эллиптической орбиты метеороида, период обращения и, следственно, время его входа в атмосферу. Так или иначе, у нас будет где-то еще двое-трое суток для того, чтобы поднять шум, если наш «тунгус» упадет в людной местности, или приготовиться снимать с этого дела политические пенки и прочую сметану в том случае, если его удар не будет угрожать жизням большого количества людей…

– Это тоже верно, – согласился немного успокоившийся Михаил, – так, значит, вы считаете, что паниковать преждевременно?

– Да, – кивнула генерал Антонова, – именно так. Кроме того, высотный воздушный взрыв – он только выглядит страшно. Во время нашего «Тунгусского дива» даже массовых лесных пожаров не случилось, и хоть свидетели отмечали, что с неба «пыхало жаром», его оказалось недостаточно, чтобы поджечь тайгу, а то товарищ Кулик двадцать лет спустя увидел бы на месте катастрофы не лесоповал, а пепелище. Гораздо хуже было бы, если бы каменный астероид той же массы все же долетел до поверхности. Разрушений от вызванного этим столкновением землетрясения было бы на порядок больше, да и тайга бы сразу заполыхала. А так весь жар от взрыва рассеялся в атмосфере. Мы просчитали, что если взрыв произойдет над крупным городом (неважно каким – Москвой, Петербургом, Варшавой, Берлином, Веной, Парижем или Лондоном), то разрушения, конечно, будут страшными, а вот человеческие жертвы – не очень. Разумеется, в том случае, если удар не застанет жителей врасплох. Даже в эпицентре укрытиями могут стать подвалы капитальных каменных зданий, или даже наспех вырытые блиндажи, перекрытые двумя-тремя накатами бревен. По крайней мере, даже при минимальной подготовке потери в людях существенно снизятся.

– Да уж, – сказал Михаил, – это, конечно, полегче, хотя тоже невеселый вариант. Если эдакая напасть свалится на нашу территорию с более-менее многочисленным населением, то это как бы получится, что сам Господь выступил против предложенных вами общественных преобразований. И то же самое можно сказать о германцах. А вот если кара божья падет на наших врагов – вот тогда получится, что Он нас во всем одобряет. В связи с вышесказанным, как вы думаете, не стоит ли вызвать к нам сюда сейчас германского посла и прямым текстом предупредить его о грядущем катаклизме? А заодно поставить в известность моего тестя, а также власти союзных нам Болгарии, Черногории и Сербии?

– Знаете, Михаил, – чуть заметно поморщилась Антонова, – союз с Германской империей для многих из нас, и для меня в том числе, является неким необходимым и неизбежным злом. Что бы там ни говорил Виктор Сергеевич ( Ларионов ), я всегда жду от Германии эдакого обобщенного двадцать второго июня, вероломного удара в спину с нарушением всех возможных соглашений. Кайзер Вильгельм, конечно, для таких методов слишком благороден, но он не вечен и уязвим перед предательством элит. А эти элиты в Германии, как, собственно, и в нашем прошлом, в высшей степени обижены тем фактом, что России досталась одна пятая часть суши, а Германии – жалкий клочок в центре Европы, который даже и не разглядеть рядом с русскими богатствами. Немцы нам, русским, нужны, с ними мы можем рядом жить, вместе трудиться и плечом к плечу воевать, а также создавать смешанные семьи, а вот германское государство нам ни к чему. Двоим медведям слишком тесно в одной берлоге. Как мне кажется, мы должны исполнять свой союзнический долг и не более того, и в любой момент следует быть готовыми к тому, что нас попытаются банально надуть. Так что решайте сами своей монаршей волей, ставить Германию в известность о грядущем катаклизме сейчас или подождать до поступления окончательных данных.