Александр Михайловский - Война за проливы. Операция прикрытия

Именно в промежутке между этими городами обзорный радар комплекса «Форт» на «Москве» взял приближающийся объект на сопровождение. И тут же скороговорка оператора радара: «Объект на желтой траектории, высота – двадцать семь, скорость – три и семь, дальность – четыреста девяносто пять… – и несколько секунд спустя: – …предполагаемый район подрыва – пятнадцать километров западнее Лондона».

Та самая ситуация, когда руки умыть уже не получится… Пятнадцать километров для предположительного взрыва в пятьдесят мегатонн – это все равно что ничего. Можно сказать, прямо под окном. Ударная волна разрушит город, обнажив большое количество сухих деревянных конструкций, а тепловое излучение вызовет множество пожаров. Ведь Лондон – это не тайга по берегам Тунгуски. Пересохшие деревянные элементы конструкций домов, в отличие от сосен на корню, вспыхивают моментально и горят с яростью бензина. Жертвы будут исчисляться миллионами, и их причиной станет не только ударная волна от взрыва, но и всепожирающая ярость пожара, охватившего крупнейший город планеты…

Командир комплекса «Вулкан» убедился, что все предстартовые процедуры прошли успешно, крышка пускового контейнера открыта, режим полета выставлен правильно и ракета к запуску готова; медленно как во сне, откинул на пульте предохранительную крышку с надписью «Пуск» и с силой надавил большим пальцем на расположенную за ней кнопку. Всех людей по боевому расписанию убрали с палубы еще полчаса назад, поэтому предупреждающий сигнал ревуна стал чистой проформой. Потом помещение ГКЦ сотряс сокрушительный грохот; за бронестеклом заметались отсветы рыжего яростного пламени, потом там же промелькнула быстро набирающая высоту тень…

После этого воедино слились крик наблюдателя: «Вот она!», вопрос лейтенанта Тови: «Уот?» и доклад оператора: «Ракета в воздухе!». Так уж получилось, что рубеж пуска «Вулкана» совпал с моментом, когда астероид на высоте около двадцати километров пролетал в тридцати километрах юго-западнее Парижа. Зрелище для парижан апокалиптическое, но вполне безопасное.

Через несколько секунд после пуска на «Вулкане» отгорели и отвалились ракетные ускорители, но тот, подгоняемый форсированной тягой двигателя, продолжал набирать высоту. Двигатель на крылатой ракете короткоресурсный, и потому не переносит длительного форсажа, к тому же расходующего сверхнормативный объем топлива, – но этому конкретному снаряду лететь не тысячу, не семьсот, и даже не пятьсот километров, а всего пятьдесят. Для такого короткого полета и топлива, и ресурса двигателя вполне достаточно, даже на пожирающем оба этих параметра форсаже.

На первом этапе полета ракета, следуя по заданному курсу, набирает высоту по программе, но примерно через полминуты управление берет на себя оператор. Астероид уже близко, он неровным пятном виден в визире (радиолокационный прицел) идущей встречным курсом ракеты. Обычно режим ручного выбора целей может применяться при загоризонтном пуске по неопознанному противнику, без внешнего целеуказания. Тогда таким целеуказателем становится ракета-лидер, поднявшаяся на предельную высоту и транслирующая оператору данные со своего визира, а уже он помечает, какую цель группе ракет поразить в первую очередь, какую во вторую, и так далее…

Сейчас цель только одна, и ракета тоже только одна, и совместить их в одной точке – это вопрос жизни и смерти нескольких миллионов человек. Оператору нелегко: астероид виден в визире в виде неровного пятна, но система подавления помех борется с размывающим силуэт плазменным ореолом, пытаясь подсказать человеку, где сама цель, а где ложные пятна засветки. И в то же время на экране обзорного радара «Форта» неумолимо сближаются маленькая искорка ракеты и огромное размытое пятно астероида. Боевая часть ракеты настроена на режим разрушения сверхукрепленных береговых целей, когда спецбоеприпасу требуется как следует заглубиться в грунт и только потом произвести подрыв, дробя в щебень спрятанный под несколькими сотнями метров бетона и скального грунта, особо важный объект врага. Вот две отметки на обзорном радаре слились воедино, и одновременно у оператора «Вулкана» пропала вся телеметрия, а экран визира попросту погас.

И тут же за бронированным и мгновенно потемневшим остеклением ГКЦ вспыхнул яростный, какой-то неземной свет взрыва. Спецбоеприпас подобно гигантской пуле на сотню метров вошел в компактную массу льда и вмерзшего в него обломочного материала. По мере того как эта ледышка таяла и испарялась, астероид постепенно терял массу, но этот процесс до поры до времени сохранял в неприкосновенности его ядро. Именно так, за счет плавления внешней оболочки с уносом расплавленной массы набегающим потоком, и устроена теплозащита (абляционный метод) многих спускаемых космических аппаратов, которым требуется преодолевать такую же бушующую ярость раскаленной атмосферы. Ядерный взрыв в триста пятьдесят килотонн раздробил астероид в каменно-ледяной щебень, что вызвало резкий рост лобового сопротивления и лавинообразный переход кинетической энергии в тепловую, а это и есть взрыв. Произошло это на высоте тринадцати километров над самой серединой пролива Ламанш, на полпути между Дьеппом и Истборном. Чтобы ударная волна, ослабленная не столько расстоянием, сколько стратосферной высотой подрыва, дошла до «Москвы», потребовалось две с половиной минуты. А пока в главном командном центре, наглухо задраенном бронированными ставнями, бушевала буря эмоций: «Ух ты!», «Ура!», «Мы это сделали!», «Отлетался поганец!» и прочее.

К тому времени, когда стена спрессованного взрывом воздуха прошлась вдоль ракетного крейсера, обрушившись на не столь уж далекий берег, огненный шар, вспыхнувший на месте почившего в бозе астероида, уже изрядно потускнел и подобно окутанному пленкой тумана светящемуся пузырю принялся всплывать вверх, все выше и выше. Никакой ножки «гриба» при стратосферных взрывах не образуется, ибо нет пыли и обломочных материалов, втягиваемых в зону взрыва с поверхности земли. Картина больше напоминает гигантскую постепенно остывающую туманную медузу, возносящуюся вверх на десятки километров. «Гриб» от сахаровской сверхбомбы, имевшей аналогичную мощность, поднялся вверх на семьдесят километров, и то, что после взрыва осталось от астероида, повело себя так же. И вместе с этой «медузой» в верхнюю стратосферу, все без остатка, вознеслись радиоактивные продукты, образовавшиеся при подрыве спецБЧ. Всплывающий к небесам чудовищный призрак видели на все территории Франции и Британии (включая Ирландию), в северной Испании и северной Италии, Копенгагене, Берлине и Праге. Это вам, господа, Европа, где всем про все становится известно, а не глухая тунгусская тайга, в которой в радиусе тысячи километров от места взрыва едва набиралось двести человек населения. Впрочем, слишком большая плотность населения – это тоже плохо. Пусть и сильно ослабленная, ударная волна все же натворила дел и на британском, и на французском берегу. Были разрушенные постройки, сорванные крыши, выбитые стекла, раненые и покалеченные люди. Были инфаркты, переломы рук и ног, были и досрочно родившие и преждевременно умершие, но по сравнению с тем, что могло случиться, все это были чистые слезы.