Александр Михайловский - Война за проливы. Операция прикрытия

– Ладно, бездельники, – слабо махнул рукой император Франц-Иосиф, – идите все отсюда прочь. Я так и знал, что в тот момент, когда мне от вас нужна будет помощь, я ее не дождусь. И позовите моего личного врача. Что-то я нехорошо себя чувствую…

30 июня 1908 года. 06:20. Пролив Ламанш, на траверзе Истборна, три мили мористее, ракетный крейсер «Москва», главный командный центр.

Придя в назначенный район, ракетный крейсер «Москва» бросил якорь в трех милях от берега, развернувшись к Франции передом, а к Британии, соответственно… кормой. Ориентация корабля на якорной стоянке с точностью до пары градусов соответствовало направлению пролета астероида, а его позиция предположительно лежала на линии того условного пунктира, что обозначал траекторию этого пролета. И все – отсюда только со щитом или на щите. Все споры по поводу неоправданного риска становиться на пути пролета астероида среди старших офицеров крейсера уже отшумели. Позади них Лондон, где случае неудачи их миссии погибнут от четырех до шести миллионов гражданских. Никто не рассчитывает на благодарность англосаксонских политиков, у которых кусать дающую руку давно вошло в привычку, но вот жизни женщин и детей – это святое. Именно поэтому «Москва» заняла самую верную, но самую рискованную позицию. При стрельбе навстречу астероиду, когда ракете не придется совершать резких маневров, существенно увеличивается вероятность поражения цели, и в то же время в случае успеха сам крейсер оказывается на минимальном расстоянии от эпицентра взрыва.

Вчера вечером, накануне завершения перехода из Гренландского моря, обсерватория в Абастумане передала последние, самые точные, данные по траектории астероида. Ориентировочное время пролета объекта над позицией крейсера – шесть часов двадцать пять минут по Гринвичу. Примерно за четыре с половиной минуты до пролета «Москва» должна получить оповещение от находящейся на траверзе Тулона атомной подводной лодки «Северодвинск», а еще через две минуты – увидеть цель обзорным радаром комплекса «Форт». При пролете над Болеарским морем расчетная высота астероида составит порядка пятидесяти километров, и его траекторию, несмотря на наступившее утро, должно быть хорошо видно невооруженным глазом. Радар «Форта» должен будет взять цель, находящуюся посередине между Лионом и Орлеаном на высоте тридцати километров. Именно в этот момент (или несколькими секундами позже) станет ясно, с точностью плюс-минус пара километров, на какой именно участок земной поверхности нацеливается космический пришелец и вообще, находится ли этот астероид в зоне возможного поражения ракетой комплекса «Вулкан».

После обнаружения цели обзорным радаром у расчета комплекса «Вулкан» будет (с запасом) чуть меньше минуты на пуск и еще примерно столько же – на вывод ракеты в зону перехвата. И все. Задача совместить в одной точке пространства ракету с ядерной боеголовкой и астероид будет решаться в эти роковые шестьдесят-семьдесят секунд. Ни права на задержку, ни повторной попытки – ничего этого у стреляющего расчета не будет. Только один выстрел; и возможная цена неудачи – миллионы жизней. «Деятелям» же, которые советуют радировать в Лондон рекомендации по гражданской обороне и на этом с чистой совестью умыть руки, можно порекомендовать приискать себе местечко в аду по соседству с прокуратором Понтием Пилатом. У того в истории с распятием Христа совесть тоже осталась чистой, но все равно загремел человек под фанфары на вечное проклятие.

Когда за час до события, на самом рассвете, на борт «Москвы» прибыл лейтенант Джон Тови, никто не сказал ни слова, только контр-адмирал Остапенко немного удивленно хмыкнул.

– Вы, лейтенант, на удивление вовремя, – на довольно сносном английском языке сказал будущему британскому адмиралу командир «Москвы», – а теперь встаньте в сторонке и постарайтесь никому не мешать. Некоторое время нам будет просто не до вас. Вон тот мичман по мере возможности будет комментировать вам все происходящее, но приготовьтесь к тому, что и с переводом вам будет трудно что-то понять.

– Йес, сэр, – коротко ответил англичанин, оглядываясь на незнакомом ему корабле.

Тут все было не как у людей. Всего одна спаренная башенная установка орудий, примерно пятидюймового калибра, странные высокие надстройки, а также маленькие башенки с чем-то вроде картечниц, внутрь которых нельзя запихнуть и ребенка. А главное – странные наклонные трубы, внутри которых дремлет страшная сила, способная уничтожить целую эскадру или разорвать в клочья космического пришельца.

Но стрелки часов неумолимы… Готовился к не вполне обычному бою ракетный крейсер, и в то же время астероид подлетал к планете Земля. Вход в плотные слои атмосферы состоялся над пустыней Сахара, примерно в том месте, где в наше время соединяются границы Нигера, Чада и Ливии. Заревел вспарываемый громоздким телом воздух, позади незваного пришельца потянулся светящийся хвост, похожий на кометный. Но только в такой пустынной местности свидетелей этому событию, можно сказать, что и не было. Обитающие в этих песках бедуины – люди занятые и им некогда смотреть на небо, выискивая там разные курьезные явления. Впрочем, над пока еще турецким Триполи и французским Тунисом (местом оживленным и вполне цивилизованным) небесного пришельца, снизившегося примерно до семидесяти километров, уже нельзя было не заметить.

И если турки отнеслись к сему явлению чисто философски (ибо если метеорит и грохнется на головы каких-то неверных, то такова воля Аллаха и не слабым людям ей противоречить), то культурные французские колониалисты сразу же бросились на телеграф – предупредить Париж о давно ожидаемом бедствии. Оптимисты, однако. Усилителей на тогдашних телеграфных линиях еще не было, и на промежуточных пунктах телеграфисты принимали телеграммы для того, чтобы вручную переотправить их дальше. Вот и получалось, что послания из Порт-Артура в Санкт-Петербург шли по несколько часов. Из Туниса в Париж получалось быстрее, да только все «предупреждающие» телеграммы были получены во французской столице уже после того, как все закончилось.

К району Тулон-Марсель астероид подошел уже на высоте около сорока пяти километров, и тут он был обнаружен как раз теми, кому это было положено по должности. Команде многоцелевой атомной подлодки «Северодвинск» удалось не только визуально обнаружить пришельца, но и «пощупать» его своим радаром. Сообщение с высотой пролета, скоростью и точным курсом тотчас ушло на «Москву», а у астероида начались несколько минут бессмертной славы, ибо его – такого красивого, украшенного длиннющим плазменным хвостом – увидели миллионы французов. Наблюдали его не только из Марселя и Тулона, где он прошел прямо над головами, но и из Ниццы, и с богатых вилл в курортных предгорьях Альп. Богатые бездельники, с комфортом расположившиеся в шезлонгах, провожали это явление лениво-удивленными взглядами, не подозревая, что видят предвестника конца старого мира. А в новом мире для многих из них просто не будет места. В Лионе его видели довольно высоко в небе с юго-западной стороны горизонта, а в Орлеане – на северо-востоке и значительно ниже.