Александр Михайловский - Война за проливы. Операция прикрытия

– И правильно делают, – сказал король, – ведь правят они своими странами сами, и сами решают, что благо для их государств, а что вред. А ваш «дилижанс» нам еще предстоит вытаскивать из канавы, где он оказался, потому что лошади-депутаты понесли. Шоры на них надевать, что ли, чтобы смотрели прямо вперед…

– Так значит, – сказал Черчилль, – это будет новая Венская система, как сто лет назад, священный союз трех императоров во имя торжества идеи абсолютной монархии?

– Не совсем так, – со вздохом ответил король, – Венский конгресс был организован для того, чтобы остановить общественный прогресс, что невозможно. Если заклепать клапана и не обращать внимания на стрелку манометра, то перегретый пар общественного негодования разнесет государство в клочья. Континентальный альянс, напротив, организован для того, чтобы общественный прогресс принял цивилизованные формы без бунтов и революций. Сто лет назад русские выдвинули идею просвещенной монархии, и вот теперь император Михаил дополняет эти идеи, добавив в них толику социализма. В качестве отдельного блюда измышления господина Маркса совершенно неудобоваримы, а вот как приправа к развитому капитализму они в самый раз. Богатство отдельных аристократов и буржуа вполне допустимы, но только не на фоне народной нищеты, которая снижает платежеспособный спрос и служит источником для взрыва народного гнева. А в таких случаях, бывает, и королям головы отрубают. Одна из задач Континентального Альянса как раз и заключается в приложении коллективных усилий для того, чтобы в Европе не случилось новой Великой Революции. И действовать тут надо не только и не столько полицейскими методами, палками и кнутами, а создавая такие общественные и экономические отношения, чтобы основной массе народа просто не хотелось бунтовать [63]. А отдельных радикалов, на которых никогда не угодишь, можно и нужно бить по голове полицейскими дубинками [64].

– Задача ввести Британию в Континентальный альянс не так проста, как это кажется на первый взгляд, – сказал адмирал Фишер, – вам, Уинстон, придется согласовать множество законов и правил. За четыре года союз России и Германии оброс множеством побочных документов: Таможенный союз, Пограничный союз, Почтовый союз и многое-многое другое, и во всем этом еще надо разбираться. Ну вы меня поняли – работы вам хватит надолго.

– И самое главное, Уинстон, – сказал король, – как только вы выйдете из Букингемского дворца, то сначал посетите цветочную лавку, потом ювелирный магазин, после чего отправляйтесь к дому мисс Клементины Хозье, чтобы сделать ей чистосердечное предложение руки и сердца. Да-да, никаких шуток. Вы же давно мечтали это сделать – так решайтесь же наконец! Честно скажу, что потом вам будет просто некогда этим заняться. И вообще – считайте это моим королевским капризом и первым вашим министерским поручением…

1 июля 1908 года. Полдень. Германская империя, Потсдам, Дворец Цецилиенгоф, рабочий кабинет кайзера Германской империи.

Присутствуют:

Кайзер Вильгельм II;

Автор плана войны с Францией – генерал-полковник Альфред фон Шлиффен;

Начальник Генерального Штаба – генерал-полковник Гельмут Мольтке (младший).

Вид у кайзера Вильгельма был мрачным как на похоронах.

– Итак, господа, – подкрутив ус, сказал он своим генералам, – русский император наконец дал мне свое согласие на то, чтобы задали Франции хорошую трепку. Но при этом он сообщил нашему послу графу Пурталесу, что не одобрит нарушения «вечного Бельгийского нейтралитета». Мол, не годится, если из-за сиюминутной необходимости мы будем пускать в сортир такие хорошо работающие соглашения.

Если после первой половины фразы германские генералы подтянулись и расправили плечи, то после второй настроения явно изменились.

– Главный удар правым флангом через территорию Бельгии, – заявил фон Шлиффен, – является краеугольным положением моего плана молниеносной войны против Франции. Любой другой способ грозит нам слишком тяжелыми потерями. Драться во встречном сражении против всей французской армии в местности, изрезанной возвышенностями и речными долинами, а также дополнительно укрепленной фортами – это совсем не та война, к которой я призывал Ваше Королевское Величество. Быть может, лучше расторгнуть ваше соглашение с русскими и все-таки ударить через Бельгию?

Кайзер посмотрел на своего гениального стратега как на малого ребенка и вздохнул.

– Ваше предложение, мой дорогой Альфред, – сказал кайзер, – возвращает нас к тем временам, когда нам грозила война на два фронта. Императору Михелю пальца в рот лучше не класть. Едва мы расторгнем договор о континентальном Альянсе, как тут же окажемся под ударом его великолепно вышколенной армии. Сам факт расторжения союзного договора станет для русского царя поводом к немедленному нападению всеми имеющимися у него силами. И в том числе – тем могущественным оружием, которым был уничтожен падающий на Лондон метеор. Само существование этих зарядов, способных топить целые эскадры и разрушать города, прежде держалось в строжайшей тайне. Взрыв боеприпаса такой силы способен дотла уничтожить Потсдам или нанести тяжелые разрушения такому крупному городу как Берлин. Таким образом, в случае расторжения договора о Континентальном Альянсе мы с вами умрем первыми, а уже потом кадровая русская армия навалится на обезглавленную Германию. В последние годы у русских в военном деле был очень большой прогресс, – и сейчас их армия совсем не та, что была при царе Николасе…

В то время как Мольтке-младший предусмотрительно отмалчивался, недоумевающий фон Шлиффен воскликнул, всплеснув руками как нервная дамочка:

– Но, мой кайзер, почему вы подписали это соглашение, если оно обременено столь отягощающими условиями?

– Знаете, что мой дорогой Альфред, – сказал Вильгельм глядя на престарелого генерала, – что касаемо вашего второго вопроса, то я уже давно понимал, что в случае войны союз с Австрией был бы для нас не подмогой, а обузой. Австрийская армия не смогла бы занять русских делом даже на тот жалкий месяц, за который вы намеревались разгромить Францию, и нам бы пришлось выбирать между срывом наступления на Париж и травматической ампутацией Восточной Пруссии. Мы давно пытались заключить союз с русским императором Николасом, но он предпочитал оставить все по-прежнему. А потом Николаса убили, и к власти пришел его брат Михель, имевший прямо противоположное мнение. Точнее такое мнение имели его советники из будущего. Союз Германии и России взаимовыгодный и приводит к усилению обоих государств. Союз России и Франции выгоден только Франции. Континентальный Альянс не только снял с нас угрозу войны на два фронта и устрашил политических конкурентов, но и дал нам возможность действовать на огромном удалении от наших границ. Чего только стоит беспошлинный транзит наших грузов до портов Фузан и Дальний, откуда их морским путем переправляют в Циндао или на Формозу! Даже с учетом железнодорожных тарифов перевозка по русскому великому сибирскому пути обходится вдвое дешевле и проходит втрое быстрее, чем через Суэцкий Канал. А ведь есть еще коммерческие поставки в Японскую Империю и в Китай, и за них тоже не взимается никаких транзитных пошлин. Но и денежный вопрос сам по себе не имеет решающего значения. С Континентальным Альянсом Россия – наш глубокий тыл, откуда наша промышленность может получать любые разновидности необходимого сырья, а без него она станет нашим злейшим врагом, который постарается всеми доступными способами в кратчайшие сроки уничтожить Германскую империю. Ну а о том, какие это могут быть способы, я вам уже рассказывал…